Путь в архипелаге (воспоминание о небывшем)
Шрифт:
— Не мешай, — отозвалась Олька. Она что-то делала с плечом сидящего на носу лод-
ки Олега Крыгина. Стоявшая рядом Ленка спросила жалобно:
— Больно?
— Жжёт и дёргает, — информировал Власенкову Олег.
— Тебя не задели? — услышал я и, обернувшись, увидел Танюшку. Она держала на пле-
че разряженную аркебузу.
— Нет, — сердито ответил я. — Ты зачем прибежала сюда?
— Так, — она пожала плечами.
— Я думал, это ты выстрелила. — признался я. Танюшка помотала головой:
— Я не успела.
— Ну
должны убивать, но постеснялся — мне показалось, что это прозвучало бы патетически.
— Ну, вот и решился вопрос с переправой, — вполне бодро сказал Андрей Альхимович,
подходя ко мне. — В два рейса на лодках — и всё.
Андрей Макаревич
Мы в такие шагали дали,
Что не очень-то и дойдёшь.
Мы в засаде годами ждали,
Невзирая на снег и дождь.
Мы в воде ледяной не плачем
И в огне почти не горим:
Мы — охотники за удачей,
Птицей цвета ультрамарин!
Говорят, что за эти годы
Синей птицы пропал и след,
Что в анналах родной природы
Этой твари в помине нет,
Говорят, что в дальние страны
Подалась она навсегда!
Только мы заявляем прямо —
Это полная ерунда!
Стала пуганой птица-удача
И не верит чужим рукам…
Да и как же ей быть иначе?
Браконьеры и тут и там!
Отвернёшься — она обманет,
И вот уже навсегда ушла…
И только небо тебя поманит
Синим взмахом её крыла!
* * *
Андрей Альхимович не ошибался, когда говорил, что не помнит в Мещёре таких озёр. Мы, переправившись на другой берег, бросили лодки и настроились было снова на болота, но вместо этого местность резко пошла на подъём, болотная растительность
90.
сменилась плотными кряжистыми дубами, стройными ясенями, можжевельником, и На-ташка Мигачёва вдруг удивлённо сказала:
— Эй, это же Воробьёвы Горы!
Мы все остановились и заоглядывались. Больше половины из нас бывали в Москве, а кто не бывал — видел, конечно, фотографии и кино.
— Так мы что, в Москве? — удивлённо спросил кто-то.
— Это точно Воробьёвы Горы, — уверенно сказала Наташка. — Вон там, — она вытя-
нула смуглую руку, — университет стоит. Только тех озёр, — она ткнула за спину, — в на-ших местах нет.
Мы притихли, снова и снова оглядываясь и привыкая к мысли, что в самом деле на-ходимся там, где должна располагаться Москва. Если честно, сделать это оказалось не-легко.
— Ребята, — задумчиво подал голос Андрюшка Соколов, — а может, тут зазимуем? Я
помню, где-то читал, тут есть пещеры…
— Есть, — подтвердил Вадим. — Карстовые, но в них не зазимуешь. Это просто дыр-
ки в земле… По-моему, отсюда надо держать южнее, тогда мы выйдем к Карпатам че-рез Белоруссию.
— Придётся переправляться через Десну, Днепр и Припять, — вспомнила Танюшка,
наш образцовый географ, — а потом идти полесскими болотами.
— Ну, через реки всё равно переправляться, — возразил Вадим. — А если брать в обход
болот, то мы до ноября будем идти.
Мы разговаривали уже продолжая движение. Я, кстати, мысленно корил себя, что не приказал восстановить нормальный порядок движения, едва мы вышли из болот — так и шли толпой… Ладно, потом.
Я сам в Москве не был и не ожидал, что Воробьёвы Горы такие высокие — правда горы. Или, может, так мне показалось после болот, кто его знает. Но, во всяком случае, видно было во все стороны великолепно. На юго-западе равнинный лес плавно поднимался на холмы Среднерусской возвышенности и таял в голубой дымке августовского полдня.
— Дым, — Игорь Басаргин выкинул руку. — Смотрите — там… и там.
Мы вгляделись. Игорь был прав. В десятке километров на запад и примерно в два раза больше — на юго-запад тянулись вверх дымки. А ещё через несколько секунд я увидел километрах в трёх, на лесной проплешине, приземистую каменную башню.
После долгих недель почти полного безлюдья местность перед нами казалась мега-полисом.
— Негритянские стоянки? — спросил Сергей.
— Вряд ли, — Игорь Мордвинцев смотрел, приставив ладони к бровям "домиком".
–
Знаете, вот тут… которая ближе… я, по-моему, вижу частокол.
— Пойдём сначала к башне, — предложил Олег Фирсов.
— Тань, — я подошёл к ней, — по-моему, эта башня похожа на ту. Ну, где мы оружие
нашли.
— Похожа, — согласилась она. — Каменная… вот интересно, как же они тут из камня
строят?
* * *
Башня в самом деле была похожа. Только она оказалась полуразрушена — на две трети обвалилась та сторона, которую мы не видели с Воробьёвых. Неизвестно, кто приложил к этому руку, но подальше мы нашли семь могил, над которыми возвышались полусьеденные ржавчиной крестовины вонзённых мечей. Только по ним мы и опознали могилы — время давно превратило их в сглаженные зелёные бугорки.
Но над входом в башню я снова обнаружил английского леопарда. Мне вспомнились слова Йенса — о том, что тут не может существовать государственных образований. Но вот пожалуйста — на территории России, разделённые сотнями километров, стоят
91.
две каменные башни с одним и тем же геральдическим знаком…
…Никто из нас не испугался могил, да и глупо это было бы. Просто немного груст-но стало смотреть на эти холмики, и все как-то сразу заторопились уходить дальше. Игорь Басаргин задержался, склонив голову и пощёлкивая ногтем — неровно обрезанным — по рукояти одного из метательных ножей на груди. Я подошёл к нему и хлопнул по плечу: