Путь воина. Дилогия
Шрифт:
Печенег взревел, сжал, как тисками, Серегино запястье, с нечеловеческой силой дернул, оторвал от себя варяга, едва не вывихнув ему руку.
Духарев ощутил, как взлетает в воздух (будто опять тур рогом поддел!), в следующее мгновение желтая травяная щетка метнулась навстречу, треснула по плечу, земля и небо раз десять поменялись местами – и Серега распростерся носом вниз, совершенно потеряв представление об окружающем мире…
Лошадиная морда пихнула в ушибленное плечо. Духарев взвыл – и пришел в себя. Вскочил так резко, что Пепел шарахнулся.
Должно быть, Серега совсем недолго пробыл в отрубе, поскольку черный печенегов конь, скакавший галопом к рядам степняков, все еще скакал. Но всадника на нем уже не было.
Гигант-печенег лежал шагах в ста от Духарева, солнце весело играло на железной броне.
Серега замер в каком-то ступоре, а черный конь врезался в ряды степняков, и орда поглотила его. И от этого малого толчка словно волна прошла по степному воинству. Тысячи всадников пришли в движение.
Серега вцепился в повод Пепла, готовый прыгнуть в седло…
Но остался на земле.
Темная масса всадников стронулась с места, покатилась… Но не к Сереге, а от него.
Печенеги уходили.
Глава сорок шестая
Парс
Треснувшись о землю, Серега здорово ушиб бедро. Поначалу не заметил, даже встал сам, на коня взобрался. А когда, подъехав к князю, стал спешиваться – упал. Ему тотчас помогли: подняли. Причем те же гридни-нурманы, что недавно глядели презрительно. Еще бы! Серега им всем честь спас. А может, и жизнь. Как бы все обернулось, если бы битва была.
И будто из сочувствия к Сереге, светлое небо потемнело, закапал дождик.
– Шатер ему! Лекаря! – распорядился князь.
– Да я ничего, нормально, – пробормотал Духарев, опираясь на плечи нурманов, поглядывая то на князя, то на оттесненных дружинниками друзей.
– Отдыхай, витязь, – уронил Игорь. – Завтра поговорим. Иди!
Серега не успел ничего сказать. Гридни приняли его на мускулистые руки, повели-понесли прочь. Духарев не сопротивлялся.
Поставили шатер, внутри натянули на раму парусину, кинули овчину сверху – вот и кровать. Роскошная по походным меркам. Серегу внесли, уложили, помогли разоблачиться. Чуть позже приволокли знакомые переметные сумы с серебром, сложили грудой. Мол, видишь, варяг, ничего киевский князь не присвоил! А ты?
Пришел лекарь. Громила семь на восемь с рожей палача, но руками на удивление мягкими. Помял, пощупал, смазал где требуется, напоил сладко-горьким отваром, сказал уважительно:
– Поспи, витязь. Кости у тебя целы. День-два – и снова в седло сядешь.
Ушел. Все ушли. Духарев слушал, как снаружи шумит воинский стан, как по-нурмански переговаривается у тонкой стенки шатра Серегина стража. Серега задремал…
И проснулся от легкого дуновения.
Входной полог шатра чуть приподнялся, и внутрь бесшумно проскользнул человек. Замер, привыкая к темноте. Сон слетел с Сереги вмиг. Меч лежал справа от кровати. Серега нашарил рукоять… Тело вялое, как опавший пенис, бедро ноет…
«Ну-ка ша!» – скомандовал Духарев изношенному организму, и организм перестал скулить. Почувствовала требуха, чем дело пахнет.
Кто это может быть? Ясно, что враг. Друг не вошел бы украдкой. Враг, которого пропустила стража. Кто? Убийца, посланный Скарпи? Очень похоже.
Неизвестный двигался неслышно: трава скрадывала звук.
«Как только подойдет – я ударю», – подумал Духарев. Он очень надеялся, что сумеет ударить достаточно быстро, чтобы опередить убийцу. Вряд ли Скарпи отрядил бы на такое дело кого попало. У нурманов это – в порядке вещей. Серега слышал сагу о нурманском парне, который как-то ночью пробрался в дом своего кровника, отыскал в абсолютной темноте врага, прирезал его и так же бесшумно смылся. «Подвиг», достойный ниндзя. Чтобы это оценить, надо видеть нурманский «длинный» дом, где люди лежат вповалку, а от трофейного барахла просто ступить некуда. Правда, очень возможно, что «ястребы лебединых дорог» так перепились пива, что скандинавский «ниндзя» шагал прямо по спящим.
Все это прокрутилось в Серегиной памяти в те несколько секунд, пока убийца неторопливо преодолевал те три метра, что отделяли вход от опорного шеста, за которым стояло низкое Серегино ложе.
У шеста убийца остановился.
«Ну же, давай!» – мысленно торопил его Духарев.
А убийца взял и сел на землю. Увидел, что Серега не спит? Или решил выждать?
Духарев ждал в напряжении, чувствуя, как бесполезно утекает аварийный запас сил. А убийца все сидел. Сереге было не видно, как тот сидит. А это было важно. От позы зависела скорость внезапного броска…
Убийца глубоко вдохнул… Чуть слышно.
«Сейчас…» – подумал Сергей, сжимая повлажневшую рукоять.
– Ты не спишь, демон, – сказал убийца.
Серегины пальцы разжались, и слабость тут же тяжеленным зверем навалилась на него.
– Что входишь, как тать, черт тебя подери! – хрипло проговорил Духарев.
– Не хотел тебя будить, – отозвался парс. – Я забыл, что демоны не спят. Извини.
– Я не демон, – буркнул Духарев. – Что надо?
– Меня ваш князь послал, – ответил парс. – Я же еще и лекарем сказался.
– …И чародеем, – проворчал Духарев.
– И чародеем, – легко согласился парс. – Князь велел тебя осмотреть, помочь, если получится…
– …И заодно вызнать, куда я ромейское золото спрятал.
– Верно, – подтвердил парс и подсел к Сереге ближе.
– Ну и как, будешь вызнавать? – усмехнулся Духарев.
– Да мне ни к чему, – совсем тихо отозвался парс. – Я ведь с вами был, когда вы золото прятали.