Путешествие Одиссея
Шрифт:
Из открытой двери станции доносилось взволнованный голос Мегеры.
— Что? Как? Что? — клокотола она, словно шумная птица.
Надев перчатки, Гортензия опустилась на корточки рядом с Ноксом.
— Что вы сделали с орудием убийства? — сухо спросила она.
— Мы считаем, что он умер от старости, — ответил Одиссей. — Ну, может, болел чем.
Она даже бровью не повела.
— Журнал регистрации кораблей?
— Последний корабль был на нашей заправке пару месяцев назад. Какое-то торговое судно.
— Нелегалы?
Одиссей
— Если вы выглянете наружу, то и сами поймете, что здесь даже крысе не спрятаться.
— Таким образом, вы утверждаете, что убийца — один из вас? — спросила Гортензия. — Я могу считать это чистосердечным признанием, мистер Блок?
— Зовите меня Одиссеем.
Она выпрямилась, внимательно разглядывая его.
— Одиссей Блок. Я помню вас испуганным мальчишкой.
Он насупился, мысленно пытаясь сбросить с этого худого лица двадцать лет.
Девчонка-агент, угостившая его холодным сладким кофе в ту ночь, когда он стал убийцей.
— Далековато вы забрались.
— Не дальше вас, мистер Блок.
— Блестящая карьера, Гортензия Робинс.
— Принесите носилки. Они в багажном отсеке катера.
Насмешливо отсалютовав ей, Одиссей отправился выполнять поручение.
Юный помощник полиции прям-таки.
В тот момент, когда они перекладывали Плюшевого Нокса на носилки, Одиссей едва не разревелся самым позорным образом.
Добродушный зануда и самый безобидный из них, Нокс мог бы умереть и не столь паршиво.Гортензия Робинс расположила свой штаб прямо в дежурке — больше было все равно негде. Кроме самой заправочной станции, здесь располагались только «Одиссея» Одиссея и общежитие, где жили другие каторжники. Возле озера разваливался старый сарай для рыболовных снастей. Жидкий лес, ржавая вялая трава, конечность начала мира и начало конца. Мелкая станция, сляпанная наскоро, без всякого проблеска вдохновения или сочувствия к тем, кто будет на ней жить. Каторжники гордо именовали её планетой.Учитывая перспективы тотального поиска орудия убийства, такая лаконичность вдруг показалась Одиссею даже оправданной.
Возможно, никакие корректирующие браслеты не могли удержать убийц от убийства.
Стоит ли удивляться, что жертвой стал плюшевый бедолага Нокс, если уж и убивать кого, то самое то.
Но как?
С тихим жужжанием браслет на руке Одиссея расстегнулся и упал в открытую сморщенную ладонь Архи Гуда.
Несмотря на то, что ничего в общем-то, не изменилось, Одиссей едва не застонал от наслаждения. Это было прекрасно: хотя бы не несколько минут ощутить себя свободным человеком. Если он прямо сейчас рванет с заправки в сторону безупречно содержащейся «Одиссеи», то сколько секунд пройдет до уничтожения нарушителя? И он остался сидеть без всякого движения, прислушиваясь к групповому допросу, который вела за его спиной
— Итак, каждый из вас выходил этой ночью из общежития. Нуналуна Осая навещала своего друга Одиссея Блока, живущего в отдельном корабле. С какой целью?..
— С той самой, — вежливо ответила Нула.
— Рафаэль Пратт проверял снасти. Маргарита Белых… для чего вы покидали общежитие?
— Прогулка.
— В три часа ночи?
— Бессонница, офицер.
— Это правда, — сказал Одиссей. — Вечно она бродит по ночам.
Архи Гуд скачивал данные карты памяти браслета на свой планшет.
Ничего такого там не будет. Фиксировались открытия терминалов, расход топлива, который сотрудник заправки продавал редким кораблям, условное местоположение. Погрешность в пределах планеты.
Наверняка утренняя попытка проткнуть себе ладонь спицами тоже была отмечена на флешке как приступ агрессии.
Немудреная каторжная жизнь во всех своих скудных проявлениях.
— Я поставлю вам новый корректор, — вежливо предупредил Архи Гуд. — На всякий случай заменю их вам всем.
— Как скажете, профессор.
— Кто и для чего вывел из строя камеры наблюдения? — спросила Гортензия Робинс. — И почему вы не доложили об этом системе?
— Пусть кошки сами себя ловят, — в голосе Нуналуны слышалась едва заметная усмешка.
Мягкий силикон снова сомкнулся вокруг запястья Одиссея. Он только едва заметно вздохнул.
— Возможны другие реакции на агрессивные действия, — сообщил Архи Гуд. — Корректоры нового поколения куда чувствительнее, имейте в виду.
— Что бы это значило?
— Что, возможно, вам не только действовать, но и думать лучше крайне осторожно.
— О дивный новый мир, — пробормотал Одиссей иронично.
— Повежливее, юноша. Лучшие умы вселенной работали над этими корректорами. Это настоящий прорыв в кодексе человеческих ценностей. Куда лучше десяти заповедей.
— Ваш прорыв в кодексе человеческих ценностей несколько сбоит, профессор, — заметил Одиссей, разглядывая подсохшую желтоватую лужицу.
— Это невозможно, — резко ответил Архи Гуд. — Это означало бы крах системы. Конец света. Апокалипсис.
— Никто не любит апокалипсисов, — пробормотал Одиссей, сбитый с толку этой вспышкой старческого гнева.
— Что же, — Гортензия Робинс встала, — пока идут следственные действия, крайне не рекомендую вам покидать станцию.
Вот саркастичная сучка.Одиссей, проникнувшись ролью добровольного помощника следствия, вызвался проводником по планете.Нуналуна категорически отказалась выходить на дежурство, и её взгляд то и дело возвращался к желтоватой лужице, оставшейся после Нокса. Коротко кивнув, Раф согласился заменить Одиссея на заправке.
Мегера выглядела еще больше постаревшей и обеспокоенной.