Путь в тихую гавань

Уволившись из конторы бандитов, Верочка стала искать другую работу. В 1995 году, дела в Среднем Поволжье шли на удивление плохо. Почти все проектные организации постепенно закрылись. Найти хоть какое-то место было почти невозможно.

Однажды, летней порой, сильно уставшая девушка возвращалась домой. У неё за спиной остался ещё один день пустой беготни по огромной Самаре. Везде она слышала или отказ, или привычную фразу: –

Она подходила к своему старому дому, стоящему возле дороги и мечтала о том, что скоро упадёт на диван и даст отдохнуть гудящим ногам. В этот момент, к ней подъехала большая машина.

Из огромного, чёрного, как антрацит, американского джипа выбрался достаточно пьяный молодой человек. Оказалось, что это её однокурсник по имени Стас. Когда-то он был в неё сильно влюблён.

Однокашник узнал, что девушка сейчас не удел и сказал, что найдёт ей приличную должность. Обещал позвонить, и как это ни странно, через неделю, сдержал данное слово. Благодаря помощи парня, Верочка устроилась в крупную корпорацию под названием «Перекачка Нефти и Газа».

В ходе «приХватизации» хозяева данной компании подгребли под себя всю структуру, занимавшуюся доставкой углеводородов от месторождения до потребителя. В те легендарные годы, в Среднем Поволжье имелось в избытке и того и другого.

Незадолго до этих событий, разветвлённую сеть трубопроводов построили за государственный счёт. Затем, руководство страны почти задарма, отдало её «своему человечку». Всё оборудование было с иголочки. Оно отлично работало и не требовало каких-то вложений.

Нувориши получали такую огромную прибыль, что средств хватало на всё, что только взбредёт в их «чрезвычайно умные» головы. Ведь это ж нужно суметь, отхватить себе столь жирный кусок, который тянул на сотни миллионов «зелёненьких баксов».

Денег оказалось так много, что часть из них доставалась сотрудникам, которые обслуживали большую систему.

Попав в эту контору, девушка словно вернулась в благословенный социализм конца восьмидесятых годов. Во всех помещеньях блистал прекрасный ремонт. В кабинетах сидело не очень много людей. Компьютерная техника была очень новой и мощной. Программы летали, как птицы.

Работой грузили не так, чтобы сильно. Начальство особо не гнобило инженеров проектных отделов. Люди трудились спокойно и очень размеренно. Никто никуда не спешил, как на пожар.

Всем регулярно перечисляли зарплату на карточку. Оклад у Верочки оказался чуть выше обычного. Вместе с квартальной и ежемесячной премией выходило в полтора раза больше, чем средняя цифра по городу. Девушка начала потихоньку менять гардероб. А то уж совсем обносилась.

В их замечательном здании имелась большая столовая с удивительно низкими ценами. Кормили там очень вкусно, словно в приличном кафе, стоящем где-нибудь в центре Самары.

В течение дня, разрешалось держать стакан с чаем, или же с кофе, на своём рабочем столе. По ходу дела, прихлёбывай в своё удовольствие. В 10.00 и в 15.00 можно было, слегка подзаправится. Для этого отводилось пятнадцать минут, но начальство никогда не кричало, если ты вдруг немного задержишься.

Обеденный зал открывался ровно в десять часов и работал до четырёх. Поэтому, никто не глотал сухие куски, принесённые с собою из дома. Все ходили в столовую и там перекусывали свежеприготовленной выпечкой, только что вынутой из жаркой духовки.

Например, аппетитными сдобными булочками или вкусными сырниками с жирной сметаной. Народу там было немного. Всё обходилось без нервотрёпки и шума. Минут через двадцать, люди возвращались на место и, с новыми силами, включались в работу.

Верочка не любила готовить на кухне своей большой коммуналки. Слишком там было тесно, и толпились соседи. Один из мужчин был алкашом, второй записным наркоманом и пушером. Поэтому, она покупала в столовой, что-то на завтрак и ужин. Благодаря чему сильно экономила время. Благодать, да и только.

В их корпорации даже имелся свой профсоюз, оставшийся с древнейших, советских времён. Видно, хозяева забыли его упразднить. Всем сотрудникам давали путёвки на большие турбазы, что находились под городом. Причём, совершенно бесплатно! Там можно было хорошо отдохнуть не только в тёплые месяцы, но и в дни очень длительных зимних каникул.

Если человек уезжал, куда-то ещё, например, в санаторий, то ему компенсировали половину расходов, ушедших у него на лечение. Верочка, словно попала в давнее чудесное прошлое. Туда, где не строили «дикий капитализм» на костях россиян.

Отпуск равнялся четырём рабочим неделям и давался дважды в течение года. Скажем, половина ранней весной, остальное, ближе к зиме. В марте Верочка съездила в Сочи.

Там она жила в отличном отеле, где пила минеральную воду и принимала такие же ванны. Погода на юге страны стояла по-настоящему летняя. Многие уже загорали. Правда, Чёрное море ещё не прогрелось до нужного уровня. Купаться в холодной воде Верочке совсем не хотелось. Она же не Мурманске, в конце-то концов.

В конце жаркого августа, девушка отправилась в лечебно-профилактическое учрежденье «Дубки», расположенное в соседней с Самарой, Ульяновской области. Там она слегка подлечила желудок. Еда всухомятку, которой она пробавлялась последние годы, всё же дала себя знать.

У корпорации имелось два новых иностранных автобуса с мягкими высокими креслами. Один ходил в «старый» город, второй на Безымянку. Машины ездили по длинным маршрутом утром и вечером. Они собирали сотрудников и, совершенно бесплатно, доставляли их на работу и возвращали домой.

Неудивительно, что при подобных порядках, из корпорации «Перекачка Нефти и Газа» никто не хотел уходить. Люди крепко держались за рабочее место. Всем очень нравилось, как говорилось в конторе, «сидеть при трубе».

Почему там было так хорошо, когда везде стало удивительно плохо, никто не мог себе объяснить. Скорее всего, хозяева ещё не избавились от пороков того воспитания, что получили при Советском Союзе. Тогда со всех трибун говорилось: – «Человек человеку – друг, товарищ и брат».

Видимо, нуворишей ещё мучила совесть за то, что всё «достоянье народа», вдруг оказалось в их загребущих руках. С течением времени эта дурная идея сменилось другой, более верной для нашего времени: – «Человек человеку – волк».