Путь зла. Запад: матрица глобальной гегемонии
Шрифт:
В этническом плане их ядро составляют англосаксы и ро–мано–германцы. В США они называются «либеральным истеблишментом восточного побережья» (the American Eastern Liberal Establishment), а в Европе «Черной аристократией» (European Black Nobility). Кроме того, в указанных американской и европейской группах транснациональных олигархов изначально присутствуют еврейские финансовые кланы и влиятельные королевские династии Азии.
Как утверждает бывший сотрудник британских спецслужб Джон Колеман, эти люди называют себя «Олимпийцами», так как считают свое могущество подобным могуществу богов. По его мнению, это сообщество состоит «из представителей неприкосновенного правящего класса, в число которых входят королева Англии [95] , королева Нидерландов, королева Дании и другие королевские семьи Европы. После смерти королевы Виктории, матриарха
95
Королевская семья Великобритании обладает колоссальными богатствами и огромным влиянием в мире. Многие эксперты считают, что именно британские правя щие круги (могущество которых, возможно, даже превосходит силу еврейских финансово–политических групп) являются генератором тех идей, которые определяют политику Запада.
96
Черные гвельфы — политические группировки, выражавшие и защищавшие в итальянских городах–государствах (начиная с XIV в.) интересы нобилей.
97
С учетом того, что королева Великобритании формально является главой вышеупомянутого сообщества правящих финансово–политических кланов Запада, становится понятным, почему первый зарубежный официальный визит Президента России В. Путина состоялся в Англию для личной беседы с ее королевским величеством.
Сами эти «маги» являются в определенном смысле некой фантасмагорией. На первый взгляд может показаться, что они представляют собой сообщество людей, которые объединили с определенной целью свои капиталы. Однако на самом деле это капитал объединил этих людей в сообщество, с одной–единственной целью — для того чтобы они его оберегали и беспрерывно увеличивали [98] . Не деньги служат этим людям, а эти люди всю свою жизнь служат деньгам, передавая по наследству ярмо служения своим детям и внукам. Можно сказать, что, создав собственными руками идола, они принесли себя ему в жертву, тем самым вдохнув в него жизнь и наделив его волей. Теперь же, обретя колоссальное могущество, этот идол высасывает жизнь из миллиардов людей и всего живого на планете. Благодаря аксиологическому перевороту и последовавшему за ним разрушению традиционализма, деньги превратились в наивысшую ценность, некого плотоядного бога, которому человечество непрерывно приносит в жертву себя и окружающий мир.
98
Чтобы наглядно представить себе их богатства, обратимся к докладу ООН по «Программе развития», согласно которому три самых богатых на планете человека имеют личные активы, превышающие совокупный национальный продукт сорока восьми беднейших стран; состояние пятнадцати богатейших людей превосходит валовый продукт всех стран Африки, расположенных к югу от Сахары. Согласно докладу, менее 4% личного богатства 225 наиболее состоятельных люде и было бы достаточно, чтобы обеспечить беднякам всего мира элементарные медицинские и образовательные услуги, а также достойное питание» (Le Mond, 1998, September 10.).
Осуществив колоссальную концентрацию денежных ресурсов и дистанцировав их от производства материальных ценностей, вышеупомянутые финансово–политические кланы создали универсальное оружие самой мощной разрушительной силы — ссудный капитал, способный не только создавать из ничего прибавочную стоимость (т.е. делать из денег деньги), но уничтожать государства и порабощать целые народы.
Несмотря на то что ссудный капитал не создает материальные ценности, возник он задолго до появления производственного капитала. Впервые в рамках западной цивилизации он проявил себя в качестве могущественной силы в итальянских средневековых городах–государствах под названием «фонди», в которых происходила невероятная для того времени аккумуляция денег. Вокруг них и структурировались первые сообщества западных олигархов.
На протяжении столетий олигархические династии, как некие жреческие касты, преданно служат своим богам — фондам. А так как деньги можно накапливать бесконечно, то для этих семей служение фондам становится смыслом жизни, причем на протяжении целого ряда поколений. Таким образом, эти родовые кланы становятся живым придатком фондов. Как говорит американский экономист и общественный деятель Линдон Ла–руш: «Семья уже не владеет реально фондом. Фонд владеет семьей, как, например, в случае семьи Тюрн унд Таксис в Европе. Это фонд, а принц — всего лишь наследник фонда.
Необходимо учитывать, что на протяжении столетий процесс служения фондам выработал определенную психологию служителей, которая отличается от психологии людей, не ознакомленных с таинством служения. В определенном смысле это люди одержимые и фанатичные. Их индивидуальные качества подобны качествам породистых сторожевых псов, специально выведенных для охраны хозяйского имущества. Главной особенностью их сознания является то, что они рассматривают мир как некий материал, средство для сохранения и беспрерывного увеличения фонда, которому они служат. Для них фонд это абсолютная ценность, ради которой можно принести в жертву что угодно и кого угодно. Образно говоря, эти люди уже много столетий приносят Мир в жертву могущественной абстракции западной цивилизации — деньгам.
Вот как характеризует их Джон Колеман: «Эти изящные, истинные английские джентльмены крайне безжалостны — то, что они сделали в Индии, Судане, Египте, Иране, Ираке и Турции, будет повторено в каждой стране при Новом Мировом Порядке — Едином Мировом Правительстве. Они используютлюбую нацию и ее богатства, чтобы обеспечить свой привилегированный образ жизни. Богатства именно этого класса британской аристократии, сложно связанные и переплетенные с торговлей наркотиками, торговлей золотом, алмазами и оружием, коммерцией и промышленностью, нефтью, средствами информации и развлекательной индустрией. Кроме рядовых лейбористов (но не их лидеров), большинство британских политических деятелей происходят из титулованных семей, ихтитулы наследственны и передаются от отца к старшему сыну. Эта система гарантирует, что никакие «посторонние» не могут и мечтать о политической власти в Англии» [4 с. 200].
Именно это сообщество олигархов, которое возникло и существует вокруг фондов, стоит за всеми социально–политическими и финансово–экономическими катаклизмами, которые потрясали западный мир в течение последних столетий: войнами, революциями, политическими, экономическими и финансовыми кризами и т.п.
Возьмем в качестве яркого примера финансово–политический клан Ротшильдов. Один из биографов этой династии, граф Цезар Корти, в своей книге «Возвышение дома Ротшильдов» констатировал: «Каждый раз крушение какого–то государства приносило Ротшильдам новые богатства». [6, с. 282]. А вот что о них писал в своей работе Генрих Шнее: «Многие читатели с именем Ротшильда связывают понятие «деньги». Это, конечно, верно, так как Ротшильды в первую очередь были банкирами, составившими себе огромное состояние и стремившимися к тому, чтобы постоянно увеличивать его. Но новейшие исследования показали, что они были и политиками, которые неоднократно и решительным образом влияли на политику своих стран, Европы в целом, правда, всегда в интересах своих миллионов.
Они помогали поддерживать и низвергать троны, предотвращали войны, если это угрожало их займам: они снимали министров и назначали новых, угодных им. При помощи денег они правили парламентами и газетами, устраняли конкурирующие банки, даже если их основатели и владельцы были евреями, но, с другой стороны, сами принимали участие в открытии новых банков, в которых они хотели иметь определенное влияние. Для XIX века вполне справедливым было замечание прусского посла Арнима из Парижа: «Банкирский дом Ротшильда представляет собой огромную финансовую мощь наших дней; лишь немногие правительства могут сказать о себе, что они не опутаны золотыми цепями этого банка» [6, с. 282].
А вот как описывает положение Джеймса Ротшильда Генрих Гейне [99] : «Мне приходилось видеть людей, которые, приближаясь к великому барону, вздрагивали, как будто касались вольтова столба. Уже перед дверью его кабинета многих охватывает священный трепет благоговения, какое испытывал Моисей на горе Хорив, когда он заметил, что стоит на священной земле. Точно так же, как и Моисей, снимал свою обувь, так и какой–либо маклер или агент по обмену, отважившись переступить порог личного кабинета господина Ротшильда, прежде всего стягивал с себя свои сапоги, если не боялся при этом, что его ноги будут пахнуть еще хуже, и этот запах стеснит господина барона. Личный кабинет Джеймса и на самом деле представляется удивительным местом, вызывающим возвышенные мысли и чувства, как вид океана или неба, усеянного звездами: здесь можно почувствовать, как ничтожен человек и как велик Бог! А деньги — это Бог в наше время, и Ротшильд — его пророк» [6, с. 241].
99
Гейне знал лично не только Карла Маркса, вместе с которым практиковался в написании стихов, но и Джеймса Ротшильда, в доме которого был частым гостем. Если с первым он мечтал о пролетарской революции и истреблении эксплуататоров, то благодаря биржевым сделкам второго поэт неплохо зарабатывал. Это двойное знакомство косвенно подтверждает информацию о том, что Ротшильд финансировал своего соплеменника К. Маркса. Во всяком случае, он имел реальную возможность это делать, преследуя свои политические цели.