Путешествие и приключения капитана Гаттераса
Шрифт:
Казалось, вулкан имел только один кратер, откуда вырывался столб огня, прорезанный зигзагами молний. Электричество, по-видимому, играло немалую роль в этом величественном явлении.
Над волновавшимся пламенем колыхался гигантский султан дыма, багровый у основания, черный вверху; он величаво вздымался к небу, и клубы далеко расплывались черными завитками.
Небо над вулканом было пепельного оттенка; теперь стало ясно, что мгла, царившая во время бури и казавшаяся доктору необъяснимой, была вызвана клубами пепла, застилавшего солнце непроницаемой завесой. Явление это напомнило Клоубонни аналогичный феномен, имевший место в 1812 году на острове Барбадосе, который среди белого дня погрузился в глубокий мрак, — столько пепла было выброшено вулканом острова святого Викентия.
Огромная огнедышащая гора, вставшая перед путешественниками посреди океана, была высотой в тысячу туазов, то есть не меньше Геклы.
Линия, проведенная от вершины горы к ее основанию, составляла с горизонтом угол около одиннадцати градусов.
По мере приближения к берегу гора как бы выплывала из волн. На ней не было заметно ни малейших признаков растительности. Казалось, даже и побережья не было; крутые склоны обрывались в море.
— Удастся ли нам пристать? — спросил доктор.
— Ветром нас несет прямо к острову, — ответил Альтамонт.
— Но берег такой крутой, что решительно негде высадиться!
— Так только издали кажется, — заметил Джонсон. — Во всяком случае, место для шлюпки найдется. А это все, что нам нужно.
— Попробуем, — печально промолвил доктор.
Клоубонни даже не хотелось смотреть на необычайный остров, поднимавшийся перед ним. Полюс находился именно здесь, но человека, открывшего эту землю, уже не было в живых.
В пятистах шагах от прибрежных скал море словно кипело под действием подземного огня. Остров, который оно омывало, имел в окружности не больше девяти или десяти миль; если земная ось и не проходила через него, то все же он должен был находиться у самого полюса.
Приближаясь к берегу, мореплаватели заметили крохотную бухточку, где шлюпка вполне могла бы приютиться. Они тотчас же направились туда, хотя и боялись увидеть тело капитана, выброшенное бурей на скалы.
Однако было мало шансов, что труп будет выброшен на берег. Ведь у острова почти не было побережья, и морские волны дробились об отвесные утесы. Толстый слой пепла, на который от века не ступала нога человека, покрывал скалы выше уровня, до которого достигали волны прибоя.
Наконец, шлюпка проскользнула в узкий проход между двумя рифами, чуть выступавшими над водой, и вошла в бухту; там она была вполне защищена от прибоя.
Жалобный вой Дэка усилился; несчастный пес как бы призывал капитана, требовал его у безжалостного моря, у безответных скал. Доктор гладил его, пытаясь успокоить, как вдруг верный пес, как бы желая заменить своего хозяина, сделал огромный прыжок и первым очутился на скале; вокруг него поднялось целое облако пепла.
— Дэк! Дэк! сюда! — кричал Клоубонни.
Но Дэк не слышал зова и быстро скрылся из виду. Мореплаватели стали высаживаться; очутившись на берегу, они надежно закрепили шлюпку.
Альтамонт хотел было подняться на огромную груду камней, как вдруг невдалеке раздался необычайно энергичный лай Дэка, выражавший скорее горе, чем гнев.
— Слушайте! — сказал доктор.
— Наверно, напал на след какого-нибудь животного, — заметил боцман.
— О нет! — содрогнувшись, ответил Клоубонни. — Это жалобный вой, — в нем слышатся слезы. Он нашел тело Гаттераса…
При этих словах все четверо бросились бежать сквозь вихрь ослеплявшего их пепла по следам Дэка; они спустились к небольшой бухте, где на полоске низкого берега шириною футов в десять неприметно замирали волны прибоя.
Дэк лаял, стоя возле трупа, закутанного в английский флаг.
— Гаттерас! Гаттерас! — вскричал доктор, бросаясь к телу своего друга.
Вдруг Клоубонни испустил громкий крик.
Окровавленное, по-видимому, безжизненное тело вздрогнуло под его рукой.
— Он жив! жив! — вскричал доктор.
— Да, — отозвался слабый голос. — Я жив и нахожусь у полюса, куда меня выбросила буря! На острове Королевы!
— Ура! Да здравствует Англия! — крикнули все пятеро в один голос.
— Да здравствует Америка! — добавил доктор, протягивая одну руку Гаттерасу, а другую Альтамонту.
Дэк тоже кричал «ура» на свой манер, но ничуть не хуже остальных.
В первые минуты эти славные люди не помнили себя от счастья, найдя живым товарища, которого уже оплакивали; радостные слезы застилали им глаза.
Доктор осмотрел Гаттераса. К счастью, капитан не получил серьезных ушибов. Его отнесло ветром к острову, но достигнуть берега было крайне трудно; несколько раз отважного моряка уносило волнами в море, наконец ему удалось, собрав остаток сил, выбраться на сушу.
Завернувшись в национальный флаг, он потерял сознание и пришел в себя только от ласк и лая Дэка.
Когда ему была оказана первая помощь, Гаттерас смог подняться на ноги; опираясь на руку доктора, он направился к шлюпке.
— Полюс! Северный полюс! — повторял он дорогой.
— Как вы счастливы, Гаттерас! — говорил Клоубонни.
— Да, счастлив! А разве вы сами, друг мой, не счастливы? Разве не радуетесь, что мы находимся здесь? Ведь земля, на которой мы стоим, лежит у полюса! Пройденное нами море примыкает к полюсу! Воздух, которым мы дышим, — атмосфера полюса! О, Северный полюс, Северный полюс!
Гаттерас говорил, задыхаясь от волнения; он был словно, в горячке, доктор тщетно старался его успокоить. Глаза капитана горели необычным огнем; мысли так и кипели у него в голове. Доктор приписывал это чрезмерное возбуждение страшным опасностям, перенесенным Гаттерасом.