Путь воина - путь к смерти
Шрифт:
Уйти с улыбкой
В западной литературе широко распространилось слово "харакири" в качестве обозначения ритуального самоубийства, но все же правильнее употреблять его синоним "сэппуку". Самурай совершал сэппуку, если его господин выражал сомнение в искренности своего подданного, если сам считал себя не выполнившим свой долг или нарушившим ритуал. Классической стала история о том, когда два самурая совершили сэппуку лишь потому, что по неосторожности их мечи задели друг друга.
С формальной точки зрения, сэппуку связано с осознанием "потери лица" - собственного несоответствия ритуальным нормам "гири". Но сам акт сэппуку связан не столько с искуплением чувства вины, сколько с абсолютным очищением, возвращением в лоно Нормы поведения.
Японское понятие "хара" дословно обозначает "живот",
"Харакири" в своем первом, поверхностном значении переводится как "вскрытие живота", но, учитывая все вышесказанное, в японской традиции под ним подразумевается более сложное понятие: "раскрытие внутренних свойств", "выражение душевной искренности". Не случайно считалось, что самурай после харакири, которое он делал, стоя на коленях, должен был упасть обязательно навзничь, чтобы видны были его внутренности, и это символизировало искренность поступка. Падение на живот ничком понималось как недопустимая скрытность и нарушение самой эстетической стороны ритуала.
Сэппуку как особый тип самурайского ритуала возник в эпоху Хэйан (898-1185), т.е. в период формирования самурайского корпуса, и долгое время ритуальное самоубийство было исключительной привилегией буси. К XIV в. сэппуку превратился в сложный ритуал, логически вытекающий из всей самурайской идеологии и эстетики. Сэппуку нередко выполняли воины высокого роста на полях сражений, не желая попадать в плен. Известны даже случаи, когда самурайские командиры предварительно обезображивали себе лицо, дабы враги не могли узнать их и насладиться победой. Преданные юноши-самураи вспарывали себе ритуальным образом живот, если не могли отомстить за смерть своего отца. И, естественно, самурай был готов в любой момент совершить сэппуку, если его господин высказывал недовольство или недоверие в его преданности.
По существу, сэппуку выполнялось не столько ради своего господина, сколько ради глобального Ритуала в стремлении сохранить космическую гармонию, которая базировалась именно на конфуцианских понятиях "долга", "справедливости", "искренности". Здесь же берет свое начало и обычай совершать сэппуку вслед за своим господином (дзюнси, ойбара), который либо умер, либо был убит в бою, либо сам совершил сэппуку.
Сэппуку, а точнее, весь ритуал, связанный с этим действием, как нельзя полно воплощает восточную идею абсолютной неповторимости самого акта жизни. В сущности, все здесь сводимо к знаменитой эстетической концепции простоты ощущения мира (ваби), внутреннего, легкого очарования вещами и неприукрашенными действиями (суки). Присутствуют здесь и обязательная скромность, самоумаление, нежелание выставлять себя (хадзи), чем была пронизана психология японцев на протяжении всей истории. Сэппуку следовало совершать легко и в соответствии с принципами "гири". Если канун перед ритуалом самоубийства самурай проводил в веселой пирушке, в легких беседах о непостоянстве и суетности жизни, восхищаясь этим "текучим миром" - укие, то в день харакири самурай вел себя скромно и тихо, воплощая собой простоту как высший жизненный принцип.
Сэппуку совершалось обычно либо в доме господина, либо на своем дворе. В первом случае разыгрывалось целое ритуальное представление, внутренняя суть которого символизировала непостоянный, ненастоящий характер всей нашей видимой жизни. Двор застилался циновками, на них клалось большое атласное покрывало красного цвета, дабы на нем не видна была кровь. Посредине двора стелилась еще одна небольшая циновка, на которую на колени опускался самурай, позади него становились два "секунданта", обычно ближайшие друзья самурая, держащие за спиной меч. По углам двора рассаживались родственники, приглашенные гости, нередко императорские цензоры, проверяющие. Самурай спускал с плеч легкое кимоно, надеваемое специально для этого случая, и после недолгой молитвы вонзал себе небольшой ритуальный меч в живот, делая разрез. В тот же момент один из помощников, что стоял у него за спиной, тотчас резким ударом меча сносил ему голову, прекращая мучения.
Акт сэппуку был наполнен десятком ритуальных мелочей. Например, помощник так должен был снести голову самурая, чтобы она повисла на лоскутке кожи, а не откатилась в сторону, что считалось весьма неэстетичным. Сам самурай обязан умереть с легкой улыбкой на устах, без сожаления расставаясь с жизнью.
Особое внимание обращалось на тип удара мечом, который наносил себе самурай. Всего насчитывалось около десятка различных надрезов, некоторые из них были весьма сложны и болезненны, например, по диагонали снизу вверх или в форме "Z" или в два удара в форме "+". Как самый простой рассматривался разрез слева направо и сверху вниз. Был и особо изощренный способ - удар себе в живот тупым бамбуковым мечом, что еще больше подчеркивало абсолютное презрение самурая к жизни.
Описание такого идеального ухода из жизни самурая в соответствии со всеми ритуальными правилами можно встретить в знаменитом произведении "Хэйкэ моноготари" ("Повесть о Хэйкэ"). Еримаса подталкивает принца Мосихито к восстанию против клана Тайра в 1180 г., принимая самое деятельное участие в его организации. Но восстание оказывается разгромленным, и Еримаса считает своим долгом уйти из жизни. Он решает обставить это со всеми необходимыми церемониями.
"Еримаса призвал к себе Витанабэ Седзицу Тонау и приказал: "Отруби мне голову!". Но Тонау не мог заставить себя сделать это, пока его господин был жив. Он, горько зарыдал.
– Да как же я могу сделать это?
– ответил он.
– Я могу сделать это лишь после того, как вы совершите сэппуку.
– Я понял, - ответил Еримаса. Он повернулся лицом к западу, сложив ладони перед грудью, и пропел слова Будде Амиде десять раз громким голосом. Затем он сложил следующее стихотворение:
Словно засохшее дерево, Что не подарило ни одного цветения, Печальна была моя жизнь. Печально стоит до конца моих дней Не оставив плодов после себя.
Произнеся эти строфы, он вонзил острие меча себе в живот и уткнулся лицом в землю, как только клинок пронзил его, и умер. Обычный человек не смог бы сложить стихотворение в такой момент. Однако для Еримасы стихосложение превратилось в истинное наслаждение еще со времен его молодости. И поэтому даже в момент своей смерти он не забыл о нем. Тонау взял одной рукой своего господина за голову, отсек ее и привязал к камню. Затем, скрываясь от врагов, он направился к реке и погрузил голову своего господина в самом глубоком месте".
Но, естественно, далеко не все могли столь изящно излагать овои мысли в стихах перед уходом из жизни. Перед нами вновь предстает образ "идеального воина" в том виде, в каком он складывался в эпоху Камакура.
Классическим примером смерти за своего господина стала история о 47 верных ронинах. Однажды в 1702 г. во время подготовки к приему императорского посла знаменитый самурай Наганори Асано был оскорблен другим не менее знатным и известным самураем Кодзу-кэноскэ Кира. Честь Наганори Асано была столь сильно задета, что он выхватил меч и, не раздумывая, бросился на обидчика. Это был неслыханный по своей дерзости поступок обнажить меч в сегунских покоях! И Наганори Асано приговаривают к харакири, в то время как Кодзукэноскэ Кира избежал наказания. А 47 верных подданных Асано были распущены, превратившись таким образом в ронинов. Но они поклялись отомстить за смерть своего господина.
Долго ронины выслеживали расчетливого и хитроумного Кира и в конце концов, ворвавшись ночью в дом своего врага и проявив немалые способности ниндзя, убили его. А затем все 47 ронинов совершили акт харакири, исполнив тем самым свой самурайский долг и оставшись преданными своему господину даже после его смерти.
Сэппуку всегда так или иначе связано с окончательным выполнением норм "гири", в частности "почитания старших" (он), высшего морального долга (ги) перед своим господином. Поскольку японская культура в принципе ориентировала человека на реализацию "гири" как на высшую цель в жизни, то тем самым она определяла и момент его смерти тотчас после высшего проявления "гири".