Путь великих прощаний
Шрифт:
Интересно, что сказали бы наши западные хирурги насчет этой истории? Несомненно, проделать такое в нашем измерении не представляется возможным. Однако есть такие существа, для которых властвующие над нами законы грубой материи не являются непреложными. Подобно муравью, который удивляется компьютерной технике, мы удивляемся, слушая о возможностях, открытых для высокоорганизованных существ.
Подъем крут. Мы еле поспеваем за нашим заботливым проводником, который осторожно, но очень быстро взбирается по ступенькам к пещере. Разреженный воздух для него не помеха. Когда мы наконец-то, еле переводя дыхание, догоняем его, он уже сидит вместе с добродушным жрецом храма Ганеши. Они знают друг друга, и жрец не скрывает своей радости по поводу нашего посещения. Он тут же, через неизвестно откуда взявшегося переводчика,
Жрец рассказывает, глаза его блестят.
Когда Вьясадева в начале нашей эпохи захотел записать все Веды, стало ясно, что в одиночку ему с этой задачей не справиться. Он нуждался в секретаре. Но кто же способен записать Веды, изначальное знание человечества? Уж, во всяком случае, не конторский писарь. (При этой мысли жрец смеется заразительным смехом.) Вьясадева стал поклоняться Брахме, творцу мироздания, прося у него совета, и Брахма предложил возложить эту задачу на Ганешу. Вьясадева провел новый обряд поклонения, и Ганеша предстал перед ним, окруженный лучезарным нимбом.
Ты звал меня, и я пришел. Чего ты желаешь? Я хотел бы попросить тебя, чтобы ты записывал под мою диктовку, Ганеша. Но я — житель высших миров, и мое время приема пищи и сна разнится от твоего. Если я буду придерживаться твоего распорядка и прерываться на сон и еду, я умру со скуки. Хорошо, что ты хочешь так быстро и много записывать. Я не стану ограничивать тебя своими нуждами. Только у меня будет одно условие: ты станешь записывать мои слова только после того, как поймешь их смысл.
(Жрец в восторге смеется — несомненно, он рассказывал эту историю уже тысячи раз, но от этого она ничуть не утратила своей свежести.)
Итак, Ганеша согласился. Вьясадева же, всякий раз, когда ему нужно было удовлетворить свои потребности в сне и еде, выражал свои мысли так сложно и запутанно, что Ганеша просил подождать, пока он обдумает их и поймет смысл сказанного. В это время Вьясадева ел и спал.
(Восхищенный такой божественной хитростью, жрец от радости бьет себя по коленкам.)
Однако ошибкой было бы полагать, что Вьясадева сидел с Ганешей, как директор со своим секретарем. Ганеша, отломив себе бивень, сидел на этом месте, в то время как Вьясадева сидел вон там, — и жрец указывает на возвышающуюся примерно в четырехстах метрах скалу, под которой находится пещера Вьясадевы.
Как это было возможно? — у жреца снова сияют глаза. — Очень просто: с помощью телепатии.
Подмигивая, жрец так заканчивает свой рассказ:
Вьясадева и Ганеша — не обычные смертные.
Выслушав историю жреца, мы идем к пещере Вьясадевы. Я первым взбираюсь по отвесной скале, оставив своих спутников далеко позади. Задыхаясь от быстрой ходьбы и довольный, что не попался на глаза солдатам, я, еле передвигая ноги, вхожу в пещеру. Мои глаза не сразу привыкают к полумраку, сквозь который едва пробивается свет масляных лампад, и, пока я оглядываюсь в поисках алтаря, меня вдруг охватывает чувство, будто на меня кто-то смотрит. Я отступаю в сторону, но чувство не исчезает. Меня продолжает преследовать этот взгляд, но я никак не могу понять, кому он принадлежит. Мне становится не по себе. Кто или что так внимательно смотрит на меня? Наконец я различаю в дальней части пещеры величественное изваяние Шрилы Вьясадевы. Его рука поднята в благословляющем жесте. Рубиновокрасные глаза сурово и испытующе смотрят на меня. Мной овладевает чувство уверенности, что эти глаза будут смотреть на меня и за пределами этой пещеры.
Вдруг мне становится ясно: несмотря на то, что мы считаем себя наблюдателями, все видящими и делающими все на свой лад, в действительности наблюдают за нами. В течение всей жизни за нами наблюдает могущественный Некто, и стоит нам осознать Его присутствие и начать следовать по Его, а не по своему пути, и в нашей жизни начнется новая глава — глава направленных действий. Этот высший свидетель, Сверхдуша, находится внутри и вовне всего сущего. Он следит, чтобы дул ветер и планеты не сходили со своих орбит. Закон, Им установленный, никто не в силах отменить. Но пугаться не следует, поскольку нам даны драгоценный бриллиант свободы и всевозможные способы самоосознания. Кришна смотрит, каков будет наш следующий шаг.
Шрила Вьясадева — одно из воплощений Бога; в этом облике Он пришел на Землю для того, чтобы составить ведические писания. Он изначальный духовный учитель; все другие духовные учителя — Его представители. Я вдруг понимаю, что через посвящение, которое мне дал Шрила Прабхупада, я навсегда связан со Шрилой Вьясадевой. С этим посвящением окончилось мое путешествие через многочисленные перевоплощения и началось новое — путешествие в духовный мир.
Мой первоначальный испуг постепенно проходит, и, вглядываясь в лик Вьясадевы и его пытливые глаза, я вижу бесконечную череду лиц; они пришли из прошлого и уходят в небытие — это мои собственные лица. Я вижу монахов, совершающих паломничество в дальних степях; среди них один, очень знакомый, погружен в глубокие размышления. Затем сцены безумной страсти: вот мужчина и женщина обнимают друг друга, вот отец и сын смотрят друг на друга со злостью. Картины из прошлых столетий: всё отдать ради мечты и разочароваться в достижениях, подобных воде, просочившейся сквозь пальцы. Эти сцены покрывает, подобно вуали, облако иллюзии. Но вот я встречаюсь с моим духовным учителем и принимаю у него посвящение. Счастливый и благодарный, опускаюсь я на колени — и не хочу больше подниматься. Иллюзия разрушена, но не собственными силами. Это сделал мой духовный учитель, именно для этого он пришел. Я молюсь, чтобы иллюзия больше никогда не победила меня. Чувствую благодарность в сердце, и слезы наворачиваются на глаза. Я получил возможность жить духовной жизнью, но до сих пор не целиком использовал эту возможность. Колесо повторяющихся рождений и смертей приводится в действие материальными желаниями, которые питаются от ложного «я» живого существа. Подобно водяной мельнице, колесо которой приводится в движение потоком воды, колесо рождений и смертей вертится без конца, приводимое в движение нашими материальными желаниями, источником которых является наше отождествление с теми ролями, что мы играем: то священник, то любовник, то отец, то сын... И нет ничего проще, чем остановить этот поток: нужно лишь признать себя слугой Кришны и все желания направить на Него.
Проходит много времени, и я решаюсь встать и снова взглянуть в глаза Вьясадевы; в них уже нет такой строгости, а скорее вопрос: «Ты понял? Готов ли ты отказаться от ложного „я“ и материальных желаний?»
Я слышу шум у входа в пещеру. Это священник с моими попутчиками. Спасибо за минуты одиночества!
Мы с попутчиками садимся на валуны перед входом. Встреча в пещере, заново открывшаяся истина о силе ложного эго, которое лежит в основе всей нашей жизни в материальном мире, — все это кажется мне не случайным. Постепенно в моем уме вырисовывается ответ на главный вопрос моего путешествия: «От чего я должен отказаться?» Чтобы как следует усвоить происходящее, я, как обычно в таких случаях, рассказываю поучительную историю. Слушать и пересказывать услышанное — очень плодотворный учебный процесс.
«Что делает Бог с людьми?» — спросил гордый царь своего министра. Не зная ответа, зато зная крутой нрав царя, министр ответил: «Ваше Beличество, я Ваш советник в делах этого мира, а для дел духовных у нас есть жрецы».
Тут же позвали главного жреца.
«Что делает Бог с людьми? — вновь задал свой вопрос царь. — У тебя есть семь дней, чтобы дать ответ».
Жрец растерялся. Что тут можно ответить? День и ночь он штудировал священные писания, однако определенного ответа не находил. Наступило утро седьмого дня. Полный печальных дум, отправился жрец подышать свежим воздухом. Что будет, если своенравный правитель не получит удовлетворительного ответа? Что будет, если ответ покажется ему слишком мудреным?
На опушке леса ему повстречался один из его учеников, простой пастушок в потрепанных одеждах. Лишь взглянув на учителя, пастушок понял, что стряслось что-то нехорошее. Он спросил: «Дорогой учитель, могу ли я чем-то помочь?» Жрец отвечал: «Вряд ли. И, быть может, видишь ты меня сегодня в последний раз».
Однако пастушок стал расспрашивать учителя и, узнав причину беды, с улыбкой воскликнул: «Иди к царю и скажи, что вопрос его настолько простой, что даже безродный пастушок, твой самый последний ученик, знает на него ответ. После этого проси меня войти».