Путь тьмы 2
Шрифт:
И опять — ни намека на издевку или раздражение, лишь этот ее чуть шипящий говор, да искреннее любопытство. И все же, Китариона не покидало ощущение, что над ним прямо сейчас жестоко издеваются.
«Кажется, сестра халифа сегодня не в духе», — подумал он. — «Или, наоборот — в хорошем настроении, кто ее знает».
— Я служу Черному Властелину, — ответил он, постаравшись сделать акцент на титуле владыки. — Он — тот, кто возродил Империю, тот кому мы все вверяем свои тела и души.
Принцесса задумчиво кивнула.
— Хорошо, когда есть достойный правитель…
— У него есть наследник.
— Но сумеет ли младенец управлять огромной страной, к тому же — едва-едва сшитой дратвой по оторванным краям?
Китариону не понравилось, в какую сторону начал двигаться разговор. Еще больше ему не понравилось то, что этот разговор в принципе состоялся. В первые дни пути принцесса не позволяла себе общения на столь… деликатные темы. Почему же завела его именно сейчас? Какой в этом смысл?
— К счастью, владыка в добром здравии, — невпопад ответил он. — Прошу извинить меня, ваше высочество, но я вспомнил о важных делах.
Сказав эти жалкие слова, кольценосец поспешил отправиться в центр колонны — подальше от слишком уж умной, наблюдательной и хорошо осведомленной принцессы и от ее странных, заданных совершенно не к месту и без какого бы то ни было объяснения вопросов.
«Проклятье, что она имеет в виду»? — напряженно думал кольценосец.
Да, конечно, до него тоже доходили слухи о том, что владыка в последние годы изменился, стал вести себя иначе. Поговаривали даже, что пару раз кто-то из слуг видел его, разговаривающего с самим собой или стоящего, без единого движения и тупо пялящегося в точку на стене… Но сплетни — это такой себе источник информации. К ним следует внимательно прислушиваться прежде всего для того, чтобы отыскать болтуна и понять, кто тому платит.
«Вопрос в другом», — с востока налетел ветерок и на зубах Китариона заскрипели песчинки, — «для чего принцессе, до этого развлекавшей нас историями, внезапно заводить разговор на такие темы? Чего она хочет добиться? И, самое главное, кто источник этих сведений»?
— Что, — раздался вдруг над ухом хриплый голос, — пообщался с песчаной змейкой на тему, более важную, нежели цвет облаков?
Китарион обернулся с удивлением понял, что практически поравнялся с Гайшшаром. Бич Пустыни ехал со всем возможным комфортом, уверенно держась в седле и с интересом поглядывая на генерала, охранники деликатно двигались на определенном расстоянии от него, образуя зону пустоты вокруг претендента на титул халифа.
Поражение не сломило лиоссца и тот выглядел сурово и надменно: прямой, могучий, высокий, гордо выпятивший грудь и не сгибающий головы воин. Что ни говори, а Бич Пустыни вызывал уважение одним видом, и можно было легко понять, как именно он заставил тысячи и тысячи воинов следовать за собой.
Интересным было другое.
— А что, уважаемый генерал, — Китарион сознательно опустил титул, которым Гайшшар наградил сам себя, — тебе есть что рассказать
Змей хохотнул и оскалил пасть, полную длинных острых зубов.
— Есть, извечный. Всем известно, кто в действительности правит столицей теперь, когда старая жаба сдохла под моим мечом. Не питай иллюзий, будто бы она — девка, а потому — глупа и способна лишь ублажать мужчину в постели. Шшайра — настоящая ядовитая гадюка, да простят меня Великие Древние, и ради достижения своих целей она, не задумываясь, отправит тебя и всю твою армию на тот свет.
— Хотелось бы мне знать, как у нее получится нечто подобное, — улыбнулся Китарион, которому, однако, было не до смеха. Он с самого начала ни на миг не доверял сестре халифа и не понимал ее мотивов, но подозревал самое нехорошее.
«Не забывай, что Бич Пустыни ненавидит всю семью покойного халифа Шшира, а потому вполне может возводить напраслину на его дочь», — осторожно поправил он себя. — «Не торопись с выводами. Ты сделал самую простую часть — разбил врага на поле боя. Лишь теперь, когда в дело вступят дипломаты, начнется настоящая схватка».
— Не волнуйся, извечный, эта девица изловчится, — Бич Пустыни пожал плечами. — Впрочем, не думаю, что она действительно замышляет нечто против вас. Как ни крути, но Империя спасла ее хвост.
— Зато она может нацелиться на тебя, генерал.
— Может? То есть ты хотя бы на секунду сомневаешься в том, что она поехала в Зантриан исключительно ради этого? В ту секунду, как ты ослабишь бдительность, Шшайра нанесет удар.
— А чего же она не сделала ничего вчера? Буря, на мой взгляд, предоставляет весьма неплохие возможности.
Лиоссец хмыкнул.
— Хорошая шутка. Как-будто я не видел, что ты утроил караулы. Вот только не рассчитывай, что в городе все будет так же легко и просто. Помяни мое слово, она ударит, когда вы все расслабитесь.
В голосе его не было ни страха, ни сомнений, ни сожалений и Китарион не мог не отметить этого.
— Ты совсем не боишься этого?
— Мужчина, страшащийся смерти, недостоин предстать пред Великими Древними.
Китарион вздохнул.
«Еще один разговор, зашедший куда-то не туда», — с сожалением подумал кольценосец. — «Проклятье, день сегодня не тот, что ли»?
— Генерал, — прервал он лиоссца, — это все, конечно, интересно, вот только никак не пойму: зачем ты мне это говоришь?
Тот пожал плечами.
— Ты хорошо бился. Я не встречал еще на поле боя равных мне по силе и умению.
— И?
— Обидно будет, если такой воин умрет от отравленной иглы. Если ты думаешь, будто сопляк и его сестра смирятся с тем, что я еще дышу и оставят все, как есть лишь потому, что меня захватила Империя, то жестоко заблуждаешься.
— Мы почти приехали в Зантриан, а оттуда — скорым маршем направимся к Черной Цитадели.
— Повторяю, в Жемчужине Востока будет опаснее всего, — засмеялся Бич Пустыни и осадил коня, разрывая дистанцию и давая понять, что разговор окончен. — Смотри по сторонам, генерал, и не открывай спину. Ножи и яд уже таятся в тенях.