Путешественник по Изнанке
Шрифт:
— Я не того, не андерстенд. Не понимаю ни фига по-вашему. Руссо туристо, — сказал я, постучав себя по груди. И зачем-то добавил, совершенно не понимая, для чего именно. — Облико морале.
Все-таки есть определенные конструкты, которые сильнее нашего сознания. Они отпечатаны на подкорке и вылезают в самый неподходящий момент. Благо, изнаночник один черт ни фига не понял. Разве что вытянул руку, выпучил глаза и начал повторять одно и то же слово.
— Шкрег! Шкрег!
А я что? Я человек простой. Если куда-то показывают и орут, роняя слюну, я в эту сторону поворачиваюсь. Рефлексы, чтоб их. Оказалось,
Предостережение изнаночника пришлось как нельзя кстати. Потому что я успел вытащить верный нож и всадить клинок чуть повыше нацеленных на меня жвал. Шкрег, как называл его черный воин, издал какой-то противный звук и рухнул вниз. А на ноже появилась яркая, будто бутафорская кровь желтого цвета. Даже не кровь, противная жижа. Фу, надеюсь, она нормально отмывается. А то я уже футболку изгваздал.
Только теперь до меня дошло — это не нечисть. То есть, передо мной обычные животные здешнего мира, вроде наших волков или сусликов. Разве что менее приятные. Да, не повезло Изнанке с фауной.
Следующие несколько взмахов Мыслеформы оставили среди надвигающейся орды три длинные борозды трупов. И нельзя сказать, что мне это не понравилось. Я ощущал в себе невиданную мощь. Отведайте, злодеи, силушки ведунской!
Некогда организованное нападение захлебнулось. Вместо людей, неспособных дать отпор, наткнувшись на великого мага и защитника. Это меня, в смысле. Да, нескромно, но сам себя не похвалишь, никто не похвалит. Тем более, за мной теперь встали четверо стражников, а чернокожий и вовсе расположился по левую руку. Пусть мы и не смогли пообщаться, но язык смерти и крови во всех мирах был один. Тот, кто сражается с тобой плечом к плечу — друг.
Эти шкреги явно не отличались умом и сообразительностью. Либо у них был приказ — взять крепость любой ценой. В общем, перли они на нас, как эскортницы на богатых пожилых иностранцев.
Что порадовало, чернокожий не просто махал копьем — хотя это тоже. Он поливал огнем самых прытких шкрегов. Недалеко, метра на два, но даже я чувствовал жар его заклинания.
И было чуток завидно. Нет, если честно, моя Мыслеформа круче. Я могу вот этого жука прям до дурацкой летучей мыши добросить при желании. Но мы всегда хотим обладать тем, чего у нас нет. Вот у соседа может быть такой же дом, машина и лужайка, а ты один хрен завидуешь.
Но я на своем третьем рубце о подобном и помыслить не мог. Помню, помню, здесь рубежники сильнее. Я тут в целом всего пару часов, но уже понял, что жизнь в Изнанке не азербайджанский чай с белорусским зефиром.
Однако нужно было признать, что шкреги нас поджимали. Да и их грозная летучая мышь тоже постепенно продвигалась вперед. Что немного настораживало. Не то, чтобы я паникер, но неужели там в замке нет никакого подкрепления?
Скажу больше, летучая мышь оказалась теперь так близко, что я своим рубежным зрением смог окончательно разглядеть. И выяснилось, что никакая это не мышь. Это раз. Два — нифига не летучая. Мордой тварь походила на гиену, окрашенную в черный
На башке располагались длинные и тонкие уши, вращающиеся в разные стороны, будто локаторы. Да и сама голова крупная, здоровенная. Словно у мыслящего существа. Потому крохотные красные глазки смотрелись на ней подобном бусинам.
Тело странное, покрытое длинными волосами и точно изломанное во множестве мест. Те самые крылья тоже были никакими не крыльями, а огромными несуразными конечностями, сложенными вполовину. Даже страшно представить, что будет, если они выпрямятся.
Нет, я много видел созданий, однако над этим словно кто-то поиздевался.
Зато раздался крик со стороны крепости. Я обернулся и увидел около полсотни закутанных в плащи стражников, из которых примерно пятнадцать было рубежниками. Правда, не особо высокоранговыми. В основном ивашки и лишь один ведун. Негусто у них тут с рубежниками. Даже в Выборге с этим делом побогаче. Да что там, у нас кощеи есть. Ведунов вообще как грязи.
Летучая мышь aka гиена почему-то очень не одобрила приближение подкрепления. И всеми силами решила об этом поведать. Вот и рот открыла. А потом… Все звуки в мире исчезли. В смысле, совсем. Будто на телевизоре кнопку нажали. Шкреги продолжали напирать, один из жуков, благодаря моему заклинанию, таранил своих друзей, катились мелкие камешки под ногой. Вот только звука не было. Визуал остался, а аудио исчезло. И это очень сильно дезориентировало.
Негр рядом смутился и разглядывал ладони, забыв про очищающий огонь. Приближающееся подкрепление тоже сбилось с шага, растерянно остоновившись. Да и я на мгновение запамятовал, что именно необходимо делать. Словно меня пыльным мешком ударили.
— Матвей! Матвей! Сс… — прозвучало в голове.
И почему-то именно голос Лихо привел в чувство.
— В себя приходи. Эта мерзота сейчас в атаку пойдет. Они всегда так делают. Сс…
И Лихо оказалась права. Шкреги внезапно проворно расступились, неуклюже ковыляя на своих неравномерно вытянутых ногах. А создание, укравшее все звуки вокруг, резко распрямило конечности и с неожиданной прытью рвануло вперед, устремившись к моему темнокожему коллеге.
«Это потому что он черный?», — прозвучало у меня в голове.
Но именно что в голове — вокруг по-прежнему был своеобразный канун дня перед голосованием. И, по всей видимости, выбирали того, кто будет съеден этой здоровенной тварью.
На сей раз закорючка Мыслеформы в конце вышла короткой. Потому что применил я заклинание к человеку. И когда шакалья морда с острыми, как бритва, зубами, собралась уже отделить рубежнику его храбрую голову от не менее храброго тела, моего нового друга отбросило назад. К остальных стражникам.
Надо отметить, что к этому моменту у меня возникла небольшая усталость. Мышцы слегка задубели, будто я махал руками в спарринге без остановки минут десять и появилась отдышка. Все объяснялось легко — хист уходил из тела не бесследно.
Предводитель шкрегов заметив, что его цель катапультировалась, сразу обратил свое внимание на меня. То ли понял, кто поставлял механизм для спасения, либо шел по порядку. Если этот рубежник удрал, значит, на подходе следующий. А так уж получилось, что на передовой выбор с этим оказался скудный.