Путь воина. Дилогия

Мазин Александр Владимирович

И никак не могла остановиться.

– Эй! Прекрати! – потребовал возмущенный Духарев.

Нурманка зажала рот ладонью, еще с полминуты тряслась от хохота, потом успокоилась. Все-таки красивая баба. Даже синяк на щеке и бурый рубец поперек лба не особо ее портят.

Нурманка сказала что-то по-своему и опять хихикнула.

– Что, не понял?

– Я говорю: может, ты от того ум потерял, что пережеребился? – произнесла она насмешливо.

–

Что за глупости! – Духарев сообразил, что все еще держит меч наготове, и опустил его. – Значит, ты живая?

– Ты огорчен? – нурманка одарила его иронической улыбкой. – Хочешь меня потрогать? Или – отпахтать? Неужто не наскакался?

Тут Духарев вспомнил, что он – голый, и с некоторым удивлением обнаружил…

– Подожди здесь! – сердито сказал он. – В комнату не заходи, понятно!

– Да уж не зайду, – пробормотала нурманка, задирая кольчугу и поддевку и растирая живот. – Эдак ты мне все нутро отшибешь.

– Извини! – крикнул Духарев, поспешно одеваясь.

Тут в сени влетел Машег:

– Серегей!

– Чего? – Духарев выскочил, проворно застегивая ремень. – Печенеги?

– Где? – вскрикнул хузарин, озираясь.

– Нет, ну надо же! – проговорила нурманка, упирая руки в бедра. – Слыхала я, что вы, варяги, дурковаты. Но чтобы настолько…

Духарев поглядел на Машега, Машег – на Духарева. Потом оба – на нурманку.

– Ты откуда взялась? – спросил хузарин. – Тебя же убили!

– Руку дай! – нурманка задрала панцырь и рубаху, схватила хузарина за запястье, прижала его ладонь к своему животу. – Ну? – спросила она. – Теплый?

– О! – протянул Машег. – Оч-чень! – и быстро пригнулся, уворачиваясь от затрещины.

– Эй-эй! – воскликнул он. – Ты же сама!..

– Стоп! – скомандовал Духарев, перехватывая новый удар. – Прекрати, сказано! – рявкнул он, с силой сжимая запястье женщины.

– Отпусти, медведь! – завизжала она, свободной рукой нашаривая на поясе нож.

Духарев выпустил ее и быстренько покинул сени. Машег уже был во дворе.

– Слышу, у тебя шум… – сказал хузарин. – Вот и прибежал. Вот шальная баба!

– Ты молчи, задохлик! – огрызнулась нурманка.

Хузарин не обиделся, а ухмыльнулся.

– А животик у тебя… те-е-еплый! – протянул он и подмигнул нурманке.

– Жеребцы! – буркнула женщина. – Небось, тоже полдюжины девок ночью перепортил, а все мало!

– Завидуешь? – усмехнулся Машег.

– Тебе, что ли?

– Девкам!

– Чего? С таким коротышкой?

– Коротышкой? – Машег ухмыльнулся еще шире. – Ты,

баба, погляди сначала, а потом уж языком болтай. Показать?

– Машег! – рявкнул Духарев. – Прекрати! И ты, – он повернулся в нурманке, – тоже посовестись! У тебя мужа вчера убили, или ты забыла? Не жалко?

– Ну убили, ну и что с того? – сварливо отозвалась женщина. – Он там в Валхалле пирует, а меня тут бросил!

– Вообще-то он меня попросил за тобой приглядеть, – сказал Сергей.

– Слыхала я. Ты уж приглядел… – нурманка скривилась. – Ручищами под дых!

– А мне вот интересно, – встрял Машег. – Как же это ты жива, если мы с Серегеем тебя мертвой видели. И я лично видел, как тебя Понятко с Гололобом на костер клали.

– Клали! – раздался веселый голос.

Понятко, проигнорировав калитку, перемахнул через забор.

– Клали да сняли! Бабка здешняя, знахарка, на нее глянула и сказала, что живая. Вот и сняли. Ошеломили тя знатно, нурманка, да не до смерти. Бабке ногату подари, не забудь!

– Вот еще! – фыркнула нурманка. – Вошла бы в огонь с мужем – ныне тож была б в Валхалле, а не тут, с вами!

– Баб в Валхаллу не пускают! – уверенно заявил Понятко. – Мне Свей точно говорил: туда только мужей!

– А про валькирий твой свей слыхал? – подбоченилась нурманка. – Иль я хуже?

– Ты лучше! – осклабился Машег.

Духарев одарил хузарина мрачным взглядом. Вот только взбалмошной нурманки им не хватало для полного счастья.

– Зовут тебя как? – буркнул он.

– Элда! – с вызовом.

Она стояла посреди двора и глядела на окруживших ее варягов с таким видом, словно готова была драться со всеми сразу.

А варяги-то веселились!

Вот только веселиться им было не с чего.

– Значит, так, Элда, слушай и запоминай, – произнес Духарев строго. – Ты идешь с нами.

Нурманка недовольно выпятила губу.

– Ты идешь с нами, – жестко повторил Сергей. – Потому что еще до полудня здесь будут печенеги. Или хочешь остаться?

– Не хочу. – Нурманка все еще злилась, но соображения не утратила.

– Тогда иди собирайся. Надеюсь, твои вещи поместятся в две переметные сумы?

– Поместятся, – мрачно сказала нурманка. – Мое – на мне. Остальное сгорело.

– Понятно. Тогда возьми у местных, что требуется. Ты за них билась, так что имеешь право. И будь здесь раньше, чем солнце поднимется выше башни. Не придешь – уйдем без тебя. Искать тебя по городку мы не станем. Понятно?