Путешествие на берег Маклая
Шрифт:
С этою целью я устроил подписку, собрал деньги, получил от правительства землю, сделал чертежи необходимых построек, но самое устройство станции и возведение построек передал членам общества, так как должен был отправиться в путешествие по Меланезии в марте 1879 г. Но когда я вернулся после 13-месячного путешествия в Сидней, то нашел, что устройство станции не подвинулось ни на шаг. Принявшись горячо за дело, потребовавшее немало хлопот и труда, я с помощью правительства и частных пожертвований удачно окончил постройку и внутреннее устройство станции и составил правила для пользования ею.
В этой станции, которая, по мысли основателя, должна служить местом, где всякий естествоиспытатель, никем не беспокоимый и никому не мешая, может спокойно заниматься своими научными исследованиями, пользуясь удобным помещением, я прожил более полугода, работал в ней и нашел, что она вполне соответствует своей цели.
Желая, по возможности, обеспечить прочную будущность станции и сохранить за нею навсегда научное значение, я основал особое общество под названием «Австралийской ассоциации» (The Australian Biological Assotiation),
Сообщив о ходе своих путешествий, считаю долгом и удовольствием выразить здесь свою полную и искреннюю благодарность, прежде всего, Русскому географическому обществу, которое, оказав мне на первых порах авторитетную поддержку и материальное содействие, не переставало выражать свое сочувствие в течение моих 12-летних путешествий и благодаря стараниям которого в настоящее время, надеюсь, труды мои появятся в свет на русском языке.
Много лиц и учреждений помогало и облегчало мне научные путешествия и исследования. Из числа их я с благодарностью должен назвать генерал-губернатора Нидерландской Индии Лаудона, махарадью иохорского, о которых я говорил в последнем чтении, и правительство австралийских колоний.
В Австралии я имел годовые даровые билеты на проезд по всем железным дорогам, пользовался, пока биологическая станция не была основана, помещениями для анатомических занятий в одном из зданий, принадлежащих правительству, пользовался для фотографических работ фотографическим ателье городского музея или казенной типографии и т. д. и т. д. Даже в настоящее время все мои вещи и коллекции находятся на хранении в Сиднее в одном из правительственных складов.
В заключение я намерен сказать несколько слов об издании моих трудов. В ответе на письмо вице-председателя Географического общества, написанное от имени Совета общества, я выразил желание, чтобы издание моих трудов осуществилось на русском языке при содействии Русского географического общества, с тем условием, чтобы общество взяло на себя уплату долга, сделанного мною во время путешествия, и обеспечило меня средствами на два года, в течение которых надеюсь вполне приготовить к печати свои труды. Мой манускрипт, собственно, уже готов. Остается исключить только то, что, может быть, в мое долгое, 12-летнее отсутствие из Европы, в течение которого я не мог следить за научною литературой, было уже сделано другими. Затем, очень многие части моих работ написаны на иностранных языках и должны быть переведены на русский. Наконец, кроме моего манускрипта, я предоставлю все мои антропологические и этнологические коллекции в полное распоряжение Географического общества безвозмездно. [131]
131
Напечатано: 1) Изв. РГО, т. XVIII, 1882, стр. 296–347; 2) «Путешествия», т. II, 1941, стр. 229–262.
АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЕ ЗАМЕТКИ О ПАПУАСАХ БЕРЕГА МАКЛАЯ НА НОВОЙ ГВИНЕЕ [132]
…Таким образом, является желательным, а, можно сказать, необходимым для науки изучить полнее обитателей Новой Гвинеи. К. Е. von Ваеr Ueber Papuas und Alfuren, стр. 71.
Приведенное мнение Бэра совпадало и с моим желанием посетить Новую Гвинею и по возможности ознакомиться с ее обитателями. Желание это исполнилось, и я провел 15 месяцев на одном из интереснейших берегов Новой Гвинеи в ежедневном общении с туземцами, которые вначале приняли меня очень недоверчиво и враждебно, а в конце концов обращались со мною дружелюбно.
132
Из «Natuurkundig Tijdschrift voor Nederlandsch Indie», Deel ХХХIII. Эта статья была написана на Новой Гвинее в течение 1872 г. На случай, если бы лихорадка или туземцы сократили мое пребывание там, было условлено с капитаном русского корвета «Витязь», что статья будет упакована в жестяном ящике и зарыта в известном, указанном мною месте.
Время, остающееся до моего второго путешествия на Новую Гвинею, которое я намереваюсь предпринять в конце нынешнего года, не позволяет мне привести более подробностей. Полагаю, однако, этим не вполне утрачивается ценность наблюдений, конечно, неполных, но произведенных на месте. При последующей редакции я только немного дополнил и исправил частности.
Ни один европеец не посетил этого берега до прибытия сюда в сентябре 1871 г. русского парового корвета «Витязь». [133]
На мою долю выпало редкое счастье наблюдать население, бывшее совершенно обособленным от сношений с другими народами и жившее притом на такой стадии развития культуры, когда все орудия и оружие изготовляются из камня, кости
133
Дэмпир (Dampier) шел на парусах к северу от о-вов Ваг-Ваг (О. Rich) и Кар-Кар (у Дэмпира I’le Br^ulante, названный впо-следствии также о. Дэмпир), в значительном отдалении от берега Новой Гвинеи (см. Suite du voyage du Guillaume Dampier aux Terres Australes. Amsterdam, МВССV, р. 105). Дюмон-Дюрвиль (Dumont d’Urville), который также проходил мимо этого берега и открыл зал. Астролябии и бухту Гумбольдта, тоже не высаживался здесь на берегу. У папуасов этого берега я не нашел никаких следов европейских вещей. Если же принять во внимание, как заботливо хранили туземцы все мелочи, подаренные им мною, и как эти вещи, путем обмена и подарков, спо-собны скоро распространяться, я могу из отсутствия европейских вещей, которых я не застал при моем прибытии, с уверенностью вывести заключение о том, что сношений с европейцами совершенно не было. Ответы туземцев на мои вопросы также подтверж-дали это предположение.
Последнее предположение, действительно, оправдалось: я не нашел у туземцев никакой примеси чуждой крови; поэтому наблюдения, которые мне удалось сделать над моими соседями, могут иметь ценность для всей папуасской расы. О результатах некоторых из этих наблюдений я хочу здесь вкратце сообщить. [134]
В цитированном выше мемуаре г. Бэра, находившемся, к счастью, при мне, приведены почти все вопросы, касающиеся антропологии папуасов и бывшие ранее высказанными или намеченными. Я не преминул ими воспользоваться. Прежде, однако, чем перейти к этим вопросам, мне кажется уместным, для устранения возможных недоразумений, точнее объяснить, с какими людьми я имел дело.
134
Подробное описание моего пребывания и моих экскурсий по Новой Гвинее может появиться лишь гораздо позже, т. к. мое путешествие, вероятно, потребует еще несколько лет.
Как сказано, я высадился на берегу зал. Астролябии. Моя хижина была построена на южном берегу бухты, почти посередине между двумя крайними мысами: мысом Дюпере (Duperrе) и мысом Риньи (Rigny). Я ознакомился как с прибрежными жителями залива, так и с обитателями соседних островов у мыса Дюпере [135] . Люди с о. Кар-Кар (о. Дэмпир) также являлись к моей хижине. Я неоднократно посещал папуасов, живущих в горах вокруг залива, до высоты, приблизительно, 1500 футов, в разбросанных там селениях, и мог лично убедиться в том, что высокий горный хребет, идущий параллельно берегу и имеющий приблизительную высоту в 6–8 тысяч футов, необитаем.
135
Я назвал эти острова (числом около 30) «архипелагом Довольных людей».
Полнейшее отсутствие тропинок, густота девственного леса и крутизна горного хребта образуют труднопреодолимую преграду для проникновения вглубь страны, о которой туземцы, несмотря на мои частые расспросы, не могли мне дать никаких сведений, так как они сами никогда не переходят через горы. Некоторые долины на юго-западном берегу залива проникают далеко в горы. Жители этих склонов также не замедлили навестить белого пришельца. Явились даже люди с восточной части горного хребта, с которыми мои соседи незадолго перед этим заключили мир. Они также вернулись домой довольные, получив от меня подарки.
В общем, население вокруг залива довольно густое. [136] У меня было широкое поле для наблюдений, которые, однако, значительно затруднялись обилием наречий и их различием в ближайших деревнях.
Об этих многочисленных наречиях, так же, как и о физиономии и климатологии страны, образе жизни и питании папуасов я подробно сообщу в другом месте; здесь же достаточно сказать, что берег Маклая гористый и порос густым лесом. Селения папуасов расположены в тени лесов, и только при работе на плантациях да на рыбной ловле туземцы подвергаются действию солнца. Пища их, главным образом, растительная; мясо свиней, собак, сумчатых, птиц и гадов составляет большую редкость; рыбной ловлей здешние папуасы занимаются тоже мало.
136
Я считаю население на побережье зал. Астролябии и в окружающих горах, по край-ней мере, в 3 500—4 000 человек; там около 80 селений, и я принимаю за минимальное среднее число жителей в селении 45–50. Это число, вероятно, еще ниже действительного, так как только в самых маленьких деревнях можно было насчитать менее 40 человек, в больших же селениях жителей было по 100 и по 150. [В Били-Били я насчитал позже (в 1876 г.) 41 «тамо-билен», т. е. взрослых женатых мужчин, в Бонгу – 32 и 44 женщины, в Горенду только 13 «тамобилен»]. [Слова и фразы, заключенные в угловые скобки [], здесь и в дальнейшем представляют собой дополнения, отсутствовавшие в первона-чальном немецком тексте статьи (журн. «Natuurkundig Tijdschrift»), но внесенные впоследствии в русский перевод рукопи-си рукой Д. Н. Анучина на основании не дошедших до нас пометок Н. Н. Миклухо-Маклая. – Ред.]