Путешествие на восток

28 день 10 месяца 879 года, Коляба, столица Урдара

Бранд вдел руку в перчатку, получив сообщение:

Вы надели Превосходную Перчатку Жизни! Выносливость +50

Перчатка из сплава мифрила и стали в равных частях была чуть тесновата. Бранд сжал руку в кулак, металл заскрипел, раздался, но все же выдержал.

— Все бы вам,

Бранд задумался на мгновение — жизни у него и так хватало, еще двести пятьдесят в плюс от этой Выносливости большой роли не играли, но. Все остальные гномы указывали на эту лавку старого Фарина, мол, хорошие латные перчатки только там, а сам Фарин с ворчанием достал ящик и выложил лучшие образцы. Из-за этой их ворчливости и привычке рубить правду, словно руду в забое, в глаза, из гномов выходили плохие торговцы и те же полурослики всегда обходили их в продажах.

Но в то же время все знали, хочешь без обмана и вежливости — покупай у гномов.

— Беру, — решил Бранд.

Если бить вполсилы — прочности перчатки должно было хватить надолго.

— И вон ту, нержавеющую, тоже возьму, — решил он.

Сверкающая тяжелая перчатка, девять десятых стали, одна десятая мифрила нитями, для увеличения прочности и удержания заклинания против ржавчины. Пойдет для тренировок, решил Бранд.

— Сто тысяч золотом, — сообщил Фарин, даже не думая подниматься.

— А в макушку тебя не чмокнуть? — машинально выдал Бранд любимую присказку Джаггера для подобных случаев.

Фарин молча вытащил и показал амулет, зачарованный на противодействие Харизме.

— Есть у меня одна особенность на такой случай, — небрежно заметил Бранд.

Старый гном слегка занервничал, бросил взгляд на еще один артефакт, видимо определявший правду и ложь в словах. Они были очень распространены, но в то же время не считались чем-то надежным, слишком легко было исказить слова или врать в глаза, веря, что говоришь правду.

— Им же цена семьдесят тысяч, — сказал Бранд, называя цену, выданную «Взглядом Ветерана». — К чему эти попытки надурить?

Фарин, может, и подготовился, но, как и подобает неопытному живому, упустил пару моментов. Бранд чуть приотпустил Волю, придавливая владельца лавки, забывшего запастить амулетом на такой случай.

— Тяжелые времена настали, — ответил Фарин, утирая пот со лба. — Хочу уехать подальше от демонов. В Оплоте Севера холодно, на Кирфе полно эльфов, в Казаде нужны деньги.

Оплотом Севера называли горный хребет, перекрывавший перемычку между материками Мойна и Сии.

— А чего не в Скалистые горы Перты? — полюбопытствовал Бранд.

— Все равно деньги нужны, Грозовой Океан переплыть — не кайлом махнуть, — ответил Фарин. — Это вам, героям, хорошо, порхаете, как мотыльки туда-сюда.

Бранд вспомнил свои последние приключения и рассмеялся сравнению, подумав, что и правда порхал.

— Могу замолвить словечко в Тарбаде, — предложил он.

— Демоны, — отмахнулся старый гном.

Бранд пожал плечами, забрал перчатки и вытащил семьдесят пять тысяч золотом — прилавок опасно затрещал. Глаза Фарина расширились от изумления, привстал торопливо и начал сгружать все вниз, на пол. На лице старого гнома отчетливо читалась мысль, мол, эти герои все немного того, таскать с собой такое! Бранд не стал пояснять про размеры своего кармана, силу и привычно шутить, мол у него надежнее, чем в банке, просто кивнул и вышел наружу.

Слух его сразу уловил голос Минта и цоканье по камням.

— Бранд, зацени какую хуйню я прикупил! — заржал на всю улицу Матершинник.

Новенькие подковы его высекали искры из камня мостовой. Местами Коляба была устроена на манер Альбанда, столицы Тарбада — ярусы и террасы прорезали склон горы и часть помещений находилась внутри горы. Покупатели и посетители торгового яруса оборачивались, Дж’Онни шествовал, высекая искры и раздвигая толпу своим могучим телом кентавра. Шедший рядом с Матершинником Минт строил глазки девицам и поигрывал бровями.

— Подковы из настоящего мифрила, смотри!

Дж’Онни сунул подкову задней ноги чуть ли не в нос Бранду, повязка его сдвинулась, приоткрывая неприличные места и какая-то девица покраснела и отвернулась, а стоявшая рядом с ней подружка-гномка аж рот приоткрыла от изумления. Дж’Онни заржал, показывая, что специально задрал именно эту ногу, заранее предвидя подобный эффект.

— Разрешите представиться, Минт Вольдорс, бард, путешественник, гроза демонов и король Алавии, в поиске красоты и вдохновения, — тут же оказался рядом с девицами Минт, скаля зубы и излучая обаяние.

— Убери уже эту подкову от моего лица, — попросил Бранд на кентаврином.

Дж’Онни опустил ногу, продолжая широко улыбаться. Спелись, подумал Бранд про него и Минта, но потом решил, что оно и к лучшему.

— Ты сказал ему о проклятии Адрофита?

— И Валланто сказала, но он даже слушать не стал, — заржал Матершинник.

— И ты все равно ему помогаешь?

— Люблю самоуверенных, сам такой, — пояснил Дж’Онни. — Пусть углубится, ха-ха-ха, в проблему, сам все поймет!

Бранд покачал головой, но возражать не стал. Минт улыбался девицам и напевал им о катании под луной на кентавре, девицы млели и уже были практически согласны на все.

— Не будешь возражать? — спросил он Матершинника.

— Когда Минт обожжется, обе мне достанутся, — улыбнулся тот в ответ.

Туловище лошади и верх человека, подумал Бранд, невольно вспоминая книгу Ордалии. Если считать, что там написана правда, то зачем боги создали кентавров? Почему не скрестили орков с лошадьми?