Путешествие к Центру
Шрифт:
— Послушай, — сказал я, пытаясь не отставать, ибо его ноги были куда длиннее моих, — не мог бы ты мне объяснить, что, черт возьми, за вражда пролегла между тобой и звездным капитаном? Я не собираюсь в нее встревать просто хочу знать, во что я вляпался.
— А что ты уже знаешь? — спросил он.
— Почти ничего. Она говорит, что ты — андроид. Она говорит, что тебя создали саламандры — наши враги в маленькой межзвездной заварушке, которая закончилась ни больше ни меньше как полумиллиардными потерями. Еще она говорит, что ты представляешь угрозу для будущего существования человеческой расы. Насколько все это правда, я не имею ни малейшего представления.
— По первым двум пунктам — так оно и есть, — ответил он. — По третьему нет. Угрозы я не представляю, но у нее действительно есть причины
— Попробуй на мне. Может быть, я тебе поверю. Любому с первого взгляда видно, что капитаном руководит не один только служебный долг. Что бы ты ей ни причинил, этого оказалось достаточно, чтобы ненависть приобрела личный характер. Я не собираюсь держать ее сторону только потому, что она — человек.
Наступило короткое молчание, затем он произнес:
— Хорошо. Я расскажу тебе так, как я это понимаю. Позже ты сам решишь, верить мне или нет. Вот так он и начал свое повествование.
Земля, похоже, всегда одерживала победы в этой войне. Такой незначительный факт был гораздо более очевиден саламандрам, чем землянам, потому что только саламандры понимали, насколько бедны их ресурсы, когда в ход пошла огневая мощь. Технология Земли, ориентированная на тяжелую промышленность, была лишь немногим лучше, чем у саламандров, если говорить о стоящих за ней знаниях, но знания не превращаются автоматически a промышленные изделия. Технология, как я уже пытался объяснить звездному капитану, — искусство не в меньшей степени, чем наука. Мы, люди, всегда рассматривающие технологию с точки зрения машиностроения и в основном по части вооружений, достигли более значительных успехов в физике и химии, чем наш противник. У нас было больше пушек и гораздо богаче их ассортимент.
Однако саламандры были далеко не примитивны. Их знания были столь же обширны и глубоки, как наши, но только они их употребляли совершенно другим образом, ориентируясь на различные практические нужды. Они были фанатами биотехнологий, поэтому большинство их исследований и открытий происходило в таких областях знаний, которых мы едва касались. Это и определило перевес сил в войне: в космосе наши корабли и пушки всегда брали верх, но на планетах все было иначе. (Когда Мирлин начал это объяснять, в перспективе забрезжили контуры стерильных костюмов и боевых действий в условиях герметичности, о которых поведал Серн.) Возможности биотехнологий позволили саламандрам уничтожить большое количество наших войск на ранних стадиях войны, прежде чем Верховное Командование Земли разобралось, что к чему, и сумело снабдить войска эффективными средствами защиты.
Однако саламандры, похоже, всегда знали, что их возможности позволяют им вести лишь оборонительные действия. Они понимали, что Земля найдет средства защиты против их биотехнологического оружия гораздо быстрее, чем они — против тяжелой артиллерии. С самого начала они наверняка понимали, что проиграют войну и что последствием этого проигрыша может стать фактический геноцид. Они решили, что единственный шанс установить долгосрочное господство над этой частью космоса — готовиться ко второй войне, а первую проиграть с как можно меньшими потерями. Идея состояла в том, чтобы в нынешних сражениях выиграть время, дабы запустить проект, который неминуемо приведет к коренному изменению соотношения сил. Под словом «неминуемо» подразумевалось — через несколько поколений, возможно, даже через тысячу лет. Они способны были оперировать такими долгосрочными категориями, какие большинство людей обычно вообще не принимают в расчет.
Для саламандров война — это прежде всего биологическая война. Их оружие это живые существа, начиная с искусственных вирусов и кончая чудовищами, выращенными из позвоночных и беспозвоночных самых различных видов. Против людей микроорганизмы — самое лучшее оружие, во многом благодаря тому, что разница в строении позволяла саламандрам не беспокоиться, что другим концом оружие ударит по ним самим, как это бывало в междуусобных войнах. Они вырастили большое количество всяческой заразы, убивающей людей, но эффективность каждого нового вируса становилась все меньше и меньше, потому что Земля научилась защищать свою армию и
Задача была непростой, но они ее решили. По мнению Мирлина, лишь в двух местах дело пошло не так. Прежде всего они опростоволосились, взяв на вооружение столь сложное средство; во-вторых, им не хватило времени, потому что война слишком быстро, всего за несколько лет, докатилась до самой Саламандры.
А план был таков. Саламандры решили создать человеческих андроидов, причем настолько хороших андроидов по своим репродуктивным функциям, что те могли бы скрещиваться с нормальными людьми. Возможно, термин «андроид» здесь был неуместен, за исключением узкотехнического смысла; чего они хотели, так это создать подлинных людей. Эти искусственные люди должны были нести в себе смертельный вирус, но не столь явно, как это делала Тифозная Мэри. Они несли бы вирус, заключенные в инверсии одной из хромосом, совершенно инертный и не способный к размножению или причинению малейшего вреда. Искусственные люди могли смешиваться с нормальными, оседать среди них и иметь общих детей. Половина детей, в свою очередь, стала бы носителями, половина их детей — тоже, и так далее. До поры до времени ничто не должно было проявляться. За это время саламандры сделали бы вид, что сдались, и терпеливо несли бы на себе ярмо побежденного, зная, что в рукаве у них спрятан козырной туз. Тузом этим должен был стать активатор — совершенно безвредный вирус, который открыл бы инверсию и высвободил гены, запрограммированные на производство главного вируса в миллиардных количествах. К тому времени, когда, должен быть выпущен вирус-активатор, достаточное количество людей на множестве планет уже попали бы в генетическую ловушку, и распространение активатора шло бы незамеченным, но породило бы серию эпидемий, способных выкосить почти все население.
Как я уже сказал, период подготовки выявил, что создать подобный вирус самое простое. Но сделать людей — проблема совершенно другого уровня. У них сидели земляне-пленники, от которых те получали сперму и яйцеклетки, и простейший план предусматривал инфицировать оплодотворенное яйцо и поместить его обратно в матку пленной женщины. Однако трудность схемы заключалась в том, что здесь слишком многое оставлялось на волю случая. Очень долго носители были бы уязвимы — слишком долго. Возможность потери носителей еще в детском возрасте была чрезмерно велика. А усилия, которые могли бы предпринять саламандры для спасения этих детей от разрушительного действия войны, заключали в себе слишком много проблем.
Поэтому саламандры решили, что не станут делать инфицированных детей. Они решили сделать инфицированных взрослых. Действительно, они задумали создать целый полк взрослых человеческих самцов, превосходно развитых физически и интеллектуально. Они хотели получить индивидуумов, которые после сдачи быстро рассеялись бы среди людского населения, и передача скрытых носителей началась бы немедленно. На взгляд саламандров, этот путь имел гораздо больше шансов на успех, чем выращивание полка малюток, которые могли вымереть или быть уничтожены до достижения репродуктивного возраста.
Это нельзя назвать полным абсурдом, учитывая любовь саламандров к эффектам и образ их мышления — довольно чуждый нашему, разумеется. Они уже привыкли лепить форму и поведение живых существ, родственных их миру, а также другим мирам. Они осуществляли вмешательство и в организмы представителей своей расы, хотя делали это с большой осмотрительностью. Способ быстрого производства взрослых индивидуумов посредством ускорения их роста был им не в новинку. Они имели повышенный интерес — и это естественно — к биотехнологическим достижениям других рас, которым удавались такие трюки, о каких саламандры могли только мечтать.