Путь Знахаря
Шрифт:
Долгая дорога осталась позади. Андрей и Дмитрий поселились в небольшой гостинице на окраине города и теперь, петляя по узким улочкам, шли к месту встречи. Дмитрий удивился тому, что многие люди улыбались друг другу, словно были знакомы. Дмитрий решил поставить эксперимент и просто улыбнулся одному из встречных прохожих — и получил в ответ искреннюю улыбку.
— Ты с ними не очень-то любезничай, — прошептал Андрей, когда они отошли на достаточно большое расстояние. — Тут все сплошь эмпаты — ещё заметят, не дай Бог, что ты чувствуешь не так, как все.
— Не заметят. Я сделал свою психику похожей на психику местных.
— Да?
— А это не маскировка. Хороший лекарь просто обязан уметь перевоплощаться в больного, чтобы понять, какие потоки сил и образов в нем нарушены.
— Ну, тогда ладно. Кстати, мы уже пришли.
Они остановились перед большим особняком. В облике здания преобладали строгие цвета и прямые линии, что резко выделяло его среди домов, стоящих по соседству.
Дмитрий улыбнулся:
— Для любого тайного общества самое главное — не выделяться. А здесь наоборот.
— Так ведь никто не знает, что хозяин дома — руководитель тайного общества. А быть просто прогрессистом здесь не возбраняется. А если он захотел бы скрыть свои прогрессистские взгляды, ему это не удалось бы — кругом одни эмпаты. его бы раскусили, и такая скрытность лишь навела бы на подозрения. Ну, ладно, пойдём внутрь, а то нами уже заинтересовались.
Дмитрий тоже заметил, что штора одного из окон в доме напротив слабо колыхнулась, на секунду открыв лицо смотрящего.
Андрей подошёл к двери, и нажал кнопку звонка.
— Заметь, — сказал он. — Звонок — электрический. По здешним меркам — диковинка. На планете лишь недавно всерьёз взялись за исследование электричества.
Дверь открылась, на пороге предстал высокий и худой молодой человек в таком же чёрном плаще, как и на Андрее с Дмитрием.
— Прогресс с тобой, брат, — сказал Андрей. Потом указал на Дмитрия. — Это мой земляк-тоже наш брат по прогрессу.
Дмитрий уже знал, что земляне выдавали себя за прогрессистов с другого материка — такая легенда показалась исследователям наиболее удобной. Он кивнул прогрессисту и повторил слова Андрея:
— Прогресс с тобой, брат.
— Прогресс с вами. Проходите.
Дмитрий и Андрей вошли в дом. Дмитрий сразу решил, что встретивший их человек — не хозяин дома, а один из приехавших на собрание. Он оказался прав: прогрессист провёл их в комнату, где вели беседу несколько людей и подошёл к одному из них — седому, но всё еще буквально излучающему внутреннюю силу и властность человеку.
Молодой прогрессист стал что-то говорить, указывая взглядом на Дмитрия и Андрея. Пожилой человек выслушал, кивнул и подошёл к ним.
— Я рад приветствовать братьев по прогрессу, прибывших издалека, — сказал он и протянул ладонь для рукопожатия.
Андрея здесь уже знали, а вот Дмитрию пришлось знакомится со всеми присутствующими. Он жал руки прогрессистам, называл своё имя (конечно, не настоящее, а один из ближайших распространённых на планете аналогов — «Диаморас»), а сам пытался незаметно проникнуть в глубинные слои сущностей собеседников.
И спустя некоторое время он утвердился в догадке, которая пришла ему ещё во время пути — прогрессисты оказались гораздо менее способны к эмпатии, чем остальные жители планеты. Впрочем, этого нельзя было сказать о хозяине дома — он, похоже, мог проникать не только в чувства людей, но и в их мысли, хотя и не слишком глубоко. Но даже эта проницательность была мало похожа на эмпатию «соглашателей» — хозяин дома не столько ощущал окружающих, сколько проникал в их сознания, заглядывал в умы.
Похоже, что отличия в психологии прогрессистов и «соглашателей» были гораздо большими, чем это казалось не способным к таким ощущениям землянам.
Дмитрий заметил и ещё одно существенное различие. У большей части жителей планеты практически отсутствовали вытесненные в подсознание мысли или воспоминания. Более того, можно было сказать, что у них вообще нет того, что земляне называли подсознанием. Да, была сфера психики, отвечающая за моторные и прочие автоматизмы, но даже и они при необходимости могли осознаваться. А вот у всех собравшихся в этой комнате Дмитрий разглядел тёмные всполохи напряжения в психике — такие возникают, когда часть образов, возникающих в стремительном калейдоскопе мышления, не осознаются и поэтому приводят к скрытому психическому напряжению. Они могут управлять мотивацией и сиюминутно–реактивно проявляться в тех или иных действиях их носителей.
Похоже, именно эти вытесненные мысли и желания являются тем, что заставляет прогрессистов идти по пути изменения и развития. Прогрессисты просто не могут подобно «соглашателям» остановиться на принятии существующей действительности — ведь это будет означать и принятие себя, что приведёт к обнажению подавляемых образов и вызовет дискомфорт. Потому психика прогрессистов и стремится бежать вперёд, чтобы обрушить на сознание поток информации и ощущений, заглушить то, что причиняет скрытую боль. Потому прогрессистам так близка конкуренция — эмоции и ощущения, вызываемые борьбой, грубы и интенсивны, они эффективно давят нежелательные ощущения. Прогрессисты не могут, подобно «соглашателям», находится в созерцательных состояниях сознания, с их глубокими, но утончёнными ощущениями-тогда они просто не смогут эффективно подавлять скрытые в глубинах их психики болезненные образы.
Но как могло возникнуть на одной планете такое чёткое деление на две группы с разными типами психики?
Дмитрий попытался осторожно проникнуть в сознания прогрессистов еще глубже — может быть, среди вытесненных образов найдётся что-то общее?
Получилось не сразу, поскольку мышление аборигенов оказалось во многом отлично и от мышления жителей родной планеты Дмитрия, и от уже хорошо знакомого мышления землян. Но вскоре ему всё-таки удалось проникнуть на первый слой общего, коллективного надсознания прогрессистов — как сказали бы земляне, «подключиться» к первому уровню их эгрегора.
Странно — общих проблем практически нет. У кого-то вытеснено чувство вины, кто-то неуверен в себе, кто-то боится принять свои желания. Разные проблемы, разные эмоции, совершенно разные ощущения.
Значит, единственное, что есть общего в глубинах психики прогрессистов — лишь сам механизм вытеснения. Сначала возникал он, а потом уже находились подходящие для вытеснения образы и ощущения.
Каждое живое существо время от времени испытывает дискомфорт. И каждый раз это ощущение рождает ассоциативные связи с какими-то образами и действиями. Здоровая психика стремиться осознать причины дискомфорта — чтобы проработать и осмыслить возникшие ассоциативные связи. Те из связей, которые являются отображением реальных закономерностей мира, сохраняются в виде знаний и навыков. Другие же связи, которые возникли случайно, стираются.