Путь за горизонт
Шрифт:
Но я должен вернуться.
В лагере его ждал одиннадцатилетний брат, Оливер, последняя частичка навсегда утерянной семьи. Последний огонек прошлого, тлевший на углях давно угасшего пламени.
Если я не заслужу право называться Жителем Республики, если не вернусь, то он повторит мою судьбу. Я не хочу для него такой жизни.
Когда служба закончится, он освободит брата, и тот сможет жить в покое и безопасности в Республике Эллиад. Такого будущего Юлиан хотел для Оливера, поскольку ему еще было место в этом мире.
— Первый взвод, доложить обстановку. Юлиан, ты первый, — обратился к ним старший сержант Лукиан.
—
— Белла.
— Опасности нет. Вижу поле и развалины амбара, — сообщил мягкий голос.
— Салли.
— Чисто, в пятистах метрах впереди начинаются каменные двухэтажные дома, — самый младший член отряда пытался звучать грубее, но ему все равно не удавалось скрыть свой тонкий мальчишеский голосок.
— Хорошо, продолжаем движение.
Серое небо стремительно окрашивалось в мрачные тона, словно сверху кто-то пролил на него чернила. «Гончие» забрались на утес, откуда перед ними открылась панорама опустевшего города, окутанного сумраком. В оптическом экране Юлиан увидел ряды одно- и двухэтажных полуразрушенных зданий с покатыми замшелыми крышами, между которыми тянулась сеть узеньких улочек, напоминавшая лабиринт. В центре города возвышались остатки многоэтажных зданий и две серые башни, точно перекрещенные мечи, рухнувшие на купол старинного собора.
Уровень радиации, отображавшийся на информационном экране, уже соответствовал норме. Здешняя местность отличалась от безжизненных пустошей, оставшихся позади. Еще в дюжине километров от города стали появляться первые одинокие и чахлые деревца, которые вскоре собрались в подобие леса. Зеленеющее редколесье обрамляло медленно распадающееся тело мертвого поселения. Восточнее него виднелись плешивые холмы, словно волны из земли и растительности, вздымавшиеся над долиной.
Яркой вспышкой на свинцовом небе сверкнула ветвистая молния, спустя несколько мгновений до ушей донесся трескучий раскат грома. Затем по бронированному корпусу забарабанили капли дождя, обрушившиеся с небес стеной. Юлиан наблюдал за тем, как из горбатых военных грузовиков высыпались маленькие человечки в коричневой и темно-зеленой форме. Под присмотром парящих в небе дронов отряды пехотинцев рассеивались по городским улицам. На краю оптического экрана показались белоснежные тени. Огромные бронированные вездеходы, принадлежавшие Службе по контакту с нецивилизованным населением, разрывали тьму панцирями из светлого металла. Словно королевских особ, их сопровождали танки модели «Носорог» с удлиненными стволами пушек и армейские грузовики. Образ этих величественных белых машин, подобно ужасающей гравюре, врезался ему в память с семилетнего возраста, когда он в последний раз видел родителей, которых затем отправили на войну с Остеррианским Союзом, откуда они уже не вернулись. Тогда он еще не думал, что нечто столь прекрасное с виду могло нести не спасение и надежду, а разлуку и отчаяние.
— Выдвигаемся. Мы берем на себя разведку восточного пригорода.
После команды старшего сержанта Лукиана четыре «Гончих» сорвались с места и устремились навстречу призрачному сиянию грозового неба.
Глава 3. Первая встреча.
Из мобильного штаба Алан наблюдал, как белые вездеходы, растворяясь в сгущающейся мгле, исчезали за каменными развалинами. Всего за пять минут до этого разведка обнаружила местное население, укрывавшееся в западной оконечности города. Происходящее больше напоминало охоту, нежели мирный контакт с аборигенами. Четверка белоснежных хищников на всех парах мчалась в сторону забившейся в угол добычи. И Алан не ждал от этой встречи ничего хорошего.
Экспедиционный корпус встал лагерем в южных окрестностях поселения. Недавно разразившийся ливень за считанные минуты растранжирил все запасы воды. Теперь последние капли дождя изредка постукивали по корпусам машин. Когда блестящая влагой техника заняла, казалось, бескрайний простор зеленого поля, солдаты и офицеры в форме разных цветов начали выбираться под залитое чернилами небо.
Несмотря на то, что первый день за пределами Республики близился к концу, в мобильном штабе третьего полка по-прежнему витало безмолвное напряжение. То, с каким рвением вооруженные отряды бросились по следу местных жителей, насторожило всех за голографических столом. Особенно непонимание и тревожность отразились на лицах Теоса и Марианны.
Вскоре с улицы стало доноситься эхо криков и детского плача. Спустя еще минуту до мобильного штаба долетели отголоски выстрелов. Три выстрела, за которыми последовала пугающая тишина, а затем люди завопили еще громче. Их боль и страх будто передавались на расстоянии, подобно порывам колючего ветра, пробирая Алана до глубины души.
Теос поднялся на ноги и окинул товарищей взволнованным взглядом небесно-голубых глаз:
— Я посмотрю, что там происходит.
За ним встали Марианна и Ник. Троица устремилась по наклонной рампе мобильного штаба наружу. Теос обернулся:
— Алан, ты не пойдешь с нами?
— Идите, я скоро вас догоню.
Алан остался за голографическим столом в одиночестве. Он попытался пригладить непослушные волосы цвета вороньего пера, после чего снял с головы гибкий полуобруч, обвивавший его уши. Пальцы скользили по сглаженным граням устройства, изобретенным его отцом, Клементом Верро, словно по отшлифованному льду. М-линк использовался эллиадской армией как обычная рация, но на самом деле являлся портативным нейроинтерфейсом, способным синхронизироваться с человеческим мозгом, напрямую связывать сознания людей и — при должной настройке и тренировке — передавать информацию от разных сенсорных систем, от зрения до обоняния, или даже цельные ментальные образы. Однако в отсутствие создателя Республика извратила саму его суть, низведя инновационное изобретение до заурядного устройства связи. Как извратила и суть идеалов, некогда заложенных в фундамент нации.
Алан никогда не хотел становиться военным, не желал отправляться в экспедицию, но будучи сыном тех, кого признали национальными предателями, и сиротой, задолжавшим государству за свою опеку, был лишен выбора. Он ощущал собственные бессилие и незначительность, слыша доносившиеся снаружи крики, и убеждал себя, что происходящее не имеет к нему никакого отношения, хотя что-то внутри не позволяло ему в это поверить. Долгие годы он провел в одиночестве, но за это время его сердце так и не наполнилось холодом безразличия к судьбам других людей.
Не в силах отмахнуться от реальности, Алан поднялся с кресла и направился вслед за товарищами.
***
Ник шел за Теосом и Марианной под покровом угольных облаков. Остатки дождя падали на его медовые волосы. Они втроем приближались источнику беспокойства. Спереди горел призрачный свет, похожий на сияние луны средь ночного неба. Голубовато-белые лучи ослепительным блеском отражались от рядов военной техники и рассеивались в вечерней мгле алмазным веером.
Теос и Марианна уперлись в спины сгрудившихся перед ними военных. Ник догнал их и осмотрелся, пытаясь разобраться, в чем причина столпотворения. Высокий рост позволял его взору скользить поверх голов. Солдаты с белой лентой на плече оцепили территорию и не пропускали никого из тех, кто пришел поглазеть на нелицеприятную сцену. В зоне оцепления, точно айсберг над водой, возвышался белоснежный корпус бронированной машины. Марианна и Теос молча переглянулись и вплотную приблизились к бойцам, преградившим им путь вперед. Ник держался за ними.