Путь. Автобиография западного йога
Шрифт:
— Вы должны быть очень радостны и счастливы, — говорил Мастер, — потому что это сон Бога, и простой человек или великий человек — все это существует только в сознании Сновидца.
ГЛАВА 29
САДЫ — МИРСКИЕ И ДУХОВНЫЕ
НАСКОЛЬКО Я ПОМНЮ, в августе или сентябре 1949 года Парамаханса Йогананда приобрел последнюю и самую великолепную собственность ашрама: двенадцать акров, которые сама природа превратила в чудесную чашу с отлогими краями, окружающими миниатюрное озеро. «Озерная Святыня (Lake Shrine) Общества Самоосознания», как назвал это место учитель, безмятежно прильнула к широкой дуге, образуемой Сансет-бульваром, выбегающим
«Я наполняю все это озеро божественным светом», — сказал он. Позже он говорил нам: «Теперь это святая вода. Кто бы ни пришел сюда в будущем, получит небесное благословение».
Даже сегодня, почти через тридцать лет после того события, когда просто ступаешь на эту землю, чувствуешь ее духовную силу. Часто я размышлял о том, как люди из дальних стран совершают паломничество, чтобы принять подобное благословение. Как и это место в современной Калифорнии, великие святыни Индии, Палестины и других мест наделены святостью благословениями святых, познавших Бога. Однако во многих более древних святынях толпы людей в поиске обычных мирских благ ослабили духовные вибрации. В «Озерной Святыне Общества Самоосознания» (как и во всех ашрамах Йогананды) все еще мощно действуют первоначальные духовные вибрации. И не только потому, что те места получили его благословение (в Маунт-Вашингтоне он однажды сказал нам: «Я медитировал на каждом участке этих земель»), но также и потому, что после его благословения эти земли были всегда населены искренними верующими.
Вскоре после приобретения местности Лейк-Шрайн («Озерной Святыни») мы начали готовиться к тому, чтобы через год открыть этот ашрам для публики. Было завезено и посажено на склонах холмов множество деревьев, цветов и кустарников. Чтобы подчеркнуть учение Йогананды о коренном единстве всех религий, в живописных местах на территории ашрама были размещены изваяния выдающихся деятелей великих религий мира. (Однажды мы спросили Мастера: «Где, по-вашему, должен сидеть Будда?» Мастер стоял рядом, руководя работами. «Будда, — ответил он, спокойно улыбаясь, — предпочитает стоять».)
В первые месяцы подготовительных работ нам очень докучали тучи мошкары. Влечение, которое они испытывали к нашим глазам, ушам и ноздрям, едва ли нам льстило. «Мастер, — воскликнул я однажды с раздражением, — какая насмешка! Почему это чудесное место должны портить насекомые?»
Мастер спокойно ответил: «Так Господь побуждает нас всегда стремиться к Нему».
К счастью, Господь нашел другие пути для реализации этой цели. Мошкара оказалась лишь временным бедствием.
Однажды мы несли хрупкое, но довольно тяжелое тропическое растение к назначенному месту на склоне холма. Очевидно, мы обращались с ним слишком неловко, потому что Мастер воскликнул: «Осторожнее, что вы делаете? Разве вы не чувствуете? Оно живое!»
Его чувствительность ко всему живому порождала ответную чувствительность. Не только люди и животные отвечали на его чувство к ним. Его сады процветали. В Маунт-Вашингтоне, где климат отнюдь не тропический, росли манго и бананы. Шраддха Мата (мисс Сали) рассказывала, как однажды наблюдала за растением (она назвала его «преданная роза»), которое поворачивалось в вазе в сторону Мастера по мере того, как он передвигался по комнате. «Растения, — объяснил Мастер, — обладают некоторым сознанием». Кроме того, как всякое чувствующее существо, они отвечают на любовь.
Мастер даже чувствовал загадочную личную связь с некоторыми растениями. Однажды, указывая на дерево авокадо у пешеходной дорожки в Маунт-Вашингтоне, он рассказал: «Сначала я посадил здесь два дерева, по обе стороны дорожки. В те дни здесь жил очень преданный ученик. Говоря однажды о нем, я сказал другим ученикам: «Один из нас оставит эту работу, и одно из этих деревьев погибнет. Это дерево представляет меня; а то, другое — его. Дерево, которое погибнет, покажет, кто из нас уйдет».
«Итак, его дерево погибло. Вскоре после этого, он покинул нас. Он был очень предан, но его преданность иссякла. Заблуждение, которое увлекло его, — жажда денег». Мастер несколько помедлил, прежде чем назвать это заблуждение, чтобы дать нам время мысленно заполнить паузу нашими собственными кармическими преградами и таким образом напомнить себе, над чем нам необходимо работать для собственного духовного блага.
В восточной части земельного владения ашрама в Маунт-Вашингтоне погибла сосна. Летом 1949 года Джин Гаупт срубил ее. Мастер был огорчен потерей своего древесного друга. «Видишь, — спокойно говорил он Дая Мате, — конец того дерева отмечает начало конца моей собственной жизни». Как ни странно звучало это пророчество, оно сбылось.
Иногда, во время занятий с нами, он отождествлял нас с растениями. Говоря об одном монахе, который противился принятию его духовных наставлений, он воскликнул: «Какой труд принимает на свои плечи тот, кто старается исправить людей! Он должен проникнуть в их умы и увидеть, что они думают. Роза в вазе очень красива; при этом забываешь, сколько заботы потребовалось, чтобы вырастить ее. Но если столько трудов потребовалось для того, чтобы выросла роза, то во сколько раз труднее воспитать совершенное человеческое существо!»
Как божественный садовник, Мастер неустанно работал над нашим духовным совершенствованием. Для этого требовалось терпение, любовь, мужество и значительно больше веры в нас, чем было у большинства из нас самих. Причиной тому было то, что мы видели только наше собственное эго, стремящееся скрыть свое несовершенство, а он видел наши души, стремящиеся восстановить их высокое право рождения в Боге. Одни ученики оправдывали его доверие больше, чем другие, однако он распространял на всех нас одно видение нашего окончательного совершенства.
Скоро я узнал, что самым важным на нашем пути (особенно для неофита) является мудрый выбор товарищей. Поскольку даже в духовной среде можно встретить сплетников и ворчунов, верующих, которые слишком мало медитируют, и тех, кто, похоже, не может допустить и мысли о том, что именно они должны измениться, а не остальной мир. С другой стороны, в каждой действительно духовной организации есть люди, которые своим примером самоотверженного служения, постоянной жизнерадостности, внутренней сосредоточенности и духовного усердия вызывают в других возрождение преданности.
В Маунт-Вашингтоне я нашел такое вдохновение во многих учениках. Даже сегодня я вспоминаю их с благодарностью. Я вспоминаю миссис Мерк (позднее — Сестра Каруна). В возрасте около восьмидесяти лет она каждый день часами работала в саду. «Да, — говорила она приветливо, с сильным шведским акцентом, — я люблю цветы. Это мои дети!»
Я думаю о миссис Ройстон, тоже довольно пожилой женщине. Именно она когда-то поведала мне об Учителе, радостно, бегом поднявшись на помост для лектора. Ее непоколебимая преданность и неизменно хорошее настроение часто напоминали нам указание Мастера: «Будьте всегда уравновешенными и жизнерадостными».