Путешественник
Шрифт:
— Да уж, — сказал судья Фунг, — это поможет вам не больше, чем если бы вы потолстели или выкрасили в черный цвет волосы, куян Поло. Буду откровенен тоже. Я не вижу способа, с помощью которого вы сможете собрать с манзи налоги для ханства, если только не обойдете сами каждый дом или не пошлете делать это целую армию людей. Но армия, даже если держать ее на голодном пайке, обойдется вам дороже чем дань, которую вы сможете собрать.
— В любом случае, — заявил Агячи, — у меня нет армии, чтобы отправить ее вместе с вами. Но я предоставил — для вас и вашей дамы — прекрасный дом в лучшем квартале города, вместе с целым штатом слуг. Когда вы будете готовы, мои слуги покажут вам, где он находится.
Я поблагодарил его, а затем сказал своему новому помощнику:
— Если я не могу сразу приступить к изучению своих обязанностей, то, возможно, я могу начать с изучения своего окружения. Не проводите ли вы нас в наш дом, судья Фунг, а по пути не покажете ли нам немного Ханчжоу?
— С удовольствием, — ответил судья. — Сначала я покажу вам самый захватывающий вид нашего города. Сейчас как раз подходящая фаза луны — да, близится тот самый час, когда начинается hai-xiao. Давайте поторопимся.
В комнате не было ни песочных, ни водяных часов, ни даже кота, поэтому я не знаю, каким образом он точно определил время, когда надо идти наблюдать hai-xiao, чем бы это hai-xiao ни оказалось. Но мы с Ху Шенг попрощались с ваном и его помощниками и небольшой компанией, прихватив также писца и рабов, покинули дворец вместе с судьей Фунгом.
— Мы возьмем лодку отсюда до вашей резиденции, — сказал он. — Баркас правителя ожидает нас на канале со стороны дворца. Но сначала давайте прогуляемся здесь, вдоль берега реки.
Стояла прекрасная ночь, наполненная ароматом, светлая от мягкого сияния полной луны, поэтому мы наслаждались великолепным видом. Из дворца мы отправились по улице, которая шла параллельно реке. Та была окружена балюстрадой по пояс высотой, построенной преимущественно из каких-то камней странной формы. Они были округлыми, у каждого имелось отверстие в центре; все камни были величиной в обхват человека и в окружности равнялись моей талии. Они были слишком маленькими для жерновов и слишком тяжелыми, чтобы служить колесами. Для чего бы они ни использовались раньше, теперь их специально выставили на берегу друг за другом, а пространство между ними заполнили более мелкими камнями, что превратило балюстраду в монолитную стену с плоской вершиной. Я огляделся и увидел, что парапет уменьшается с другой стороны; вертикальная стена из камня высотой примерно с двухэтажный дом поднималась от поверхности воды внизу.
Я сказал:
— Я полагаю, река сильно разливается во время сезона наводнений?
— Нет, — ответил Фунг. — Город специально построен выше реки на этом берегу, принимая во внимание hai-xiao. Посмотрите вон туда, на восток, в сторону океана.
Таким образом мы с Ху Шенг и судья стояли, перегнувшись через парапет, и смотрели в сторону моря через плоскую, покрытую песком, освещенную луной дельту, которая простиралась до самого черного горизонта. Разумеется, океан был не виден. Он находился примерно в сотне ли от этого мелководья. Или же находился там обычно. Потому что теперь я начал улавливать оттуда легкий шум, словно конная армия монголов галопом скакала в нашу сторону. Ху Шенг потянула меня за рукав, что меня удивило, потому что она ничего не могла услышать. Но другой рукой, которая лежала на парапете, она сделала знак и вопросительно посмотрела на меня. Ясно: Ху Шенг снова почувствовала звук. Из какой бы дали он ни доносился, подумал я, должно быть, это настоящий гром, который сотряс каменную стену. В ответ я лишь пожал плечами, потому что ничего не мог объяснить. Фунг, очевидно, знал, что должно произойти, и совершенно не боялся.
Он снова показал, и я увидел яркую серебряную линию, которая расколола тьму на горизонте. Прежде чем я успел спросить, что это, она приблизилась настолько, что я смог разглядеть: линия морской пены, сверкающей в свете луны, шла прямо на нас по песчаной пустыне, как строй закованных в серебряную броню всадников, а за ней словно бы устремилось все Китайское море. Как я уже сказал, эта отмель имела форму веера — в сотню ли величиной — в том месте, где она встречалась с океаном, ее узкая часть находилась здесь, в устье реки. Таким образом, наступающее море пришло в дельту. Оно словно обрушивалось на нее пеленой воды и пены, которая быстро сжималась, пока шла, нагромождалась, перемешивалась и становилась ярко-белой. Hai-xiao случилось столь быстро, что я даже не успел вскрикнуть от изумления. Внизу, устремившись прямо на нас, во всю ширину дельты стояла стена высотой с дом. Однако из-за сверкания пены она напоминала обвал, который быстро пронесся по долине в Юньнане, да и грохотала она точно так же.
Я взглянул на реку под нами. Подобно маленькому зверьку, вылезшему из своей норы и столкнувшемуся с покрытой пеной мордой бешеной собаки, она потекла вспять, отскочив и пытаясь высвободиться из захваченной норы и отступить по направлению к горам, с которых она текла. В следующий момент эта огромная ревущая стена воды поднялась до нас, как раз до края парапета, и брызги пенящихся и перемешивающихся волн долетели до нас. Я и сам просто прирос к месту при виде этого зрелища, но я, по крайней мере, видел морскую воду прежде. Думаю, что Ху Шенг никогда не наблюдала ничего подобного, поэтому я повернулся, чтобы посмотреть, не испугалась ли она. Нет! Ее глаза сияли, она улыбалась, а морская пена в ее волосах сияла в лунном свете подобно опалам. Тем, кто живет в мире тишины, полагаю, больше прочих должно доставлять удовольствие созерцание величественных зрелищ, особенно таких великолепных и захватывающих. Даже я ощутил, как каменная балюстрада рядом с нами и окружавшая нас ночь содрогались. Грохочущее, пенящееся и шипящее море продолжало бурлить и перемещаться вверх по течению, яркая белизна окрасилась в темно-зеленый цвет, и в конце концов темно-зеленый цвет начал преобладать, пока все волнующееся море под нами, разлившееся во всю ширину реки, не перестало пениться.
Когда я наконец смог расслышать свой собственный голос, то обратился к Фунгу:
— Во имя всех богов, что это такое?
— Впервые посетившие наш город обычно находятся под большим впечатлением, — ответил он гордо, словно в этом была его заслуга. — Это hai-xiao — волна прилива.
— Прилив? — воскликнул я. — Быть того не может! Приливы приходят и уходят с величественным спокойствием.
— Hai-xiao не всегда такая впечатляющая, — признал Фунг. — Только когда сезон, фаза луны и время дня или ночи точно совпадают. В таком случае, как вы только что видели, море несется по этим пескам, словно скачущий галопом конь, — расстояние в две сотни ли оно проходит за такое время, сколько его требуется для того, чтобы неторопливо пообедать. Лодочники на реке давным-давно научились этим пользоваться. Они отчаливают отсюда вместе с приходом hai-xiao, и она подхватывает их и несет вверх по течению сотню ли, им не надо даже браться за весла.
Я вежливо заметил:
— Простите мои сомнения, судья Фунг. Но я сам родом из приморского города и видел приливы всю свою жизнь. Море поднимается и опускается примерно на высоту руки. А это была гора воды!
Он так же вежливо ответил:
— Простите, что спорю с вами, куян Поло. Но осмелюсь предположить, что ваш город стоит у небольшого моря.
Я надменно возразил:
— Вот уж нет, никогда не считал его небольшим. За Геркулесовыми столпами находится бескрайний Атлантический океан.
— А. Ну да. Это большое море. За этим побережьем много островов. На северо-востоке, например, находятся Японские острова, на них еще располагается империя карликов. Но если отправиться еще дальше на восток, острова становятся меньше, встречаются реже и постепенно исчезают, а Китайское море все тянется и тянется. Все дальше и дальше.
— Как наш Атлантический океан, — пробормотал я. — Никто из моряков никогда не пересекал его и не знает, где он оканчивается, что за ним находится и имеет ли он конец.