Путешествие и приключения капитана Гаттераса
Шрифт:
Внезапно масса льдов, до тех пор неподвижных, раскололась на части и пришла в движение; вскоре айсберги нагрянули со всех сторон, и бриг очутился среди плавучих гор, грозивших его раздавить. Управлять кораблем стало настолько трудно, что у штурвала поставили Гарри, лучшего рулевого. Ледяные горы, казалось, немедленно смыкались за бригом. Необходимо было прорваться через этот лабиринт льдов; благоразумие и долг требовали одного — идти вперед! Положение еще осложнялось невозможностью определить направление корабля среди движущихся ледяных масс, по которым трудно было ориентироваться.
Экипаж разделили на две партии, работавшие на правом и левом борту. Каждый матрос, вооруженный длинным шестом с железным наконечником, отталкивал опасные льдины. Вскоре «Форвард» вошел в такой узкий проход между двумя высокими горами, что концами своих реев задевал ледяные, твердые, как камень, стены канала. Через некоторое время бриг очутился в извилистом проходе; в воздухе кружились снежные вихри, плавающие льдины сталкивались между собой и с зловещим грохотом раскалывались на куски.
Вскоре обнаружили, что зашли в тупик; громадная льдина, попавшая в канал, неслась прямо на «Форвард»; казалось, не было возможности уклониться от нее или вернуться назад по загроможденному льдами пути.
Шандон и Джонсон, стоя на носу, тревожно следили за происходившим. Шандон правой рукой указывал рулевому направление, которого следовало держаться, а левой подавал знаки Джемсу Уоллу, который передавал приказания механику, управлявшему машиной.
— Чем все это кончится? — спросил доктор у Джонсона.
— Как богу будет угодно, — ответил боцман.
Между тем громадная льдина, в сто футов высотой, находившаяся всего в кабельтове от «Форварда», надвигалась и грозила его раздавить.
— Проклятие! — крикнул Пэн, добавив скверное ругательство.
— Молчать! — прогремел чей-то могучий голос, который трудно было распознать среди завываний вьюги.
Казалось, ледяная громада вот-вот обрушится на бриг; наступила минута невыразимого ужаса. Матросы, кинув шесты и не слушая приказаний Шандона, бросилась на корму.
Вдруг раздался страшный грохот. Водяной смерч хлынул на палубу брига, приподнятого громадной волной. У всех вырвался крик ужаса; между тем Гарри, стоя у руля, держал бриг в нужном направлении, хотя «Форвард» швыряло из стороны в сторону.
Но когда все со страхом подняли глаза на ледяную гору, — ее уже не было и в помине, проход был свободен; далее тянулся длинный канал, освещенный косыми лучами солнца, и бриг мог беспрепятственно продолжать свой путь.
— Не можете ли вы, доктор, объяснить мне это удивительное явление? — спросил Джонсон.
— Это очень просто объясняется, друг мой, — ответил доктор, — и случается довольно часто. Плавучие массы льда во время оттепелей раскалываются на отдельные глыбы, которые носятся по морю, сохраняя при этом равновесие. Мало-помалу они подвигаются к югу, где вода сравнительно теплее. Основание их, расшатанное от столкновений с другими льдинами, начинает подтаивать и выкрашиваться; наступает, наконец, минута, когда центр тяжести этих ледяных глыб перемещается, и они опрокидываются. Если бы эта гора перекувырнулась двумя минутами позже, то в падении своем, конечно, раздавила бы бриг…
9. НОВОСТЬ
Наконец, 30 апреля, в полдень, «Форвард» прошел полярный круг, имея на траверсе Хольстейнборгский мыс. На востоке высились живописные горы. Море казалось свободным, или, вернее сказать, можно было легко уклониться от встречи со льдами. Ветер стал юго-восточным, и бриг под фоком, бизанью, марселями и брамселями вошел в Баффинов залив.
День выдался спокойный, и экипаж мог отдохнуть несколько часов. Множество птиц носилось и плавало вокруг судна; в числе их доктор заметил чистиков, с виду напоминавших чирков, с черной шеей, крыльями и спиной и белой грудью. Они быстро ныряли и нередко оставались под водою более сорока секунд.
Этот день не ознаменовался бы ничем новым, если бы на бриге не произошло одно весьма странное событие.
В шесть часов утра, войдя к себе в каюту после вахты, Шандон нашел на столе письмо со следующей надписью:
«Помощнику капитана на бриге „Форвард“, Ричарду Шандону, Баффинов залив».
Шандон просто не верил своим глазам. Прежде чем разорвать конверт и прочесть странное послание, он позвал доктора, Джемса Уолла и Джонсона и показал им письмо.
< image l:href="#"/>— Странно, — сказал Джонсон.
«Очаровательно», — подумал доктор.
— Наконец-то, — вскричал Шандон, — мы узнаем тайну!..
Он поспешно вскрыл конверт и прочел следующее:
«Капитан брига „Форвард“ доволен хладнокровием, искусством и мужеством, проявленным матросами, вашими помощниками и вами при трудных обстоятельствах, и просит вас объявить экипажу его благодарность.
Держите курс прямо на север, к заливу Мелвилла, откуда постарайтесь войти в пролив Смита.
— И это все? — воскликнул доктор.
— Все, — ответил Шандон.
Письмо выпало у него из рук.
— Этот фантастический капитан, — сказал Уолл, — даже не упоминает о своем намерении явиться на бриг. Из этого я заключаю, что мы никогда его не увидим.
— Но каким же образом попало сюда это письмо? — спросил Джонсон.
Шандон молчал.
— Мистер Уолл прав, — отвечал доктор, подняв письмо и разглядывая его со всех сторон. — Капитан не явится на бриг по очень простой причине…
— По какой именно? — с живостью спросил Шандон.
— Потому, что он уже находится на бриге, — спокойно ответил доктор.
— На бриге? — воскликнул Шандон. — Что вы хотите этим сказать?
— Как же иначе объяснить получение письма?
Джонсон кивнул головой в знак согласия.
— Это невозможно! — энергично возразил Шандон. — Я знаю всех своих людей; ведь иначе придется допустить, что капитан находится в числе матросов с самого начала плавания. Это невозможно, говорю вам! За последние два года я сто раз встречал каждого из них в Ливерпуле. Ваше предположение, доктор, не выдерживает критики.