Путешествие по берегам морей, которых никто никогда не видел
Шрифт:
Шесть видов! Ну, совсем неплохо для первого раза… А теперь попробуем представить, как могли выглядеть акулы Сеноманского моря. Сомневаешься, что это можно сделать, имея перед собой только их зубы?
Тебе, я думаю, знакома грустная детская сказочка о козленке, который, несмотря на строгие предупреждения, убежал-таки «в лес погуляти». И ты помнишь, что остались бабушке от непослушного героя, после его встречи с волками… Верно, «рожки да ножки». Вот это последнее выражение стало в русском языке олицетворением чего-то мизерного, совершенно незначительного. Однако, когда палеонтологу в слоях земных пород вдруг удается найти «рожки» или, скажем, «ножки» какого-то ископаемого животного, он безмерно счастлив и не считает,
Ж. Кювье был великим ученым. Нам с тобой, капитан, пока далеко до его знаний и умений. Но все же давай попробуем представить себе, хотя бы в самых общих чертах, как могли выглядеть некоторые хищницы Сеноманского моря. Их зубы таят в себе массу «информации к размышлению»…
Возьмем хотя бы зуб-кинжал. Им можно было разорвать жертву на части, выхватить из нее порядочный кусок. Значит, хозяйка такого оружия охотилась на крупную добычу. Большие по размерам обитатели моря, естественно, жили далеко от берегов, на глубоких местах.
Чтоб найти их в открытом море, догнать, атаковать, нужно было уметь очень быстро плавать. А значит, владелица зубов-кинжалов должна была иметь заостренную голову, обтекаемое, сжатое с боков тело, крупные мощные плавники, да и сама быть не маленькой. (Кстати, некоторые специалисты считают, что зубы, скажем, длиной 3 сантиметра имели акулы, от кончика носа до хвоста которых было не менее 10 метров.)
А вот — зуб-шило. Такими можно было только схватить добычу, чтоб потом проглотить целиком. Следовательно, жертвами акул с шиловидным оружием были мелкие существа, обитавшие в прибрежной зоне. А сами хищницы, тоже не очень крупными, едва ли достигавшими 3 метров. Они наверняка имели довольно плоское, приплюснутое тело. Это не только позволяло им легко проникать на мелководья, но и обеспечивало отличную разворотливость, очень необходимую при ловле мелкой, шустрой добычи. Заметь, что зубов, похожих на шило, мы нашли значительно больше, чем остальных, вместе взятых. Это говорит о том, что Сеноманское море в наших краях было очень мелким. Крупные акулы появлялись в нем только изредка.
Ну и, скажем, зуб-«пуговица»… С его помощью добычи не разорвать и не схватить. Но если что-то надо разбить, как кувалдой, раздавить, растереть? Тогда подходит. А что же могло быть добычей для акулы с такими зубами? Видимо, моллюски, раки, морские черви, жившие в известковых трубочках. Ну, а раз так, то скорость владелице зубов-кувалд была ни к чему, и она наверняка имела плоское широкое тело с закругленной, туповатой головой, на нижней стороне которой находился рот. Мы можем предположить, что большую часть времени пожирательница обитателей дна лежала, затаившись па грунте, и имела защитную окраску. С зубами-«пуговицами» от врагов, допустим, от морских ящеров или от своих же родственниц — хищных акул, не отобьешься…
Акулы древних морей в память о себе оставили в основном только зубы. Поэтому и имена этим хищницам палеонтологи дают исходя из особенностей устройства их оружия. Так, например, сеноманскую владелицу крупных зубов-кинжалов назвали кретоксирина, то есть «меловая с зубами, похожими на острые клювы». Ту, у которой зубы, как шило, назвали одонтаспис, то есть «змеезубая». А ту, у которой «пуговицы», — птиходус, что в переводе — «складчатозуб». (Кстати, дробящее оружие имели и ближайшие родственники акул — скаты.)
Иногда в отложениях древних морей попадается чешуя акул, обломки ихтиодорулитов («каменных рыбьих копий»), острых шипов, составлявших у некоторых хищниц основу плавников. Изредка удается найти обломки позвонков, которые у крупных акул при жизни пропитывались известью и позже окаменевали. Что же касается других частей скелета, то они, как правило, сразу же после смерти акулы разрушались, поскольку состояли из хрящевой ткани.
Когда
Кстати, охотиться на сеноманских акул можно не только в окрестностях села Нижняя Банновка, но и во многих других местах, где на поверхность выходят верхние слои песков, отложенных морем седьмого века мелового периода. На правом берегу Волги от Саратова до южных границ области. В окрестностях областного центра — в песчаных карьерах на Алтынной, Лысой, Увекской горах, за Поливановкой, около 38-й школы, у завода силикатного кирпича, за Торговым центром. Рядом с селами Багаевкой, Карамышкой, Языковкой, Ахтубой, с центральной усадьбой совхоза «Сергиевский», на Хопре у села Пады. Одним из самых лучших мест для знакомства с хищницами Сеноманского моря являются, вероятно, окрестности села Пудовкина на Волге. Специалисты, занимавшиеся там поисками, обнаружили зубы, принадлежавшие 29 видам акул!
Верхний слой песчаной толщи и фосфоритовое «многоточие» — второй замечательный «музей» фауны Сеноманского моря. Кроме зубов акул в нем можно увидеть многочисленные остатки костистых рыб, начавших в то время завоевывать моря и океаны планеты: чешую, обломки костей, мелкие зубы, а порой и очень крупные клыки энходусов, хищных рыб, обликом напоминавших современных щук, а по размерам и кровожадности, вероятно, не уступавших акулам. Встречаются среди фосфоритовых желваков обломки костей, позвонки, конические зубы морских ящеров и, конечно, множество разнообразных раковин. Здесь же немало небольших, напоминающих и формой и размерами семечки тыквы раковинок плеченогих — лингул, которые жили в песчаных норках на мелководьях Сеноманского моря.
В конце седьмого века соленые воды, так и не сломив упорства суши, лежавшей севернее нашей области, начали отступать и большая часть саратовской земли, вероятно, стала на какое-то время сушей. Последние «страницы автобиографии» Сеноманского бассейна были при этом уничтожены. От них остался только пласт фосфоритов. Размыв сеноманских песков продолжался и в начале следующего этапа истории, так что «черное многоточие» — это уже «летопись» и туронского века, названного так по имени местности Гурень все в той же Франции…
НАКОНЕЦ-ТО — МЕЛ!
Пусть всяко понимает всяк
Слогов и пауз двуединость,
Утайки маленький пустяк —
Заветной тайны нелюдимость.
Я пригласил тебя, капитан, в Можжевеловый овраг не только ради «охоты на акул». Как ты теперь знаешь, этим мы могли бы заняться и где-то еще. Но берег Волги около горы Сырт и сама эта возвышенность — единственное место в Саратовской области, где можно видеть на поверхности земли «документы» всех веков, составляющих вторую половину мелового периода. И вот сейчас, стоит нам только поднять голову, как над «черным многоточием» фосфоритового слоя мы увидим мощную белую толщу, «написанную» уже в туроне, сменившем сеноман.