Путь врат. Парень, который будет жить вечно
Шрифт:
Их было пятеро, Грантландов: двое братьев, их жены и старший сын одной из пар. Они достигли шарового скопления – десять тысяч старых звезд, в основном красных, в основном приближающихся к закату в нижней правой части диаграммы Гершпрунга – Рассела. Скопление было окружено гигантским ореолом, и, конечно, полет получился долгим. Никто из Грантландов не выжил. Полет в один конец занял 314 дней, и к этому времени все они были живы (хотя жили на сокращенных рационах). Они сделали снимки. Последняя из них, молодая вторая жена одного из братьев, умерла через тридцать три дня на обратном пути. Но снимки уцелели.
Не больше повезло трем сестрам Шен. Они тоже не вернулись. Опять-таки вернулся их корабль, но измятый и обожженный, и тела сестер были неузнаваемы.
Но и они перед смертью сделали несколько снимков. На снимках была изображена большая туманность – специалисты определили, что это туманность из созвездия Орион, видимая с Земли невооруженным глазом (американские индейцы называли ее «Курящая Звезда»). Сестры Шен должны были сразу понять, что у них неприятности, как только вышли из полета, потому что вокруг не было обычного космоса. Вокруг было то, что люди на Земле называют вакуумом, но все же в каждом кубическом сантиметре было не менее трехсот атомов, во много раз больше, чем должно быть в межзвездном пространстве.
Тем не менее сестры осмотрелись и начали снимать. Но снимали недолго. У них на это не было времени.
В туманности Орион есть четыре ярких молодых звезды, так называемая Трапеция. В такой туманности газовые облака собираются вместе, и из них рождаются звезды. Астрономы предположили, что хичи знали это и корабль хичи был направлен сюда, потому что астрономов хичи интересовали условия рождения звезд.
Но хичи запрограммировали корабль полмиллиона лет назад.
Многое произошло за эти полмиллиона лет. В туманности Орион появилось пятое тело, «почти» звезда. Она возникла после того, как хичи бросили последний взгляд на этот район. Новое тело было названо «объект Беклин – Негебауера»; он находился на начальной стадии реакции сжигания водорода, которая шла меньше ста тысяч лет. И похоже, сестрам Шен не повезло: они появились чуть не в самой середине этого объекта.
В экипаж входили Вильям Сакецу, Марианна Морзе, Хол М’Буна, Ричард Смит и Ирина Малатеста. Все были в полетах раньше – Малатеста пять раз, – но в тех полетах им не везло. Никто не заработал достаточно, чтобы оплатить счета Врат.
Поэтому для своего нового полета они выбрали бронированный пятиместник с хорошим прошлым. Предыдущий экипаж этого корабля заработал большую научную премию; он сумел подойти достаточно близко к новой в процессе взрыва, хотя не настолько близко, чтобы погибнуть. Члены экипажа получили свои семь с половиной миллионов долларов и, радостные, вернулись на Землю. Но перед отлетом дали своему кораблю имя. Они назвали его «Победа».
Когда Сакецу и остальные добрались до конца маршрута, они прежде всего принялись искать планету – или звезду, или артефакт хичи, или любой интересный объект, который мог бы служить целью маршрута.
Они были разочарованы. Ничего подобного не было видно. Конечно, видны были звезды. Но ближайшая – в восьми световых годах. По всем данным, они оказались в самом пустом и скучном районе межзвездного пространства Галактики. Даже газовых облаков поблизости не было.
Они не сдавались. Это были опытные старатели. Целую неделю они проверяли любые возможности. Во-первых, они убедились, что не пропустили ближайшие звезды: при помощи интерферометров измерили диаметр некоторых самых ярких звезд; по спектру определили их типы; сопоставление этих данных дало им расстояние до звезды.
Их первое впечатление оказалось верным. Они вынырнули в очень пустом участке неба.
Виден был только один замечательный объект – Марианна употребила слово «великолепный» – шаровое скопление. В поперечнике нескольких сотен световых лет сплетались орбиты тысяч ярких звезд. Зрелище, несомненно, было великолепное. Оно доминировало на небе. И оказалось гораздо ближе к ним, чем любой другой подобный объект на памяти человечества. Но до него было не менее тысячи световых лет.
Это шаровое скопление вдохновило старателей. Оно, конечно, далеко от Сакецу и экипажа «Победы», но по стандартам земных астрономов – совсем рядом. Шаровые скопления находятся на краю Галактики. В тесных спиральных рукавах, как тот, в котором расположена Земля, их нет. Самое близкое в двадцати тысячах световых лет от Земли, а это – в двадцать раз ближе и, следовательно, согласно закону обратных квадратов, в четыреста раз ярче. Не очень крупный экземпляр, какими бывают шаровые скопления, – самые большие из них включают миллионы звезд; это скопление было гораздо меньше. Но все равно достаточно велико, чтобы вызывать восхищение.
Но для инструментов «Победы» оно было недостаточно близко и велико, чтобы обнаружить что-то такое, чего не смогли обнаружить земные астрономы в обсерваториях с гораздо более мощными оптическими системами.
Поэтому почти не было шансов на то, что инструменты «Победы» смогут заработать своему экипажу приличную научную премию. Тем не менее инструменты сделали что могли. Экипаж упрямо заставил их работать. Они фотографировали скопление в красном свете, в синем свете, в ультрафиолетовом освещении и в нескольких полосах инфракрасного. Они замеряли радиоизлучение на тысячах частот, измеряли гамма-лучи и рентгеновские лучи. И вот, в один из периодов сна, когда только Хол М’Буна работал у инструментов, он увидел то, что принесло этому полету премию.
Крик его разбудил весь экипаж.
– Что-то пожирает скопление!
Марианна Морзе первой добралась до экранов, весь экипаж столпился за ней. Туманный круг скопления больше не был кругом. В его нижней кромке появилась дуга. Похоже на печенье, откушенное ребенком.
Прямо у них на глазах происходили изменения. Звезды скопления не исчезали. Они медленно раздвигались, словно уступали кому-то путь.
– Боже мой, – прошептала Марианна. – Мы на орбите вокруг черной дыры.
Тут они прокляли потраченную неделю, потому что поняли, что это означает. Большие деньги! Черная дыра! Один из редчайших (и потому один из наиболее высоконаграждаемых научной премией) объектов в наблюдаемой вселенной – ведь черные дыры, в сущности, ненаблюдаемы.
Черная дыра совсем не «черная» в том смысле, в каком бывает черным смокинг или чернильная клякса на бумаге. Черная дыра гораздо чернее. Ни один человек не видел настоящей черноты, потому что чернота – это отсутствие всякого света. Ее невозможно увидеть. В ней нечего видеть. Самая черная краска отражает немного света – черная дыра ничего не отражает. Если вы попытаетесь осветить ее самым ярким светом во вселенной – сконцентрируете весь свет квазара в единый луч и направите на нее, – вы ничего не увидите. Гигантская гравитация черной дыры всосет весь свет, и тот не выйдет наружу. Не сможет.
Все дело в скорости убегания. Скорость убегания на Земле составляет семь миль в секунду; на нейтронной звезде – 120 000 миль в секунду. Но скорость убегания на черной дыре выше скорости света. Свет не «падает назад», как камень, брошенный со скоростью меньше скорости убегания, падает на Землю. Световые лучи загибаются тяготением. Радиация просто вращается вокруг черной дыры, бесконечно кружит по спирали, но никогда не освобождается.
А когда черная дыра проходит перед, скажем, шаровым скоплением, она не закрывает скопление. Она просто загибает вокруг себя его световые лучи.