Путешествие на "Брендане"

Северин Тим

Глава 26.Еще через три дня, двигаясь к югу, святой Брендан со спутниками подошли к небольшому круглому острову, примерно в двести метров по окружности. Отвесные голые скалы, похожие на кремень, не позволяли высадиться. В конце концов, они все же присмотрели узкий выступ, на котором едва поместился нос лодки. Сойдя на берег, Брендан взобрался на самую высокую гору острова. Там на восточной стороне он увидел две пещеры, расположенные друг против друга. У входа в одну из них протекал маленький ручей с чистой водой. В этой пещере жил древний отшельник, закутанный в собственные седые волосы и бороду. Он сказал святому Брендану, что когда-то был монахом в монастыре святого Патрика. После смерти святого дух его повелел этому человеку отправиться в море на лодке, и лодка сама доставила его к этому острову. Тридцать лет жил он здесь без укрытия, питаясь рыбой, которую каждый третий день приносила ему выдра, она же приносила и топливо. Затем он обнаружил эти две пещеры и ручей и вот уже шестьдесят лет живет тут, а всего ему сто сорок лет. Отшельник посоветовал Брендану запастись водой из ручья, так как ему предстоит плыть сорок дней без остановки, пока он снова не попадет к Овечьему острову и Птичьему раю. После этого он будет сорок дней плыть до земли обетованной, пробудет там сорок дней, а затем бог благополучно доставит его в Ирландию.

Глава 27.Получив благословение древнего отшельника, Брендан и его монахи поплыли на юг. Долго их носило по волнам туда и сюда. Еды у них не было, и принимали они одну лишь воду, запасенную на острове. Наконец в великую субботу они опять подошли к Овечьему острову. Здесь эконом встретил их, помог каждому выйти из лодки и накормил. Затем он вместе с ними сел в

лодку, и они направились к киту Ясконию и высадились на нем. Кит перевез их на остров Птичий рай. Эконом велел им наполнить сосуды водой, ибо теперь он будет плыть вместе с ними и указывать путь. Без его помощи, сказал он, они не достигнут земли обетованной.

Глава 28.Святой Брендан, эконом и монахи вновь вернулись на Овечий остров, чтобы взять припасы для сорокадневного путешествия. Затем они плыли сорок дней на восток. Эконом стоял на носу лодки и указывал путь. Через сорок дней вечером лодка вошла в такой густой туман, что они едва могли видеть друг друга. Эконом сказал Брендану, что такой туман вечно окутывает землю, которую Брендан искал семь лет. Через час они увидели яркий свет, и лодка подошла к берегу. Монахи высадились на землю обширного края, где было много деревьев, увешанных спелыми плодами. Они стали кружить по этому краю, а ночь все не наступала. Они ели плоды, и утоляли жажду из источника, и сорок дней продолжали исследовать этот край, не видя его конца. Но затем они вышли к большой реке, и Брендан сказал, что сами они не смогут ее перейти и не ведают, как велик этот край. Тут к ним подошел некий молодой мужчина, обнял их, назвал каждого по имени и сказал Брендану, что бог продлил их поиск, ибо ему было угодно открыть им разные его тайны среди великого океана. Он предложил им запастись плодами и драгоценными камнями и возвращаться домой, так как кончина Брендана близка. Объяснив, что река делит остров на две части, он сказал им, что земля эта станет известна преемникам святого Брендана, когда христиане будут подвергаться преследованиям.

Брендан собрал образцы плодов и драгоценных камней, попрощался с экономом и отправился в путь. Пройдя через туман, они подошли к острову Наслаждений, где остановились на три дня у настоятеля монастыря, после чего Брендан вернулся домой, в свою общину.

Глава 29.Община с ликованием встретила Брендана, и он рассказал обо всем, что запало ему в память за время путешествия. В заключение он сказал о пророчестве молодого человека в обетованной земле, по которому его ожидала скорая кончина. Пророчество сбылось. Вскоре после того как святой Брендан закончил все приготовления и принял обряд причащения, он умер в окружении своих учеников и отдал душу богу. Аминь.

Приложение 2. "Плавание" и "Брендан"

Путешествие Брендана в какой-то степени напоминает детективную историю. Можно представить себе средневековый текст "Плавания" как свод улик, дающих повод заподозрить, что совершено уголовное преступление. Под "преступлением", естественно, подразумевается открытие Северной Америки за несколько веков до общепринятой даты, а в роли подозреваемых выступают монахи-мореплаватели раннехристианской Ирландии. Метод расследования — хорошо известная в детективном жанре реконструкция действий подозреваемых: постройка копии кожаной лодки, чтобы, проследив цепочку улик в Северной Атлантике, проверить физическую возможность этих действий и попытаться раскрыть мотивы и методы подозреваемых.

Лучшие детективы (в книгах, по крайней мере) начинают с того, что пытаются точно определить время совершения преступления, Здесь историк-детектив, изучающий путешествие святого Брендана, должен быть осторожным. Если путешествие (путешествия) было предпринято ирландцами-христианами, как это явствует из христианских мотивов и стиля изложения "Плавания", то самой ранней датой его может служить время после обращения Ирландии в христианство (начало V века) Вряд ли плавание (плавания) могло состояться до времени жизни самого святого Брендана (489–570 или 583 годы). Ну, а наиболее поздний срок путешествия, разумеется, — время создания "Плавания". Но как его определить? Мнения ученых, занимавшихся этими вопросами, сильно расходятся. Самые осторожные считают, что минимум три из дошедших до нас рукописей "Плавания" относятся к X веку. Но ведь это возраст письменных текстов, само же предание, несомненно, куда старше. Есть мнение, что оно создано в IX веке, а профессор одного из дублинских институтов Джеймс Карней, видный специалист по кельтской истории, внимательно изучавший эту проблему, склонен отодвигать этот срок намного назад. Он утверждает, что "Плавание" в том виде, в каком мы его знаем, было записано на латыни около 800 года, а более примитивная версия, вероятно, существовала при жизни святого Брендана. Он даже нашел указания на то, что самого святого Брендана почитали творцом поэтических произведений.

Ученых-литературоведов можно сравнить с судебными экспертами, призванными помочь историку-детективу. Совершенно ясно, что их разногласия в датировке "Плавания" не играют существенной роли: если даже принять самую позднюю дату, все равно описание земли обетованной в "Плавании" старше любых известных норманских упоминаний о Новом Свете. А потому вопрос, достигали ли ирландцы Северной Америки раньше Лейва Эйрикссона, вполне заслуживает изучения.

Традиционно следующий шаг в действиях детектива — оценка перечня улик как таковых. Для "Плавания" это означает, что необходимо решить, достаточно ли надежен текст, чтобы на его основе проводить всестороннее расследование предполагаемого путешествия святого Брендана. Прежде всего остановимся на согласованности различных рукописей "Плавания" в той части, которая интересует следствие. Примечательно, сколь мало расходятся между собой тексты, если учесть, что до нас дошло около 120 рукописей на латыни, не говоря о других языках. Можно сказать и так: свидетель снова и снова повторяет свои показания и ни разу не сбивается. Тем не менее детектив и здесь должен быть осторожен. Известно, что средневековые рукописи не могут служить надежным источником географических и исторических свидетельств. Обычно в подобных текстах мало подробностей, а если они и есть, то бывают противоречивы и неточны. Ведь такие рукописи, как "Плавание", не создавались в качестве практического руководства по мореходству или адмиралтейской лоции. Поэтому историк-детектив должен отцеживать все, что относится к религии, аллегориям и мистике, и в то же время быть начеку, чтобы не просмотреть полезные крупицы фактической информации. Это особенно наглядно проявляется в том, какое место занимают в "Плавании" цифровые показатели и компасные румбы. Таких сведений здесь больше, чем в большинстве современных "Плаванию" текстов. Приводятся количество дней, затраченных на прохождение различных участков пути, численный состав экипажа в разное время, даты отплытия и прибытия, даже расстояние, отделяющее островной монастырь от гавани. Но цифры, приводимые в древних рукописях, весьма условны. Они прежде всего искажаются при пересказах и переписывании текстов. К тому же средневековые авторы часто склонялись к числовой символике: цифра 3 содержала намек на троицу 12 — на апостолов, а излюбленное "сорок дней", постоянно встречающееся в "Плавании", означало "очень долго". Вот почему придирчивый следователь обязан искать цифры, лишенные такой символики, да и то полагаться на них только в том случае, если они как-то согласуются с контекстом. Это относится и к компасным румбам в "Плавании". Частое указание курсов, которыми следовали монахи на своей кожаной лодке, можно только приветствовать. Однако и тут переписчику ничего не стоило ошибиться, написать "south" вместо "north" и т. д. И в этом случае главный способ проверки — соответствие румба контексту, да и то не следует спешить с выводом. Так, критики указывают, что, когда святой Брендан отправляется в последний и успешный переход к земле обетованной, в "Плавании" говорится, что он отплывает от одного из атлантических островов курсом на "восточный берег" — то есть на восток. Стало быть, заявляют они, монахи шли через Атлантику не в западном направлении, а совсем наоборот. Но эта критика неправомерна. Представление о том, что земля обетованная далеко на западе, за океаном, проходит через весь текст. Так определено ее местонахождение в первой главе "Плавания", и когда святой Брендан на специально построенной карре выходит на поиски этой земли, он плывет на запад, в сторону "летнего солнцестояния". А обнаружив землю обетованную и возвращаясь домой, он плывет через море прямо и высаживается на западный берег Ирландии, очевидно подойдя к нему с запада. Вообще, весь контекст и суть повествования говорят о том, что земля обетованная находится на западе, из чего и следует исходить,

переводя средневековые обороты на современный язык. В таких случаях могут помочь реконструкции, вроде путешествия на "Брендане". При удачном исходе практического эксперимента детали текста, подобного "Плаванию", приобретают освещение, которого иным путем не получишь. Так, наше плавание в 1976 и 1977 годах не только доказало сам факт, что вполне возможно, следуя суровым северным маршрутом, пересечь Северную Атлантику на кожаной лодке, построенной по средневековому образцу, но и определило критерии для оценки предания о древнем плавании. Полученные нами результаты весьма интересны. Начну с того, что самый дух средневекового повествования всецело подтверждается тем, что испытали мы на "Брендане". Автор "Плавания" несомненно знал — как это знаем мы теперь, — что представляет собой плавание на океанской карре. Он знал, что невозможно идти на веслах против ветра в лодке, сидящей на воде так высоко, что встречный ветер гонит вас к опасному берегу, как бы вы ни старались свернуть в сторону. И, читая в "Плавании", как большая карра пристает к берегу или как команда святого Брендана тащит лодку веревками вверх по мелкой речке, мы теперь знаем, что это такое и что эти маневры были вполне выполнимы. Даже такой эффектный эпизод в "Плавании", как встреча с айсбергом — плавающий "столп из хрусталя", — повторился в путешествии на кожаной лодке XX века. Конечно, мы не ожидали, что придется отталкиваться от льдины, пробиваясь на "Брендане" через разреженный пак у Лабрадора. Когда же возникла такая необходимость, невольно вспомнилось описание того, как монахи святого Брендана проталкивали свою лодку сквозь "сеть" из "мрамора", чтобы рассмотреть айсберг вблизи. В этом случае наша реконструкция не только позволила проверить ранее не исследованную деталь, она выявила момент, который прежде не принимали в расчет. То же можно сказать о запасе кож и жира, взятом с собой святым Бренданом. Мы понимали, что нам придется заново промазывать обшивку "Брендана", что и было сделано в Исландии. А без запасных кож, которые пошли на волноотражатель, у восточной Гренландии нас вполне могло захлестнуть волнами, и мы бы пошли ко дну. Пожалуй, будет верно заключить, что любая практическая деталь средневекового текста, какой бы мелкой она ни казалась, заслуживает внимания. Такой эксперимент, как плавание на "Брендане", может что-то дать и в чисто научном смысле. Мы лучше уяснили некоторые вопросы средневекового мореплавания. С экипажем в 4–5 человек "Брендан" был постоянно недоукомплектован. Надо думать, команда святого Брендана в 14 человек (эта цифра, явно свободная от символики, выглядит вполне реальной) лучше нас могла идти на веслах. Тем не менее из "Плавания" следует (да и мы сами в этом убедились), что большие океанские переходы в северных водах лучше совершать под парусом. Средневековый моряк, особенно монах, возможно, был более дисциплинирован и терпелив, но у него хватало ума, чтобы в бурных водах вдали от суши предпочесть веслам парус. Мы отважимся также предположить, что океанская карра (и, вероятно, другие неуклюжие древние суда) могла проходить в дальнем плавании в среднем 40–60 миль в сутки. Возможно, при идеальных условиях, с крепким попутным ветром, более легкое судно с опытной командой могло в отдельном случае покрыть и 150 миль, но говорить о суточных переходах в 200 миль было бы чересчур. И если судить по нашему опыту, то на маршруте по дуге большого круга путевые расстояния увеличиваются за счет отклонений на 40 процентов. Зато плавание на "Брендане" подтвердило правоту тех, кто утверждает, что новые открытия могли быть следствием того, что сильные ветры сносили древние лодки с намеченного курса. Когда мы в июле 1976 года задумали пройти от Фарерских островов до Исландии, несколько дней дули такие сильные восточные ветры, что нас отнесло бы к самой Гренландии, если бы мы не легли в дрейф, приняв особые меры, чтобы состоялась намеченная высадка в Исландии, где мы должны были пополнить наши запасы. Что касается географических сведений, содержащихся в "Плавании", то нам удалось вписать в контекст пункты, которые предположительно отождествляются с пунктами, упоминаемыми в средневековом тексте, а именно: Фареры (Овечий остров), Микинес или Вагар там же (Птичий рай), южная Исландия (область огнедышащей горы и острова Кузнецов, метавших шлак). "Столп из хрусталя" отождествляется с айсбергом, великая рыба Ясконий — с любопытными китами. Более новым, пожалуй, явился установленный в плавании факт, что господствующие летом ветры позволяют осуществить в логической последовательности упомянутые заходы в Северной Атлантике. А также, что в каждом случае предания об ирландских посещениях наложили свою печать как на местный фольклор, так и на современные археологические исследования. И разве не показательно полное совпадение моментов современного путешествия с тем, что сообщает древнее предание. Единичное отождествление какого-то из заходов святого Брендана с ныне известным пунктом малоубедительно, когда же перед нами несколько таких отождествлений, вряд ли можно говорить лишь о простом совпадении.

В то же время мы не ожидали, что наше путешествие позволит определить каждый пункт, упомянутый в "Плавании". Некоторые из них слишком нечетко описаны, чтобы их можно было опознать, другие находились в стороне от нашего пути. Вообще, если "Плавание" (что весьма вероятно) представляет собой сплав нескольких путешествий, совершенных не одним Бренданом, а и другими монахами, естественно допустить, что некоторые пункты помещались за пределами нашего маршрута. Но главные направления, о которых идет речь в "Плавании", — север и запад, и наше путешествие показало, что эти курсы приводят кожаную лодку в Америку.

Еще один вопрос, возникший после плавания "Брендана", касается норманнов. В сагах есть три указания — хотя и весьма туманных — на ирландские связи с Новым Светом. В "Саге об Эйрике Рыжем" приводится рассказ двух американских "скрелингов" о живущих "напротив их страны" людях, которые носят белые одежды, ходят с палками и флагами в руках и громко кричат. Норманны полагали, что речь идет об ирландцах. Далее в исландском "Ландномабуке" говорится о стране, "которую иные называют Великой Ирландией. Эта страна лежит в океане на западе, недалеко от благодатного Винланда". И будто бы один норманн, которого отнесло туда неблагоприятным ветром, не смог потом уйти и был крещен обитателями этой страны. Наконец, есть свидетельство исландского торговца по имени Гудлейфр Гуннлаугссон: буря погнала его корабль от западных берегов Ирландии через море и прибила к неведомой земле, где он вроде бы распознал ирландские слова в речи туземцев. Здесь тоже детали носят случайный характер и сами по себе мало что значат, однако, взятые вместе, приобретают больший смысл. И, после того как "Брендан" успешно пересек Атлантику, возможно, стоит поразмыслить над тем, что говорят норманны о Северной Америке. Любопытно, что авторы саг безоговорочно восприняли идею о Великой Ирландии на далеком Западе. Как-никак, когда норманны впервые пришли на Гебриды, на Фареры и в Исландию, они обнаружили, что ирландские мореплаватели раньше них побывали в этих местах и основали свои поселения. Если норманны поступали так же, как все исторически известные исследователи-морепроходцы, они, конечно же, стремились побольше узнать об особенностях мореходства в местах, куда они направлялись, и привлекали лоцманов, которые побывали в тамошних водах до них. И даже сам выбор норманнами разведчиков новых земель интересен. В "Саге об Эйрике Рыжем" говорится, что, когда Турфинн Карлсефни достиг западной земли, он высадил на берег двух "скоти", то есть ирландцев, которые быстро бегали и могли как следует разведать новые места. Естественно предположить, что норманны могли брать с собой в такие походы не только разведчиков, но и лоцманов ирландцев.

Впрочем, даже детектив с очень богатой фантазией, пытающийся разгадать загадки плавания, отнес бы все это к области догадок. Куда более заманчивая улика привлекла внимание исследователей на побережье Ньюфаундленда. Здесь над входом в залив Сент-Лунэр, археологи как раз в то время, когда "Брендан" шел через Атлантику, изучали линии, начертанные на валуне, пытаясь понять их смысл. Видимо, линии эти начертаны человеком, который пользовался острым, возможно металлическим, орудием. Часть линий скрыта под лишайниками, покрывающими почти всю поверхность камня. Но в одном месте похоже, что кто-то в прошлом расчистил крестовидный узор, после чего образовался новый слой лишайников. Среди них есть вид, поддающийся датировке, и возраст даже свежего слоя определен минимум в 150–200 лет, то есть он старше нынешнего населения в данном районе. Лишайники, скрывающие остальные линии, явно еще намного старше, и кое-кто поспешил объявить, что крестовидные узоры — это огам — применявшееся монахами, особенно на камне, древнеирландское письмо. Специалисты по огаму сомневаются в справедливости этих догадок, и, конечно, истолковать таинственные знаки будет трудно, если только вообще их можно расшифровать. Исследование продолжается; в частности, предприняты попытки датировать наиболее сильно заросшие знаки и удостовериться, что линии и впрямь начертаны металлическим орудием.