Путь. Автобиография западного йога
Шрифт:
Я как-то сказал ему, что всегда хотел жить один. Он ответил: «Это потому, что ты и прежде желал этого. Большинство из тех, кто сегодня со мной, в прошлом много раз жили в одиночестве». Он говорил это мимоходом, и мне редко случалось расспрашивать его более подробно. Однако некоторые проявляли более глубокий интерес, и Мастер иногда отвечал им более определенно.
Через несколько лет после того, как доктор Льюис похоронил свою мать, Мастер, зная о любви доктора к ней, сообщил ему: «Она родилась вновь. Если вы поедете в… — он назвал адрес в Новой
«Это невероятно, — рассказывал он мне позднее. — Ребенку было всего три года, но во многом она вела себя точно как моя мама. Я заметил, что она сразу полюбила меня. Похоже было, что она как бы узнала меня».
Миссис Вера Браун с Мастером и несколькими учениками однажды вечером пошли в театр. Их внимание привлекла маленькая девочка, сидевшая в ряду перед ними. «Я не могла отвести от нее глаз, — рассказывала она мне потом. — В ней было нечто, что очаровало меня. Я думаю, это оттого, что она выглядела слишком взрослой и мудрой для ее возраста, и в то же время грустной. Впоследствии Мастер сказал мне: «Вас заинтересовала та маленькая девочка, правда?» «Да, сэр, — ответила я. — Я не знаю почему, но наблюдала за нею все время, пока мы были там».
“В последней жизни, — сказал Мастер, — она умерла в немецком концлагере. Поэтому она выглядит такой печальной. Но ее трагические переживания там и сострадание, которое она обрела в результате этого, сделали ее святой. Именно мудрость, которую вы заметили в ней, так привлекла ваше внимание"».
Однажды Мастеру дали подержать новорожденного. «Я чуть не уронил его, — рассказывал он потом друзьям. — Я вдруг увидел в этом маленьком, с виду невинном создании перешедшее сознание убийцы».
Иногда обсуждения перевоплощения становились особенно интересными. Однажды я спросил Мастера: «Было ли у Иуды какое-то духовное осознание?»
— У него была, конечно, плохая карма, — ответил Мастер, — но все же он был пророком.
— Он был? — Такая вариация на известную тему злодейства Иуды поразила меня.
— Да, — подтвердил Мастер уверенно. — Он должен был быть пророком, чтобы стать одним из двенадцати. Но ему пришлось пережить две тысячи лет страданий за предательство. В этом столетии он наконец получил освобождение в Индии. Иисус явился одному учителю и попросил освободить бывшего Иуду. Я знал его в этой жизни, — добавил Мастер.
— Вы знали? — Меня страстно заинтересовала эта история. — Как он выглядел?
— Всегда очень спокойный и замкнутый. У него все еще сохранилась некоторая тяга к деньгам. Однажды другой ученик начал шутить по поводу этой склонности. Но Мастер покачал головой и сказал спокойно: «Не надо. Оставьте его в покое».
В 1936 году Мастер посетил в Англии Стоунхендж. Там он спокойно сказал своему секретарю, Ричарду Райту (брату Дая Маты): «Я сам жил здесь три с половиной тысячи лет назад».
Иногда он интриговал нас ссылками, всегда мимолетными, на прошлые жизни некоторых знаменитых общественных деятелей. «Уинстон Черчилль был Наполеоном, — говорил он нам. — Наполеон хотел покорить Англию. Черчилль, в качестве премьер-министра Англии, решил эту амбициозную задачу. Наполеон хотел уничтожить Англию. В роли Черчилля он вынужден был председательствовать при распаде Британской Империи. Наполеон был отправлен в ссылку, затем вновь вернулся к власти. Так же и Черчилль был отлучен от политики, но через некоторое время снова пришел к власти».
Интересен тот факт, что Черчилль в молодости находил вдохновение в военных подвигах Наполеона.
«Гитлер, — продолжал Мастер, — был Александром Великим. Любопытно, что оба, Гитлер и Александр, применяли стратегию молниеносной атаки — блицкриг, как называл это Гитлер. Конечно, на Востоке, где завоевания Александра привели к гибели великих цивилизаций, слово «великий» звучит саркастически».
Мастер надеялся пробудить в Гитлере общеизвестный интерес Александра к религиозным учениям Индии и, таким образом, направить амбиции диктатора к более высоким духовным целям. В 1935 году он пытался встретиться с Гитлером, однако ему было отказано.
— Муссолини, — говорил Мастер, — был Марком Антонием. Кайзер Вильгельм был Юлием Цезарем. Сталин был Чингис-ханом.
— Кем был Франклин Рузвельт? — спросил я.
— Я никогда никому не говорил это, — ответил Мастер с усмешкой. — Я опасался неприятностей!
«Авраам Линкольн, — объяснял он нам, — был йогом в Гималаях, который умер с надеждой добиться расового равноправия. Его рождение Линкольном имело целью выполнить это желание». «Он вновь вернулся в этом столетии как Чарльз Линдберг», — говорил Мастер.
Интересно отметить, что, несмотря на достойные заслуги, Линкольн не получил столь широкого общественного признания, хотя почти без особых усилий оно пришло к Линдбергу. Любопытно, что после смерти Линдберга его гавайский друг, Джозеф Кахалеахи, воскликнул: «Это не маленький человек. Это человек уровня Президента» [Reader's digest, декабрь 1974, стр. 258.]. Известно, что Чарльз Линдберг проявлял интерес к индийской философии. Возможно (что любопытно), осуществив возникшее у йога желание посвятить себя делу расового равноправия и отказавшись, будучи Линдбергом, от общественного признания, которое было кармической наградой за успех Линкольна, он снова в своей следующей жизни станет йогом.
Относительно более святых людей Мастер говорил, что Тереза, католическая обладательница стигматов из Коннерсройха (Германия), была Марией Магдалиной. «Вот почему, — объяснял он нам, — ей были дарованы те видения распятия Христа».
«Лахири Махашая, — однажды сказал он мне в Твенти-Найн-Палмз, — был величайшим святым своего времени. В прежней жизни он был Царем Джанакой [Хотя Джанака и был древнеиндийским царем, он также является великим матером.]. Бабаджи инициировал его в том золотом дворце, потому что он жил в нем прежде».