Шрифт:
Глава 0. Где-то…
Когда тёмно-синий микроавтобус, шурша шинами и мерно подрагивая, катился по узкой разбитой двухполосной дороге, ведущей за город, солнце ещё не успело проснуться, впрочем, как и большинство жителей, кроме тех, что ещё и не думали ложиться. Несмотря на мутный вязкий сумрак зарождающегося утра, фары были выключены. Машину периодически подбрасывало и трясло на очередной яме. Слева монотонно простиралось пустое голое поле, которое в это время представляло собой серое грязное пятно, никак не напоминавшее плодородные земли. Справа высились чахлые голые деревца редкой лесопосадки. За рулём сидел крупный мужчина с круглыми близко посаженными глазами, бугристым носом и маленьким
Внезапно в голове его будто всполохом промчалась одна-единственная мысль, и он резко затормозил. Мужчину бросило на руль с такой силой, что тот сдавленно крякнул и стукнулся лбом.
– Так, так, так… – пробормотал амбал вяло. – Тормоз, тормоз. А! Рычаг.
Заглушив мотор, он уже собрался выйти и схватился за ручку. На миг в глазах его промелькнула какая-то мысль, над переносицей залегла глубокая складка и мужчина, снова громко вскрикнув, сильно ударил себя рукой по лбу, затем ещё раз. На бледной зеленоватой коже появилось красное пятно.
– Ручник, ручник. Следующий ручник, – сказал он сам себе, отжимая педаль.
– Что ещё? Что-то ещё. Точно! – мужчина вынул из замка зажигания ключ на длинной тканевой верёвке и повесил их на шею.
Ещё какое-то время здоровяк сидел так, тупо глядя вперёд и покусывая губу крупными жёлтыми зубами.
– Так, так, так.
Когда боль отрезвила его, он всё же открыл дверь и вышел из машины, плотнее запахивая огромный полиэтиленовый дождевик. Здоровяк взялся за ручку боковой двери, и та послушно отъехала в сторону. Пора было приниматься за дело, времени оставалось уже не так много, а ему было очень сложно за ним следить. Время было непонятным, слишком непонятным. Невидимым и неосязаемым.
Мужчина не любил время.
Поджав губы, он сосредоточился настолько, насколько был способен, и снова замычал, едва слышно, но так успокаивающе. Затем здоровяк нагнулся и, тяжело кряхтя, поднял на руки мужчину. Поднимать его было очень трудно и неудобно. Голова человека с тихим стуком встретилась с дверкой, а слишком длинные ноги чуть не столкнули драгоценные чаши, надёжно закреплённые в коробке. Амбал снова тихо зарычал, но всё же смог сделать неуклюжий прыжок от машины и разогнуться. Мужчина безвольно свисал с его могучих рук. Несколько шагов он пронёс его так, но слишком устал, поэтому перехватил его под грудь. Ноги тихо бухнулись на грязную землю. Пришлось идти спиной вперёд, но так тащить тело стало намного легче. И он начал свой долгий путь к кромке высаженных деревьев. Чуть углубившись в заросли, верзила тут же наткнулся на небольшую полянку и бросил тело на сырую землю. Оно кулём свалилось к его ногам лицом вниз и здоровяк тут же кинулся переворачивать мужчину, заботливо уложил его на спину, расправил руки и ноги, опустил задравшийся джемпер тёмно-синего цвета. Завязал шнурки на мокасинах. Вздохнул и довольный, выполненной работой, отправился к машине, одиноко стоявшей на пустой трассе.
Небо снова посветлело, времени оставалось ещё меньше. Чёрт бы побрал, это время. Плохое время!
Женщину он вытащил из машины уже легче, даже ни обо что не стукнув, однако ноги снова прошли в опасной близости от важных коробок. Едва спустившись с пригорка, он опять перехватил тело под грудью и поволок к предыдущему. Женщину нести было приятнее. Дамы вообще приятнее. От её тщательно причёсанных им светлых волос восхитительно пахло. Грудь лежала на его сомкнувшихся под ней предплечьях. Правда, по дороге с правой ноги слетел ботинок, за ним пришлось вернуться. Он потратил время. Уложив женщину головой к мужчине, здоровяк поправил её одежду и натянул непослушный ботинок на холодную
Вернувшись в третий раз к машине, он легко вытащил из салона последнего пассажира – маленькую хрупкую девочку. Казалось, она просто спала на руках у великана, если бы не буро-чёрная полоса на тонкой бледной шее. На малышке было нежно голубое шерстяное платьице, белые колготки и лаковые синие ботиночки. Крошку он принёс на руках и шёл быстро, почти бегом – на родителей было потрачено непростительно много времени. Девочку положил в центр этого импровизированного треугольника и бегом понёсся к машине. Таких пробежек ему пришлось сделать ещё две, перенося чаши, нитки, пакеты – всё, что было так нужно. Всё время приходилось держать в голове чётко выверенный план действий, стараясь ничего не забыть и не просмотреть. Будет беда, если что-то упустить. Стряхнув грязь с колен, он взялся за одну из трёх бутылок и стал, медленно обходя по уже нарисованному кругу проливать на землю кровь, рисуя ею эту замкнутую линию, затем все символы из его головы. Сложнее всего было связать прутики нитками. Его пальцы были слишком толстыми и неуклюжими.
Закончив выкладывать простые символы из веток поверх круга, безумец встал и оглядел свою работу, задумчиво почесав затылок.
– Что-то забыл, он что-то забыл, – повторял здоровяк монотонно.
Затем торопливо вбежал в круг, сел на мужчину и задрал свитер. На синеватой мёртвой коже ему улыбался кровавым ртом полукруглый разрез, тянущийся вдоль всего живота. Схватив пакет, вывалил самое крупное сердце в чашу, установленную над головой. Оно булькнуло, плюхнувшись в густую жижу, расплескав кровь. Тоже он проделал ещё дважды. Снова вышел из круга и стал ждать. Ничего.
– Что-то…
Вновь сильно ударил себя по лбу и вернулся к телам. Переплёл пальцы мужчины и женщины. Задирать руки девочки, оказалось сложнее, но он справился и, едва выскочив из круга, восторженно оскалился. Внутри соединённых рук заклубилось чёрное вязкое нечто, по воздуху разнёсся сладко-сливочный запах магнолии, запах смерти.
– Молодец, – бормотал увалень, слегка раскачиваясь. – Он молодец.
Чёрная дымка постепенно заполняла круг, клубилась внутри, колыхалась и закручивалась. Казалось будто в ней копошится что-то мелкое и склизкое. Когда тел уже было не разглядеть за смолянистой субстанцией, мужчина шагнул в круг и застонал, как только тьма рванулась к нему и облепила от ног до самой макушки. По крупному рыхлому телу безумца расползлось нечто похожее на плесень или грибок, захватывая всё большие участки кожи по мере продвижения к лицу.
Ещё через минут десять он медленно и неторопливо вышел из леса. Походка его изменилась, стала уверенной и лёгкой, следов он за собой не оставил. Глаза здоровяка всё ещё были пусты, но уже не тупой отсталостью, а отстранённой сосредоточенностью. Вопреки всей своей грузности, он легко запрыгнул в машину, вставил ключ и повернул. Мотор тихо загудел, громила ухмыльнулся, облизал сухие потрескавшиеся губы. Стянул с себя полиэтиленовый дождевик, источая сильный запах пота и грязи.
Машина тронулась с места и снова покатилась по дороге, медленно и спокойно. На весь салон раздавался навязчивый мотив детской песенки:
Раз, два, три, четыре, пять, Выходи меня искать, Выходи меня искать Будешь трупы собирать. Ну а если не найдёшь, Очень быстро пропадёшь. Очень быстро пропадёшь, От меня ведь не уйдёшь.Глава 1. Кристина