Путешествие по Камчатке в 1908--1909 гг.
Шрифт:
Описанный ранее увал (см. стр. 48), одетый березовым лесом, кончается как раз у Микижиной, и она сама лежит уже в области долины р. Быстрой. Всюду кругом деревья: тополя, ивы и ольхи (Alnus hirsuta); долина эта суха, и полосами сменяются на ней мощные заросли борщевика, шеламайника, чемерицы и других высоких сильных трав с площадками низкого, довольно редкого дерна, сообразно тому как сменяются иловатые почвы бывших здесь когда-то проток с песчаными гривками.
Сама Быстрая впадает в Паратунку многими протоками и сильно изменяет спокойное течение последней, почему жители и называют всю реку ниже слияния Быстрой, а не Паратункой. Того же мнения был и Крашенинников ("Описание" {* Полное наименование труда С. П. Крашенинникова: "Описание
– - Здесь и далее "звездочкой" помечены примечания редактора переиздания 2008 года.}, изд. 2-е, т. I, стр. 48), который называет реку, впадающую в Авачинский залив рядом с Авачей, Купка и говорит, что "в р. Купку, верстах в 4 от устья, пала с южной стороны Паратун-река, над которой стоит знатный камчатский острожек того ж имени".
Между Микижиной и ближайшим к ней рукавом р. Быстрой есть еще небольшая, вытекающая из ключей речка Мостовая, обрамленная густейшими зарослями.
На правом берегу Паратунки, против Микижинской рыбалки, от самой воды подымается крутой склон горы, которой заканчивается здесь кряж Кихчика, идущий сюда от мыса Козак; на нем заросли слаников и рощи березы; обнажений мало. Ширина Паратунки, по измерению жителей, ставящих здесь по спаде вод рыболовный запор, 30 маховых сажен.
Летовье микижинцев, включившее в себя на одну ночь и наш лагерь, раскинуто на террасе левого берега Паратунки у самой воды. Собаки, привязанные к кольям и специально для них установленным жердям, то, по своему обыкновению, выли хором, то принимались отчаянно лаять, придавая стоянке совершенно излишнее оживление. Близость кислых ям отравляла воздух. Словом, стоянка была в чисто камчатском стиле.
Утром микижинцы взяли нас со всем экспедиционным скарбом на баты и в час с небольшим сплавили еще на 6 верст ниже по реке, к бывшему сел. Николаевской. Число наше здесь пополнилось еще новым работником Н. И. Плохих, бывшим пограничником Маньчжурской железной дороги, который после долгих скитаний попробовал приписаться в Микижине, но, привыкнув к кочевой жизни, предпочел уйти с нами, хотя и хвалил сытое и спокойное житье с гостеприимными микижинцами и интересные совместные с ними охотничьи похождения.
Течение в реке ниже устья Быстрой, которая могучей струей ударяется в правый берег, прямо стремительное. Нужна большая ловкость в управлении батом, чтобы это верткое утлое суденышко не перевернулось, став боком к течению, не уперлось в берег или не попало под коряжины, наконец, не село на мель. Все это возможно на каждом шагу. Миновав гору, отрог Кихчика, мы вступили в область низовий. Справа открылся первый тихий, сильно обросший густейшими ивняками и забитый хламом (т. е. вырванными или сломанными водой деревьями) рукав, который проходит до моря параллельно северному подножию Кихчика и сам носит то же имя. Далее пошла сложная сеть проток и островов, ориентироваться в которой нелегко.
Мы разбили лагерь на самом берегу реки, на террасе, обрывающейся к воде отвесной, постоянно разрушающейся стенкой аллювия.
Высота обрывчика -- 1,7 м над теперешним, еще высоким уровнем воды в реке; самая терраса сложена из песка и гальки (явно речные отложения). Острова кругом все галечные и непостоянные, так как река часто меняет русло и то намывает, то размывает как их, так и берега свои. Среди деревьев, густо покрывающих острова, выделяются лозник (Salix viminalis), ветловник (S. macrolepis), тополь, ольха и на террасах берега белая береза.
Терраса, как намытая рекой, представляет собой неправильную систему понижений и повышений, причем гряды повышений с чисто песчаной на глаз почвой, сухие, нередко одетые густым ковром лапчатки, или седыми побегами кошачьей лапки (Antennaria dioica),или даже ковром лишаев-кладоний и стереокаулонов. Путь к Быстрой прегражден несколькими небольшими протоками с тихим течением и илистым
Вторая терраса образует высокий мыс на углу, где долина Быстрой сходится с Паратунской долиной; выше по Быстрой она понижается, тогда как нижняя терраса сохраняет свой характер. Далее от реки верхняя терраса переходит постепенно в увал и становится сильно неровной; увал же тянется, по-видимому, до самого хребта, идущего от Завойки к Начике (т. е. Быстринского).
Если от стоянки взять немного вниз по реке и затем свернуть прочь от нее, то небольшой подъем на пониженную здесь вторую террасу открывает обширную площадь с остатками построек Николаевской и поселка прокаженных, стоявшего тоже на самом берегу речной протоки. Почти вся эта площадь поросла густейшей травой, причем на месте прежних культурных участков развились обширные совершенно чистые заросли Digraphis arundinacea и Роа pratensis. Сохранилась вполне только часовня и отчасти дом фельдшера; все остальное сожжено по приказу начальника, чтобы дезинфицировать местность.
Площадь эта заканчивается небольшим спуском к болотистой долинке с большими ключами, сливающимися постепенно в р. Тихую, которая медленно прокладывает себе путь к морю среди болот дельты. На прилегающих островах чаща ивняков (исключительноSalix sachalinensis) так густа, что они превращаются в тонкие прямые жерди, облиственные лишь на верхушке. Жители Микижиной ездят сюда за шестами, жердями и лыком, нужными им для сооружения запора.
В. П. Савич, ходивший на экскурсию несколько далее в сопровождении С. Н. Поршнякова, наткнулся в густейшей чаще ивняков, около одного из богатых рыбой ключевых бассейнов системы р. Тихой, вплотную на медведицу с медвежатами и выстрелом из берданки уложил ее на месте. Поршняков другим выстрелом убил медвежонка. Мясо их составило солидное подспорье к нашим припасам.
9 июля мы с Савичем ходили по трактовой тропе, ведущей в долину Авачи, на озеро, которое лежит уже на краю Авачинской тундры, т. е. низменной полосы, образованной дельтовыми выносами рек Авачи и Паратунки. Путь шел низкорослым редким березняком с примесью ив и боярышника, по ковру трав, где особенно обильно цветет теперь Geranium erianthum, называемый жителями по форме плодов "Егорьево копье".
Верстах в трех от стоянки, справа от тропы, мы могли осмотреть очень интересный ключевой бассейн, по-местному -- "курчажину", который имеет сажен 5--7 в ширину и 20--25 в длину, с крутыми стенками и стоком в р. Тихую. В курчажине гуляет целое стадо красной рыбы, еще серебристо-белой, так как она недавно лишь пришла с моря. В мелкой воде им трудно прятаться, и на берегу всюду валяются следы медвежьих ужинов -- обглоданные рыбьи хвосты и головки; чайки садятся более крупным рыбам на спины и клюют их, вырывая целые куски мяса. Сами рыбы, плескаясь в воде, производят столь большой шум, что издали можно предположить присутствие какого-либо крупного животного, которое ворочается в воде.
В версте далее тропа выходит на край террасы, обращенной к Авачинской тундре и р. Тихой. Подножие этой террасы обтекает небольшая речка, впадающая в Тихую. Тундра за речкой кочковатая, торфянистая, с массой мелких кустарников, сильно пересыпана дресвой. Специальным ее изучением занялся Л. Г. Раменский. Озеро с чистой водой окружено каймой чистого торфяного мха. От него на NO тянется бесконечная на глаз равнина, с очень немногочисленными одинокими деревьями ольхи и ивы, главным образом по берегу р. Тихой. Далее эта равнина сливается с водами Авачинского залива.