Путч в Уагадугу
Шрифт:
В слабом дрожащем свете примитивной лампы — пропитанный маслом фитиль в банке из-под растворимого кофе — лицо толстяка казалось еще бледнее обычного.
— Что случилось?..
— Ничего, ничего, — успокоил его Малко. — Я просто хотел кое-что уточнить.
Едва он сел, как на стол поставили большую эмалированную миску, полную только что поджаренных кусочков цыпленка.
Это было фирменное блюдо — «кеджену», так называемые «рысистые цыплята», к тому же страдавшие при жизни от недоедания, под соусом пилли-пилли. При одном взгляде на этот деликатес Крису и Милтону стало бы дурно. Рядом с миской было поставлено
Вздохнув с облегчением, Жорж залпом осушил стакан «Флэга».
— Здесь пиво стоит сто двадцать пять франков, а в отеле — пятьсот, — заметил он.
Малко рискнул попробовать кусочек цыпленка и заключил, что нож так или иначе был бы ни к чему. Чтобы разрезать эту птицу, наверняка пришедшую пешком из Сахели, требовался топор. Он с трудом отодрал несъедобный кусок от зубов и осчастливил первого грифа. Что до соуса, то он, пожалуй, мог бы расплавить металлическую поверхность стола.
— Вы связались с вашим осведомителем? — спросил Малко.
Жорж Валло утер рот носовым платком, служившим ему на все случаи жизни.
— Да, — кивнул он. — Я должен увидеться с ним после обеда. Пойдемте вместе.
— Вы не находите, что я и без того достаточно рискую? — возмутился Малко.
— Я везде бываю с друзьями, — возразил Жорж, — а вас уже видели со мной. Это не вызовет подозрений. Все знают, что иногда я играю при моих клиентах еще и роль гида. К тому же вам не придется самому беседовать с ним...
Ночь была еще более душная и влажная, чем в центре. Из Народного Дома доносилась музыка. Странное место — днем здесь заседал Революционный Трибунал, а вечером выступал фольклорный ансамбль... Малко оставил свой «датсун» в «Силманде», и они сели в машину Жоржа Валло. Свернув на улицу Мечети, они словно оказались в другом мире. Негры толпились у баров и дискотек, спали вповалку прямо на земле, уличные торговцы предлагали жаренное на вертелах мясо, ребятишки высматривали в толпе редких белых в надежде выклянчить немного денег. Жорж в сердцах отпихнул мальчишку, который плюнул ему на ботинок. Никакого уважения... Малко вдруг увидел, что толстяк может быть очень злым. Они вошли в дансинг «Палладиум». Это некое подобие ангара, окруженное палисадником. Внутри надрывался негритянский оркестр и топтались несколько парочек в бубу. Мужчины вовсю топали ногами, а женщины томно покачивали потрясающими бедрами...
Жорж направился к столику, за которым три негра мрачно смотрели на пустые стаканы. При виде его один из них поспешно поднялся. Малко между тем сел снаружи, где было хоть немного прохладнее. Жорж обменялся с негром несколькими словами, и они вдвоем подошли к его столику. Толстяк окликнул официантку с острыми грудями и заказал три «Флэга».
— Ну что, Бабу, — весело начал он, — как твоя «ямаха», хорошо ездит?
— Ну, патрон, еще как! — ответил его собеседник с широкой улыбкой.
— Но у тебя, кажется, есть кое-какие проблемы, твой двоюродный брат мне говорил, — продолжал Жорж отеческим тоном.
Улыбка тотчас погасла.
— У-у-у, — вздохнул негр, — что правда, то правда. Сам не знаю, где я раздобуду денег...
— Так тебе нужны деньги? — невинно поинтересовался толстяк.
— Еще как, патрон!
— Много?
Бабу принялся загибать пальцы.
— Месяц кончается, патрон, через два дня. Я должен отдать двоюродному брату и двум друзьям деньги, которые я у них занял. Много, почти все их жалованье! Если не отдам, они меня побьют, у-у, как! И еще...
— И еще? — слащавым голосом переспросил Жорж.
— Да я же купил в кредит, патрон! Они хотят, чтобы я заплатил первый взнос. Не заплачу — заберут «ямаху».
— Но ты же скоро получишь жалованье.
Бабу невесело рассмеялся.
— Патрон, мое жалованье — пять тысяч франков, а я должен пятнадцать тысяч! Да еще я обещал подарить моей невесте браслет, а не то она уйдет к другому...
Жорж сочувственно покачал головой.
— Надо же, ну и влип ты! Останешься без «Ямахи», без невесты, да вдобавок с набитой физиономией.
— Что верно, то верно, патрон, — обреченно вздохнул негр.
Они допили пиво, вконец оглушенные оркестром. Жорж уставился на обтянутые узкими красными брючками ягодицы танцевавшей неподалеку девицы. Бабу встряхнулся и собрался было уходить. Жорж остановил его:
— Подожди-ка. Ты ведь знаешь, твой двоюродный брат — мой добрый друг. Так что я, может быть, смогу помочь твоей беде.
— Правда, патрон?
Он так и расцвел... Жорж встал, его собеседник тоже. Они отошли в сторонку и заговорили почти шепотом, хотя сквозь грохот оркестра их все равно никто не мог бы услышать. Малко внимательно следил за мимикой негра, который кивал в ответ на каждое слово Жоржа. Наконец толстяк вернулся к столику.
— Все в порядке! — торжествующе объявил он. — Парень согласен! Я оплачу его долги, а он сообщит нам все о передвижениях Санкары. Он из одной деревни с начальником его личной охраны, тех, что в Совете Содружества. Ну как, вы довольны, мистер Линге?
Малко посмотрел на сияющего француза с тревогой.
— А как вы ему объяснили свою просьбу?
Жорж выпил еще «Флэга» и приосанился.
— Сочинил историю в африканском духе. Будто бы родные одного человека, которому Санкара причинил зло, хотят отомстить, и марабут должен знать о нем все, чтобы навести порчу... Для него это вполне естественно.
Действительно, Малко не принял в расчет ментальность африканцев... За мопед получить информацию такой важности! Жорж значительно вырос в его глазах. Однако этот кабак уже осточертел ему. Забавы с Элианой изрядно вымотали его, и теперь он мечтал о мягкой постели, как голодный пес о кости. Завтра будет новый день... Жорж расплатился, и они вновь очутились в тягостной атмосфере улицы Мечети.
Рукопожатие Жоржа Валло было все таким же липким... Малко расстался с ним без сожаления. Поднимаясь по авеню Убритенга, он различил за рогатками, которые преграждали въезд на аллею, ведущую в Совет Содружества, силуэт бронетранспортера «Каскабел». В лунном свете машина выглядела особенно устрашающе.
Предприятие полковника Уэдраенго вряд ли будет оздоровительной прогулкой...
Малко стоял у окна, глядя на нависшие над плотиной № 3 тяжелые черные тучи, когда в дверь постучали. Сезон дождей все никак не мог набрать силу. Облака роняли несколько крупных капель, но не проливались дождем, скапливаясь над городом, словно им больше нечего было делать, и атмосфера становилась все более гнетущей.
Малко открыл дверь и увидел молодого негра с большим коричневым конвертом в руке.
— Мистер Линге?