Путешествие Иранон
Шрифт:
Поджав губы, хотела высказать магу всё, что думаю по поводу этой ситуации, но в голову быстрее прокралась другая мысль.
— Алан, обещаю, Давид никогда не отдаст тебя маме, я за этим прослежу.
Раскрасневшиеся веки открылись, мальчик взглянул на меня, затихнув.
— Не отдаст?
— Никогда не отдаст, я не дам этого сделать.
— Иранон…
Закрыв ладошкой рот мужчины, я как можно беззаботнее улыбнулась Алану, продолжая гладить его темную голову.
— Ты не будешь меня есть, а я защищу тебя от мамы. Договорились?
—
Ребенок окончательно замолк, лишь изредка икая и все еще сжимая в кулачках одежду Давида. Маг недобро взглянул на меня, но промолчал, когда я отняла ладонь, жестом показав собирать вещи.
Вновь чувствуя себя неловко, я постаралась поскорее собрать лагерь, пока Давид умывал раскрасневшееся лицо Алана.
В путь мы отправились так же молча, сев перед магом, я не могла видеть его лица и понять, отчего он так притих, но подспудно ощущала вину за то, что влезла в чужие отношения. В конце концов меня никто об этом не просил, и не сделала ли я хуже? А вдруг мальчика потом повезут к маме? И стоило ли мне вообще говорить подобное, может, это было уже слишком? Может, я вообще чушь сморозила?
Варясь в котле собственных сомнений, я не решалась открыть рот, побоявшись сделать хуже и продолжить свою дорогу пешком в одиночестве. Понятия не имею, из-за чего мальчик так боится матери, но это явно было весомым аргументом в воспитании, хотя вот так запугивать ребенка мне показалось как-то нечестно.
— Хватит елозить на лошади, или ты так пытаешься передо мной извиниться?
Вздрогнув, я замерла, ощутив, как к щекам хлынул румянец. Развернувшись, я в праведном гневе открыла рот и тут же заметила хитрую улыбку на лице Давида.
— Жук навозный! Как ты посмел такое подумать!
— Такое, это какое? Просвети меня, что в твоей голове?
— Ничего.
— Совсем?
Ощутив, что аргументы закончились, я вновь отвернулась, насупившись, словно недовольный еж. Переживаешь, нервничаешь тут, а он. Мужчина склонился ко мне, вновь придержав за талию и мягко продолжив.
— Прости, Иранон, я слишком долго старался быть обходительным, но раз ты пообещала защищать Алана, то можно не бояться, что ты сбежишь от нас, чтоб дойти пешком до Зара?
— Не сбегу.
— Спасибо, и за мальчишку в том числе, я бы так быстро не управился.
— Пожалуйста.
Я услышала тихий смешок. Давид выпрямился, но оставил руку, ненавязчиво стараясь поддерживать меня. Кажется, только теперь я поняла, какая на самом деле язва в его лице мне попалась.
Подгоняя демонов, мы успели добраться до переправы до того, как дождь и молнии настигли нас. На улице заметно похолодело, ветер усилился и тянул к проливу грозовые тучи, словно тройка верных скакунов.
Гранитный город Телос, обслуживающий порт, показался небольшим, но крайне суетливым муравейником с огромным количеством складов, лавочек и фирм. Почти каждое здание здесь было в два этажа, где на первом располагался магазин или филиал торговой компании, и лишь на вторых этажах были жилые помещения. Сам порт, растянувшийся по краю поселения, почти не уступал столичному за счет постоянной прибыли от кочевников. Это место было первым на пути следования жителей Зара, и сюда же близлежащие деревни на Тэте могли везти свои товары намного дешевле, чем в столице, отправляя их в другие страны и продавая путешественникам на местном рынке.
Рабочие гавани собирали последний корабль в путь перед тем, как сделать перерыв на непогоду. Темные воды уже начали волноваться, пока лишь немного раскачивая огромные грузовые судна. Воздух наполнился скрипом канатов, шумом накатывающих волн и гомоном людей, желающих успеть на борт. Почти все место перед трапом заполнили тюки, бочки и сумки с товарами, а самое главное беженцы, решившие переждать смену власти на острове или вовсе избежать проблем, связанных с ними. В этом случае жизнь в Заре или той же Сомне казалась намного спокойнее и безопасней, чем в Тэте. Новые войска Беллатора наверняка уже продвинулись довольно далеко, и, несмотря на то, что столица была самым прибыльным местом и лакомым куском, деревни рядом с ней никем не охранялись, давая возможность новой власти и мародерам творить все, что вздумается.
Мы спешились рядом с портом, там, где уже невозможно было проехать на лошади и, взяв ее под уздцы, стали пробираться ближе к багалам, местным суднам, служившим для перевозки.
— Иранон, держись за меня и не отставай. Алан не отходи от пса.
Крепко вцепившись в руку Давида, я украдкой выискивала в толпе знакомые лица, боясь, что могу вновь заметить Тахира или его наемников. Страшно было только представить, что кто-то из них мог схватить меня здесь, напасть или ударить со спины.
Невольно поежившись, я бросила взгляд через плечо, лишь на мгновение задержавшись, но кто-то тут же влез между мной и магом, заставляя меня отпустить его руку.
— Давид!
Вереница рабочих сильно толкнула меня в бок, чуть не сбив с ног. Плечо обожгло болью, но я тут же попыталась пробиться вперед, чтобы вновь найти своего проводника. Сердце бешено заколотилось, но я упорно подавляла панику, бросив все силы, чтобы локтями проложить путь. Запах пота, животных и пряностей смешался в один удушающий смрад, я то и дело запиналась о какие-то мешки и чьи-то сумки, брошенные как попало.
— Где же…
Чужая рука резко стиснула мое пострадавшее плечо, выдергивая меня из толпы. От прострелившей боли на глаза навернулись слезы, и я не сразу увидела, перед собой Давида.
— Иранон, не задерживай нас.
— Больно, отпусти.
Всхлипнув, я постаралась вывернуться, но маг сам послушно убрал ладонь, а затем подхватил меня как ребенка на руку, чуть не закинув на плечо, и быстро двинулся вперед к трапу, расталкивая ожидающих своей очереди пассажиров.
— Куда пошли? А заплатить?