Путешествие по аквариуму
Шрифт:
— Таким образом, нами было установлено, — говорил Коста, — что самец колюшки охраняет свое потомство в сделанном им же для икры гнезде.
— Вот тебе и раз…— растерялись одни. — Испокон веков люди знали, что рыба не заботится о своем потомстве, что она спешит разбросать икру, а что дальше будет, ее не касается. И вот на тебе — рыба охраняет потомство!
— Не может быть, — горячились неверующие. — Это просто случайное совпадение.
Но нет, опыт повторили — и получилось то же: самец колюшки, одевшись в брачный наряд и сверкая всеми цветами радуги, строил из травы гнездо, приглашал туда самок и охранял потомство, яростно нападая на каждого, кто приблизится к гнезду. И не успели зоологи осмыслить это необычное, по их мнению, поведение колюшки, как из России поступило еще более сенсационное сообщение.
Уже давно ученые обратили внимание на икринки, которые иногда попадались в мантии двустворчатых моллюсков. Чьи это икринки, как они попадают в ракушку, которая от малейшего прикосновения тотчас захлопывается? И пока многие зоологи высказывали различные догадки, русский ученый Масловский взял эти икринки да и вырастил из них рыб. И оказались эти «таинственные» рыбы самыми обычными горчаками!
Но как попала икра горчака внутрь ракушки? Масловский провел наблюдения, и ему удалось увидеть, как пара горчаков мечет икру, как они успевают молниеносно, прежде чем захлопнется ракушка, отложить в мантию икринку и оплодотворить ее. Разве это был не удивительнейший способ заботиться о потомстве?
А в 1864 году от уже известного нам Поля Карбонье поступило еще одно сногсшибательное сообщение: лабиринтовая рыбка макропод, обитатель рисовых полей и канав Южного Китая, строит для своего потомства гнездо из… воздуха.
Карбонье так и не удалось акклиматизировать гурами и других гостей из тропиков в реках Франции: здесь для них было слишком холодно. Но неутомимый исследователь не огорчился. Он завел много аквариумов, стал подогревать помещение, где они стояли, и с увлечением наблюдал жизнь незнакомых рыб. К нему продолжали поступать все новые рыбы; часть из них размножилась, и он продавал излишки любителям аквариума. Новое увлекательное занятие стало уделом не только биологов, но и совершенно не связанных с естественными науками людей.
Сам Карбонье, хотя и был одним из первых импортеров и торговцев аквариумными рыбами, все-таки в наблюдениях оставался по-прежнему серьезным и вдумчивым исследователем. Вот почему его наблюдения представляли большой интерес.
Однажды Карбонье заметил в углах аквариума с макроподами густую пену мелких пузырьков.
«Странно, — подумал он, — аквариум чист, вода прозрачная, откуда же пена?»
Пену вычерпали. Но назавтра она появилась по всей кромке воды. Хлопья плавали посредине, стояли цепочкой по краям. Карбонье отсадил макроподов в другой аквариум. Но не прошло и двух недель, как и там возникла пена.
«Что-то тут не так», — решил исследователь и стал наблюдать за макроподами. Он увидел, как из зарослей растений выплыла рыбка (судя по длинным плавникам и окраске это был самец), подошла к одной из кучек пены, плавающей на поверхности воды, постояла под ней, внимательно оглядела ее и затем мордочкой коснулась поверхности воды. Видно было, что макропод несколько раз глубоко вдохнул атмосферный воздух.
«Ну что ж, пока все довольно обычно», — подумал Карбонье. Но не успел он так сказать себе, как началось необычное. Макропод немного опустился вниз и встал так, что нос его уткнулся снизу в шапку пены. Челюсти его задвигались, казалось, он что-то усиленно жует, изо рта полетела вверх тоненькая струйка белых пузырьков. Они поднимались к поверхности воды и присоединялись к плавающей там пене.
Как зачарованный, сидел Карбонье у аквариума.
А пены тем временем становилось все больше, она уже не просто плавала по поверхности, а поднималась горкой над водой. Теперь маленький строитель как бы ровнял и округлял свое сооружение.
Из угла аквариума, где находились другие макроподы, к пене часто приближались рыбки. Но наш макропод яростно бросался на них и отгонял прочь. И все же Карбонье заметил, что одну рыбку он отгонял совсем не так, как других. Он гнался за ней так, словно не хотел догнать, — ни свирепой стремительности, ни злобного наскока. А она уплывала, будто играя с ним в пятнашки, а потом снова и снова появлялась около пены.
«Ясно, что это самка, — рассуждал Карбонье. — Может быть, пара собирается метать икру? Но причем тут пена?»
Ответ Карбонье получил на следующий день. Рано утром занял он свое место около аквариума. И вот при первых лучах восходящего солнца увидел удивительную картину. Снова к пене подплыла самка, снова самец, стоявший под шапкой пены, повернулся к ней, но на этот раз она не бросилась наутек, а он не кинулся за ней. Обе рыбки сошлись недалеко от пены, и вдруг самец встал поперек пути самки, прямо перед ее носом, тело его слегка изогнулось дугой, плавники пышно расправились, и он заиграл в лучах утреннего солнца всеми цветами радуги.
— Какая красота, — прошептал пораженный ученый.
А макропод, словно понимая, насколько он прекрасен, так и крутился сверкающей радугой около серой скромной подруги, все шире и шире расправляя свое оперение и время от времени встряхивая всеми плавниками.
«Брачные танцы у рыб?! Но ведь меня засмеют, попробуй я только заикнуться об этом», — думал Карбонье, не отрывая взгляда от чудесной сцены в аквариуме. Кто не знает выражений «холоден, как рыба», «рыбья кровь»? А тут такой темперамент!
Между тем события в аквариуме разворачивались своим чередом. Самец постепенно подвигался под шапку пены, самка, словно зачарованная его красотой, послушно следовала за ним. И вдруг под пеной случилось самое невероятное. Самец встал вертикально вверх головой так, что его тело оказалось поперек тела самки, рыбки неожиданно согнулись кольцом и… сжали друг друга в объятиях.
Это повторялось снова и снова. В один из таких моментов вниз посыпались мелкие желтые икринки. Молок не было видно, они прозрачны, но икра была видна очень хорошо. Часть икринок всплывала и останавливалась под шапкой пены, остальные шли ко дну. Обе рыбки бросились хватать ртом икринки.
«Неужели едят икру?» — мелькнула мысль у Карбонье.
Нет, вот они подплывают к пене и выплевывают икру в самую середину. Так вот для чего эта шапка из пены — это гнездо, в котором будет развиваться икра!
А рыбки снова сошлись в объятиях, и снова посыпались желтые икринки. Только через четыре-пять часов икра у самки иссякла, и отношения рыб сразу изменились. От грациозных ухаживаний самца не осталось и следа. Злобно бросался он в погоню за самкой, нанося ей сильные удары. А изгнанная самка в углу ждала, когда самец отплывет от гнезда. Тогда она стремительно мчалась к гнезду, стараясь занять место под ним. Она неумело суетилась, вертелась, то и дело разрушая плавниками гнездо и разбрасывая икринки в стороны. Заметив происходящее, самец мчался спасать потомство и вновь загонял самку в угол.