Путешествие по аквариуму
Шрифт:
Ученые заметили, что этот же удар может быть смертельным и для таких плохих пловцов, как сомы-анциструсы, — конкуренты гиринохейлов по соскребыванию водорослей. Впрочем, если анциструсы не подкармливаются животными кормами, они тоже начинают уничтожать друг друга, пока в аквариуме не останется один сильнейший.
Всегда ли гиринохейлы стремятся убивать себе подобных? Совсем нет! Вот в магазине стоит аквариум без грунта, камней и растений — ив нем мечутся несколько десятков завезенных из Таиланда молодых рыб (любители аквариума до 1982 года не умели их разводить). Обрастания на стенках аквариума давно уничтожены, новые еще не наросли, есть гиринохейлам нечего, животы втянуты, кажется, отношения между ними напряжены до предела, а вот нет, не убивают друг друга. Чувствуют, видимо, что они в неволе, в непривычных условиях.
Или в плохо освещенном, заросшем водорослями аквариуме со множеством укрытий живут несколько гиринохейлов, иногда, правда, гоняются друг за другом, но не убивают же! Но посадите три-четыре рыбки в чистый, светлый, с зелеными растениями водоем, напоминающий им водоемы их родины, — и через день-два останется только одна — сильнейшая! В чем дело?
Ученым пришлось поломать голову. И вот что выяснилось. На родине гиринохейлы живут в хорошо освещенных ручьях и реках. На каждую взрослую рыбку (длиной от 10 до 22 сантиметров) приходится примерно 2 квадратных метра площади водоема. Это ее собственный «огород», или, как мы уже знаем из жизни цихлид, ее ревир, место существования. При хорошем освещении скорость нарастания водорослей в таком «огороде» равна скорости ее соскребывания одним гиринохейлом. Сбор «урожая» другой рыбкой нарушает такую синхронность, ведет к напряженным пищевым отношениям. Поэтому в программе поведения хозяина «огорода» заложено правило: всех «гостей» гнать прочь. Делает он это, как и цихлиды, разными способами, в том числе несильными предупредительными ударами. Если «гость» слабее хозяина, да еще знает, что забрался в чужой «огород», он быстро удирает. Бывает, правда, что слабым оказывается хозяин, тогда он покидает свой участок. А в аквариуме уплыть некуда, и после предупреждения конкуренты вынуждены плавать рядом. Тогда наступает вторая фаза борьбы: два-три удара посильнее — и более слабая рыбка гибнет…
Помните ревирные отношения у цихлид? Там ведь та же ситуация — из-за неправильных условий содержания человек превращает рыб в невольных убийц.
Не будем все же заканчивать главу на такой печальной ноте. Гиринохейлы — забавные и полезные обитатели аквариума и, если их содержать поодиночке, доставят аквариумисту только удовольствие.
Завершая рассказ о карповых и родственных им гиринохейловых, не могу не сказать о достижениях аквариумистов, занимающихся селекционной работой. Благодаря их усилиям появились вуалевые данио, кардиналы, барбус конхониус. А от этого барбуса и барбуса суматранского выведены золотая и белая формы с красными плавниками. Получены и другие барбусы-мутанты. Надо думать, что и в дальнейшем семья тропических карповых будет радовать любителей.
Слезы прекрасной Тао
Ян ван Рибекстрат считал себя самым неудачливым и самым несчастным человеком в мире: какие бы торговые дела ни начинал он на родине, в Нидерландах, все кончалось полным провалом. Родной город Антверпен рос как на дрожжах, то тут, то там появлялись особняки и торговые дома — это богатели его друзья и сотоварищи по торговле. А он? В гавани Антверпена ежедневно разгружалось более 200 кораблей, тысячи узлов с европейскими тканями уплывали за океан, а оттуда, из заморских колоний, потоком текли сотни тысяч мешков с кофе, чаем, пряностями. Ян попробовал было разбогатеть на перепродаже корицы. Но и здесь его постигла неудача, он не выдержал конкуренции со старым другом детства Хельмутом ван Омме.
И тогда Ян решился: он сел на один из кораблей и уехал за океан, на далекие азиатские острова Пряностей (Филиппинские острова). И что же?
…Рибекстрат уныло тянет пиво и мрачно поглядывает на темные задымленные стены таверны. Радоваться нечему. Вот уже десять лет он здесь, а богатства все нет и нет. Хоть бы случай какой подвернулся… Вот, например, ему предлагают для продажи шкуру невиданного дракона, пойманного в Китае, точь-в-точь такого, каких рисуют китайские художники на шелковых ковриках. Но больше всего он хотел бы раздобыть тех невиданных рыб, которых недавно видел на вазе, купленной купцом Якобом Хольге. Ваза была великолепна, на ней рельефно изображен подводный мир: колышутся искусно вырезанные травы, снуют разные рыбы, а в центре — три красные пучеглазые рыбины с веерообразным трехлопастным плавником. Хольге, наверное, немало получит за эту вазу в Антверпене, а может быть, ее купят даже в Лондоне.
Вот если бы он, Ян ван Рибекстрат, раздобыл таких веерохвостых рыб, он получил бы за них еще больше, чем Хольге за вазу. Но Ян уже не молод, под пышным завитым париком скрывается изрядная лысина. И он хорошо знает: поиски китайских драконов и невиданных рыб — пустое дело. Тридцать лет назад, когда в Европу привезли первые вазы с изображениями этих диковин, кое-кто еще пытался отыскать их в далеких странах. Но Поднебесная Империя не впускала к себе европейских гостей, а китайские купцы на Филиппинах и в Индонезии только улыбались, качая головами с длинными косами:
«Нет, нет, господина, это все фантазии художников!» И европейцы перестали верить в эти заморские чудеса.
Рибекстрат устало встает и покидает таверну. Сегодня ему предстоит неприятное дело: надо уломать китайского купца Чжан Гаопина снизить цену на партию корицы. Старик серьезно болен, и только потому, что дело не терпит отлагательств, китаец пригласил Рибекстрата побеседовать к себе домой. «Ну, хоть в этом удача, — грустно размышлял Ян, шагая по пыльной улице. — Кажется, я буду первым европейцем, посетившим дом китайского купца».
Переговоры проходили явно неудачно: старик не уступал. И хотя Ян был занят, он успел осмотреться вокруг. Дом казался удивительным — бамбуковые стены, циновки на полу, вазы из тончайшего фарфора, черного и красного лака… Старый жулик ободрал Яна как липку, а затем позвал хорошенькую дочку:
— Сяо, напои дорогого гостя чаем.
В саду на бамбуковом столике под густой тропической зеленью стояли цветастые пиалы с холодным коричневым напитком. Сяо присела — желтое кимоно сложилось складками. Ян поклонился и грузно опустился на жалобно затрещавший бамбуковый стул. «Ограбил, разбойник», — мрачно думал он, прихлебывая терпкую отвратительную жижу.
И вдруг… Пиала с чаем выскользнула из рук гостя и разлетелась на кирпичной дорожке сада на мельчайшие осколки. Степенное спокойствие купца, куда оно делось? Не обращая внимания на изумленную Сяо, он кинулся к садовому бассейну и стал пристально вглядываться в темную воду. Там, в прохладной глубине, неторопливо, чуть шевеля плавниками, плавали толстые красные рыбы с пышными трехлопастными плавниками. Веерохвосты? Так они все-таки есть на самом деле?
И вот Ян снова сидит перед больным Чжаном. Откуда они? Не продаст ли старик этих рыбок? Ян построит пруд на своей вилле. Он всю жизнь искал веерохвостов, он уплатит за них любые деньги.
Чжан долго теребит реденькую бородку: еще ни один китаец не отдавал этих рыб европейцу. Но Рибекстрат предлагает такие деньги! Надо подумать…
— Сяо, расскажи дорогому гостю о рыбах.
И девушка рассказывает легенду.
Это было давным-давно, еще все люди жили в Поднебесной и никуда не плавали за море. В одной деревне Чжэньминь жили юноша Лю и прекрасная, как утренняя заря, девушка Тао. Они крепко любили друг друга, и, казалось, ничто на свете не могло разлучить их. Но однажды на Поднебесную напали враги. И кликнул клич Сын солнца-император: «Кто в силах держать меч, кто может метать копье — на помощь, собирайтесь к Великой стене».