Путешествие Кино
Шрифт:
Кино вернулась в свою подземную комнату, зажгла свечу, положила пистолеты на кровать и сняла жилет.
«А, Кино. Когда ты вернулась?»
Так сонно спросил Гермес.
«Только что. Мы остаёмся здесь на ночь».
«Это значит, что ты не сдалась. Так я и думал. Сладких снов».
Так пробормотал Гермес и снова уснул.
«Он слишком много спит, даже для мотоцикла».
Так подумала Кино. Но сейчас она слишком устала, чтобы беспокоиться о лени Гермеса.
На следующее утро Кино проснулась на рассвете. Но продолжала лежать, пока темень в комнате не рассеялась настолько, что она могла увидеть свои руки, поднесённые к лицу. Тогда она встала, умыла лицо, почистила и перезарядила барабан «Пушки», из которой вчера стреляла.
Завтрак состоял из нескольких пайков, припасённых на крайний случай. За ним последовали упражнения на гибкость. Следом она потренировалась с оружием. Сначала с «Лесником», затем с «Пушкой».
Вскоре после этого появился стражник, чтобы проводить её в Колизей.
Гермес спал.
В этот день её первый противник смотрел на неё в полном молчании. Это был пожилой мужчина, невысокий и крепкий, с длинными коричневыми волосами и бородой, такой густой, что трудно было сказать, где кончается борода и начинаются волосы. Вокруг глаз пролегали глубокие линии морщин.
На нём была мешковатая грязная роба, которая делала его похожим на нищего монаха. Под робой была странная выпуклость, ниже правого плеча. Кино не могла сказать точно, был ли это горб от уродства или что — то искусственное. На нём не было видно ни оружия, ни брони. Вместо этого он держал позолоченный тромбон.
«Ладно. Тогда нищий музыкант».
Так подумала Кино и даже смогла представить себе его, играющего на улице ради милостыни.
«Если вы сейчас сдадитесь, я приму вашу сдачу».
Так сказала Кино, внимательно оглядев его.
Нищий музыкант вслух ничего не ответил, но его правая рука сжалась.
Кино откинула верхний клапан кобуры.
Как только зазвучали фанфары, музыкант повернул трубу так, что раструб уставился точно на Кино.
Кино вытащила «Пушку» и выстрелила. Пуля ударила в ярко сверкающий обод раструба, сильно откинув его вправо. Вместо звука тромбон выпустил струю фиолетовой, густой жидкости. Она дугой полетела по воздуху и вспыхнула, собираясь на земле в небольшое пылающее озеро.
Кино не позволила себе тратить время на удивление. Она выхватила «Лесника» из задней кобуры, сняла с предохранителя и направила его в голову тромбониста. Ему хватило времени только на то, чтобы моргнуть, когда она отвела прицел чуть в сторону и нажала на курок.
Резкий звук выстрела и пуля свистнула в сантиметре от лица человека. Он улыбнулся и снова направил свой инструмент на Кино.
Неожиданно фиолетовый гейзер ударил в небо из — за его правого плеча.
Он остановился на полувздохе и уставился на место утечки. Содержимое его «горба» вытекало через небольшую дыру, которую Кино сделала в трубке, по которой горючая жидкость подавалась в тромбон. Жидкость залила удивлённого бойца и разлилась по земле вокруг.
«Дырка не такая большая, но могу предположить, что в трубке довольно высокое давление. А это значит, что если вы не закроете кран, то трубка разорвётся. Теперь вы сдадитесь?»
Так сказала Кино, стоя невозмутимо, по пистолету в каждой руке.
«Нет».
Так сказал мужчина, глянув на Кино. Его одежда уже промокла.
«Вы не сможете победить».
Так сказала Кино и прицелилась из «Лесника».
Мужчина не пошевелился. Он стоял и смотрел на неё.
«Убей меня».
«Почему?»
«Убей меня!»
«Прикончи его! Убей его!»
Так кто — то крикнул с трибун. И этот выкрик взбудоражил трибуны. Зрители стали вскакивать со своих мест и принялись дружно скандировать:
«У — бей! У — бей! У — бей е — го! У — бей! У — бей! У — бей е — го! У — бей! У — бей! У — бей е — го!»
Кино медленно повернулась, глядя на трибуны, в то время как люди радостно, безумно орали, требуя крови. Затем она подняла «Пушку» над головой и выстрелила в воздух. Трибуны затихли, смакуя драму.
Кино повернулась к королю.
Сверкая своим убранством, он скалил зубы из безопасности своей ложи. Их взгляды встретились, и Кино заставила себя вежливо улыбнуться.
«Чего ты ждёшь? Его позволения? У тебя оно есть. И моё тоже. Мы поставили свои жизни на это сражение. Победитель живёт, проигравший умирает. Таков закон. Сегодня я проиграл. Значит, я умру, а ты, девчушка, будешь жить. Пристрели… меня».
Так сказал нищий музыкант из — за спины Кино.
Кино сделала недовольную гримасу, посмотрев через плечо назад.
«Девчушка? Не шути так. Я — Кино».
«Кино? Хорошее имя. Буду помнить его в аду».
«Спасибо…»
Так сказала Кино, повернулась на пятках, подошла к мужчине и замерла перед ним.
Толпа снова зашумела, требуя его смерти.
«Сдавайся».
Так она сказала, приставив «Пушку» к его голове и взведя курок.
«Нет».
«Тогда у меня нет другого выхода».
Так сказала Кино и медленно, придерживая большим пальцем, спустила курок, вернув его на место.
«В какие игры ты играешь? Они убьют тебя, если не доставишь им удовольствия».
Так яростно прошептал тромбонист.
Кино прокрутила «Пушку» в руке, схватила её за барабан и косо ударила своего соперника в висок рукоятью револьвера.
Нищий музыкант рухнул без сознания на песок.
«Солнышко, как ты забралась так далеко в этой игре? О чём думали твои соперники?»
Второй оппонент Кино на этот день сопроводил свои слова взглядом, полным презрения. Это была молодая женщина с длинными, светлыми волосами, туго схваченными сзади в «конский хвост». Высокая, с острыми, лисьими чертами лица. На ней были просторные штаны и походная рубашка, которые выглядели так, словно были частью какой — то униформы. Поверх рубашки был надет жилет, покрытый кармашками. Набедренные карманы штанов были необычными, разделёнными на длинные узкие складки, словно для коротких стрел или дротиков.