Путешествие будет опасным [Смерть гражданина. Устранители. Путешествие будет опасным]

Гамильтон Дональд

— Почему вы решили, будто кто-то прячется у вас в комнате? Вообще, почему, во имя Неба, вы думаете, что я…

Я перебил ее.

— Если я не прав, то, безусловно, сложу к вашим ногам кучу извинений.

— Но я клянусь! Кроме моего мужа, я никого в Сан-Антонио не знаю! Я ждала его, когда появились вы! — Слезы в ее глазах были подлинны и чисты, как алмазы, — Вы делаете ужасную ошибку!

— Если я ошибаюсь, — возразил я, — в комнате никого не окажется и никто не пострадает. Так пойдем и посмотрим.

Девушка хотела что-то сказать,

но передумала, глубоко и порывисто вздохнула, повернулась и двинулась вперед. Мы завернули за угол. Тина шла рядом со мной, девушка — впереди, держась очень прямо. Она остановилась перед дверью.

— Вы сказали… вы сказали, 315-й?

— Да. Дай ей ключ, Тина.

Тина вложила ключ девушке в руку.

— Эрик, ты уверен?..

— Кто уверен? — сказал я, — Завтра солнце, может быть, встанет на востоке.

Девушка спросила:

— Я должна открыть дверь?

— Именно так. Но любой сигнал, который вы вздумаете подать…

— Бросьте! — воскликнула она, — Это же прямо как в скверном фильме! Это же… Не знаю я никаких сигналов! Так открывать мне или нет?

— Валяйте, — сказал я, — Открывайте и сразу входите. Только помните: как бы быстро вы ни сделали рывок в сторону, я не промахнусь. Вы не будете первой — другие, к своему немалому сожалению, тоже пробовали.

Девушка, задыхаясь от страха и возмущения, бросила:

— У меня нет ни малейшего намерения совершать какие-либо неожиданные действия, так что, пожалуйста, будьте поосторожнее со спусковым крючком. Итак, если вы готовы, я иду!

Я промолчал. Она помедлила, очевидно надеясь, что я подам какую-нибудь реплику и протяну время, затем вздохнула и вставила ключ в замочную скважину.

Когда замок, открываясь, щелкнул, я из-за спины девушки с силой ударил в дверь ногой. Дверь грохнула о стену, я схватил девицу за воротник твидового жакета и резко толкнул вперед. Она, бесспорно, была очень мила, но если кто-нибудь внутри приготовился стрелять, то я намеревался сделать все возможное, чтобы пуля досталась не мне.

Но — никаких выстрелов. Комната оказалась пуста.

Я отшвырнул от себя девицу так, что она с трудом удержалась на ногах, ухватившись за спинку кровати. Резко повернувшись, я взял под прицел дверь в ванную. Она была открыта, и не составляло труда убедиться в том, что маленький закуток пуст. Я услышал, как сзади шевельнулась Тина.

— Захлопни дверь! — крикнул я, не поворачивая головы. Дверь закрылась, — Теперь запри на замок.

Но щелчка замка я не услышал. Девушка замерла возле кровати, опираясь на одно колено и не сводя с меня глаз. На лице ее появилось какое-то странное выражение. Она была донельзя перепугана, но в то же время, казалось, с трудом сдерживает смех.

— Тина, — позвал я, по-прежнему не поворачивая головы. Никакого ответа. Я попятился подальше от девицы, чтобы она не могла достать меня броском в ноги, и оглянулся. За моей спиной никого не было. Тина исчезла.

20

Продолжая

пятиться, я добрался до двери. Мне показалось, будто я слышу быстрые легкие шаги, удаляющиеся прочь, но тут моя девица вздумала встать, и мне пришлось уделить ей все мое внимание. Много очень хороших агентов пропало из-за того, что они не принимали всерьез противника, если этим противником была приятного вида особа женского пола. Я не имел желания присоединиться к ним.

— Не двигаться! — скомандовал я. — Шевельнетесь — и я стреляю!

Девушка застыла на месте, не сводя глаз с узкоствольного 22-го, направленного прямо на нее. Я решил рискнуть и рванул на себя дверь левой рукой. Никого. Коридор был пуст, только на пороге лежали два предмета: журнал и коричневая сумка моей девицы, которая находилась у Тины.

Ситуация прояснялась. Если Тину застали врасплох, напав сзади, и без шума увели прочь (что само по себе было крайне маловероятно), на полу валялись бы и ее сумка, да и пистолет тоже. Если же кто-то их подобрал, то почему не все?

Нет, не было смысла себя обманывать: Тина решила исчезнуть и выбросила чужую сумку и журнал как лишний багаж в ее добровольном побеге. Я быстро нагнулся, подобрал трофеи, бросил их на ближайший стул в комнате, закрыл дверь и защелкнул замок.

— Она удрала от вас, — злорадно объявила девица, все еще балансируя на одном колене. — Я все видела, видела ее взгляд. Ваше общество ей надоело, и она решила спасать свою шкуру. Не могу винить ее в этом. Но теперь, когда она в бегах, я хочу вам сказать…

— Да, но я не хочу ничего слушать, — прервал я девушку. — Держите язык за зубами, пока я сам не отменю это указание. Можете встать.

— Да, сэр, — девушка поднялась на ноги.

— Нет необходимости повторять приказ. Достаточно его выполнять. А теперь — шаг назад от кровати и стоять по стойке «смирно». Вы когда-нибудь позировали фотографам? Профессионально, я имею в виду?

Она мигнула.

— Откуда… Да.

— Так я и думал. Я достаточно насмотрелся живой натуры, чтобы не ошибиться. И значит, вам не составит труда сохранять неподвижность, а?

— Вы должны меня выслушать, — повторила девушка. — Я не…

— Повторяю последний раз. Заткнитесь, если не хотите получить пистолетом в зубы, — Она тем не менее хотела что-то сказать. Я чуть-чуть поднял ствол пистолета, и она передумала, — Умница, так будет лучше, — похвалил я девушку. Затем потянулся к ее сумочке. Оружия в ней не оказалось.

— Мэри Фрэнсис Чатам, — прочитал я на визитке, — Миссис Роджер Чатам.

Она опять вознамерилась что-то сказать, но сдержалась и, стиснув зубы, замерла в немом презрении. Я бросил ее сумку на стул и окинул девушку задумчивым взглядом, восстанавливая в памяти все, что произошло с тех пор, как мы вошли в комнату. Подумав, я решил, что в те мгновения, когда я отводил от нее взгляд, она едва ли сумела бы избавиться от каких-либо нежелательных улик, но рисковать тем не менее не следовало.