Путь за горизонт
Шрифт:
— Здесь опасно, всем отойти назад! — кричали солдаты с белыми нарукавными повязками.
Всю линию оцепления облепили солдаты и офицеры экспедиционного корпуса. Почти все они были молоды. Обеспокоенные взгляды собравшихся следили за процессией бедолаг, гонимой вооруженной охраной. По освещаемой ярким светом тропе ковыляли измученные люди, на некоторых из них виднелись следы побоев, а одежда несчастных походила на вымокшие лохмотья. На обреченных лицах читалась горькая смесь из страха и отчаяния. Они медленно поднимались по открытой рампе белого бронетранспортера.
Ник заметил, как двое солдат тащат большой черный мешок. Из него свисала голая человеческая нога, по которой стекала
Поднялся страшный гул. Ник бросил взгляд на Теоса. Его мужественное лицо застыло. Глаза, не моргая, смотрели прямо перед собой, точно два голубых стеклышка. Теос пробормотал себе под нос:
— Почему…
Марианна переводила испуганный взор то на Теоса, то на Ника. Однако сам он не был поражен увиденным, хоть и ощущал вкус омерзения каждой клеткой своего тела. Вкус, который был знаком ему с детства.
Родители Ника были военными, верными и благочестивыми эллиадскими гражданами, что покорно сложили свои головы во имя Родины и заодно оставили своего сына сиротой. Ник провел в детском доме девять лет, пока не попал под государственную программу «О защите сирот граждан Республики». Также ее называли «сиротским законом». Согласно этой программе, детям, еще не достигшим десятилетнего возраста, подыскивали опекуна, как правило, полноценную семью, готовую их принять. Взамен те получали постоянные выплаты и льготы от государства, а все их долги перед родиной аннулировались, что имело огромное значение для эллиадских граждан.
Опекуном Ника стал Дениэл Мораитис — холостой тридцатилетний капитан разведки, служивший в Центре Командования Вооруженными Силами Республики. Ник запомнил тот момент, когда впервые постучался в незнакомые двери. На улице, как и сегодня, нескончаемым потоком поливал дождь, а на мраморном небе то и дело мерцали серебристые молнии. Когда дверь отворилась, на пороге показался молодой мужчина с рассеянным, но добродушным выражением лица и заспанными глазами.
Как оказалось, в тот день Нику несказанно повезло. Дениэл был одновременно самым терпеливым и добрым человеком из всех, кого ему довелось знать за всю жизнь. К сожалению, того же самого нельзя было сказать про его приемного сына. Ник прогуливал школу и проводил большую часть суток валяя дурака и шатаясь по улицам в компании таких же бездельников. Он часто возвращался домой усыпанный ссадинами и синяками после очередной драки. Опекуну даже приходилось не раз забирать его из полицейского участка в нетрезвом состоянии. Но самое поразительное, что Дениэл никогда на него не ругался, проявляя воистину ангельское терпение.
Ник словно испытывал приемного отца и всеми силами старался вытащить наружу дурную часть его натуры. Так продолжалось два года, но Дениэл так и не изменил к нему своего отношения. Даже после того как проблемный сын разбил его старый автокар, тот лишь извинился за то, что надолго оставил Ника без присмотра. Позднее, когда Ник узнал, что взятая им без спроса машина оказалась подарком покойного отца Дениэла, то возненавидел самого себя за то, что осквернил память о родителях своего опекуна. Этот постыдный случай стал последним толчком, который потряс его до такой степени, что заставил раскаяться и встать на путь исправления, уверовав в бескорыстную человеческую доброту.
Когда ему исполнилось восемнадцать лет, пришло время платить по счетам. После окончания школы от сирот, попавших под программу «Усыновление сирот граждан Республики», требовали обязательного поступления в военные учреждения для погашения долга перед государством. Дэниэл собирался выкупить задолженность воспитанника личными накоплениями, но Ник ему этого не позволил. Опекун и так сделал для него слишком много. Однажды Ник намеревался вернуть долг, но не Эллиаду, а приемному отцу, который ждал его возвращения домой.
Проглотив новых Кандидатов на проживание в Республике, чрево белой махины громко захлопнулось. Гул сменился давящей тишиной. И вскоре военные начали расходиться в разные стороны. Теос развернулся и молча заковылял в направлении палаточного лагеря. Тьма позднего вечера медленно поглощала его понурую фигуру. Марианна провожала его взглядом. Она словно хотела что-то сказать, но застыла в нерешительности. Ник смотрел в ее красивое лицо, затененное грустью.
Сзади к ним подошел Алан. Серые глаза с пониманием взирали на немую сцену. Ник кивнул ему. Послышался подрагивающий голос Марианны:
— Нужно вернуть Тео.
— Я верну его, а вы с Аланом сразу идите к полевой кухне. Скоро ужин. Мы скоро к вам присоединимся.
Ник удалился от лучей холодного света, углубляясь во тьму.
***
Когда дождь прекратился, толпы людей в коричневой форме разбрелись по влажной поляне. Тут и там вспыхивали костры, разведенные из специальных наборов для розжига огня в полевых условиях. Они напоминали крохотные маяки посреди океана вечерней мглы, меж которых мельтешили люди, чьи оживленные голоса и громкий смех разлетались по округе. В воздухе витал чарующий аромат готовящейся на костре еды.
Это было место ночной стоянки Вольных, где, в своем укромном уголке, отдыхали бойцы танкового отряда «Молот». Белла своими глазами видела огромные белые машины, величественные и в то же время ужасающие. Все Вольные слышали до дрожи знакомый рев моторов и людской ропот, что разносил дурные вести, точно ураганный ветер. Каждый из них понимал, что происходит, однако ничего не мог с этим поделать. Вместо этого они погрузились в самозабвенную рутину вечера.
Белла следила за тем, как варится рагу из говядины и овощей. Вольные взяли на полевой кухне набор упакованных ингредиентов вместо безвкусного, хоть и питательного сухпайка — практика, что одновременно уменьшала очереди за едой и улучшала вкус пищи.
Танцующие языки пламени ласково поглаживали большой металлический котелок. Сидя у костра, она отбросила назад золотистые волосы, укороченные до плеч в тренировочном лагере. Атмосфера безмятежного отдыха и теплота общения вселяли в ее сердце радость. С большинством ребят из отряда она познакомилась шесть месяцев назад, во время курса военной подготовки, но пару лиц помнила еще с коррекционного лагеря. Многие из них были младше ее, хотя ей исполнилось восемнадцать всего три месяца назад.
Юлиан о чем-то разговаривал с активно жестикулирующим Дариусом, чья бронзовая кожа мерцала в такт всполохам пламени. При общении со своим другом сдержанный парень с рубиновыми волосами казался более открытым и расслабленным, нежели обычно. Их беззаботную беседу прервала внезапная выходка Салли, самого младшего члена отряда, которому полгода назад исполнилось шестнадцать лет. Его ониксового цвета кожа была крайне необычна для Республики. Салли подкрался и с воплем прыгнул на широкую спину Дариуса, но тот резко повернулся и сбросил нарушителя спокойствия на сырую землю. После чего юный шутник получил пинок под зад увесистым сапогом и отлетел вдаль на пару метров под общий смех и улюлюканье.