Путешественница. Книга 1. Лабиринты судьбы

Гэблдон Диана

– Но он ничего не свил. – Я надеялась, что Дженни признает бесплодность предпринятых ею попыток осчастливить брата.

Она не обманула мои ожидания.

– Да. Не свил. Однако он человек чести: если уж он приносит обет или клянется, то клятвы не может нарушить, хотя бы сам ад поглотил его. Он стал мужем Лаогеры и обещал любить ее и заботиться о ней. Он не мог ее оставить на произвол судьбы. Да, он обычно жил в Эдинбурге. Но он не мог не посещать Лаллиброх. А потом пришла ты.

Руки Дженни покоились на ее коленях – фантастика просто. Это была

огромная удача видеть их, когда они не заняты делом, не шьют, не стирают, не готовят, не задают корм животным, не гладят детские головки. Очень редко кто-нибудь из лаллиброхцев мог похвастать, что видел ее руки, сложенные на коленях. Они были натружены, под кожей были видны вены, но пальцы сохранили изящную форму.

– Представляешь, Клэр, я никогда не бывала дальше Лаллиброха. Если куда уезжала, то разве миль на десять.

– Ого.

Дженни подтвердила свои слова кивком.

– А ты… ты бывала во многих местах.

Она задержалась взглядом на моем лице, пытаясь угадать, так ли это.

– Это правда, во многих.

Ответ, видимо, не удивил ее, и она подытожила:

– И ты уйдешь опять, я знаю. Это мы с Лаогерой тамошние, но не ты. Ты куда-то исчезнешь, не говоря ни слова. И заберешь его с собой. Навсегда.

Последние слова я скорее угадала, чем услышала. Дженни прикрыла глаза и открыла вновь, нахмурив тонкие брови.

– Поэтому я так боялась. Подумала, что стоит тебе узнать о втором браке Джейми, ты сразу уберешься, а он останется со мной. Так и случилось, – ее губы изогнулись в улыбке. – Но Эуон вернул тебя, – развела она руками. – Выходит, все мои усилия пошли прахом: он всегда будет с тобой, куда бы ни отправилась. Хорошо ли, плохо ли, но вы одна семья. И когда ты уйдешь, он пойдет за тобой.

Мне хотелось утешить сестру Джейми.

– Нет, что ты, Дженни, я не хочу никуда уезжать. Я хочу жить в Лаллиброхе с Джейми, всегда.

Я коснулась ее кисти. Дженни не отстранилась, но напряглась, впрочем довольно быстро ответив мне пожатием.

В погребе было холодно, но мы, увлеченные разговором, не обращали на это внимания, и теперь руки Дженни стали холодными.

– Не знаю, поговаривают всякое. Кто утверждает, что если приходит видение, то это судьба и нужно ее слушаться, кто-то говорит, что это указывает на то, что, может быть, и не стоит относиться к этому очень серьезно. Ну а ты что думаешь?

Дженни покосилась в мою сторону.

Я набрала воздуха в грудь. Из всех запахов, бывших в погребе, лук больше всего забивал дух.

– Как знать. – Я и правда не знала. – Мне думалось, что на события можно влиять с помощью знаний, с помощью ума. Но… сейчас я так уже не думаю. – Я вспомнила о Каллодене.

Дженни внимательно смотрела на меня. Я не верила, чтобы она не была хоть чуточку ведьмой: слишком многое она знала, о многом догадывалась. Или ей рассказал брат? Голубизна ее глаз во мраке превратилась в черноту.

– Но сдаваться нельзя. Ни в ком случае нельзя опускать руки.

Я не могла разделить ее твердое убеждение по той

простой причине, что не могла понять, о чем она говорит.

– Да, конечно, – на всякий случай согласилась я.

Мы заулыбались, скрывая смущение.

– Клэр, ты будешь беречь его? – Дженни задала самый главный вопрос, интересовавший ее больше всего. – Если вы уедете, ты будешь заботиться о нем?

Я сжала ее руку, совсем окоченевшую. Внезапно она показалась мне очень хрупкой. Дженни саму нужно было беречь.

– Конечно.

– Значит, я спокойна.

Мы так бы и сидели, держась за руки, как школьницы, но дверь погреба стукнулась о стену, впуская холод и дождь в наше уютное прибежище.

– Мама!

Младший Эуон выполнил приказ матери, честно явившись, чтобы предупредить ее.

– Дядя Хобарт здесь! Отец зовет тебя! – Возбужденный мальчик был горд своей миссией.

От волнения Дженни едва не позабыла лук, за которым и спустилась сюда.

– Все-таки он здесь? Я ведь говорила! При нем есть оружие? Нож или пистолет, ты видел что-то?

Эуон отрицательно мотнул головой.

– Да нет же, мама, нет при нем ничего. С ним приехал адвокат!

Хобарт Маккензи, по меткому замечанию Джейми, не только не мог зарезать поросенка, но и уж тем более не мог самостоятельно защитить честь сестры, вызвав ее обидчика на поединок. Ему было лет тридцать. Он был низенький и тощий, голубые глазки, прикрытые белесыми ресничками, слезились. В целом Хобарт производил самое безобидное впечатление, он даже был похож на беспомощного слизняка.

Ожидая нас, он занимался тем, что укладывал редкие волосики, вертясь перед зеркалом.

Мы застали его врасплох – завитой парик висел на специальной подставочке. Маккензи поспешил исправить эту оплошность, водрузив парик на голову.

– Миссис Дженни, – поклонился он.

На меня он метнул быстрый взгляд. Бедняга стушевался; глаза его бегали. Ему бы очень хотелось не видеть меня, но правила приличия не позволяли игнорировать даму, к тому же дело, за которым он посетил Лаллиброх, напрямую касалось меня.

Дженни помогла ему, представляя меня.

– Мистер Маккензи, прошу любить и жаловать: Клэр, моя невестка. Клэр, познакомься: мистер Хобарт Маккензи из Кинуоллиса.

Мистер Хобарт вытаращил глаза. Я не решилась предложить ему помощь, подумав, что это испугает его еще больше. Рекомендаций Эмили Пост [16] , изложенной в ее знаменитой книге, при мне не было.

– Рада знакомству, – обратилась я к Хобарту.

Он неуклюже поклонился, замялся и выдавил:

16

Пост Эмили (1872 (?) —1960) – автор книги «Этикет», изданной в США в 1922 году. Став классикой американской литературы, книга многократно переиздавалась, переводилась на разные языки и по сей день не утратила актуальности.