Путешествие по северным берегам Сибири и по Ледовитому морю
Шрифт:
3 сентября мореплавателям нашим удалось войти в устье Оленека. На другой день они с надлежащей почестью отдали последний долг бывшему своему начальнику. Несчастная супруга Прончищева, бывшая с ним в его путешествии, лишась нежно любимого ею мужа, не перенесла такой потери; снедаемая печалью, она вскоре за ним последовала, и похоронена с ним вместе.
18 сентября Оленек покрылся льдом. Штурман Челюскин зимовал при сей реке; следующего 1737 года, в исходе июля, вышел он на дубель-шлюпке в Ледовитое море и, предполагая, что, после тщетных покушений прошедшего лета и при очевидной невозможности миновать северный Таймурский мыс, предпринимать вторичное плавание на запад к устью Енисея напрасно, решился итти назад к устью Лены и по оной вверх возвратиться в Якутск. По прибытии в сей город не нашел он там командора Беринга, который был тогда в Охотске, послал к нему рапорт о своем возвращении и отправился в С.-Петербург для личного объяснения высшему начальству о плавании лейтенанта Прончищева. Адмиралтейств-Коллегия, по рассмотрении карты Ледовитого моря, представленной штурманом Челюскиным, не утвердясь на его объяснениях о невозможности пройти к реке Енисею, положила для большего удостоверения испытать еще раз, не удастся ли следующим летом на дубель-шлюпке по Ледовитому морю обойти северный Таймурский мыс; когда же при всех усилиях сего сделать было бы невозможно, тогда осмотреть и описать мыс берегом. Штурман Челюскин отправлен обратно в Якутск; между тем командиром на дубель-шлюпку определен, вместо лейтенанта Прончищева, лейтенант Харитон Лаптев.
1739 года лейтенант Лаптев, исправя дубель-шлюпку, и запасшись на два года провиантом, 9 июня пошел от Якутска вниз по реке Лене; 20 июля, вышед в Ледовитое море через Крестовский рукав, на устье сего рукава построил из высокого леса маяк вышиною в 7 сажен, отпустил обратно в Якутск дощеники, кроме одного, который отправил к устью Оленека, велел там выгрузить провиант и на дубель-шлюпке пошел к западу вдоль берега. Вскоре встретил льды; продолжая путь между ними, миновал реку Оленек, потом губу, покрытую стоячим льдом, по которому бегали во множестве песцы и один белый медведь; губу сию назвал он Нордвиг; [49] наконец, 6 августа пришел к устью Хатанги. В сем месте лейтенант Лаптев намерен был выгрузить из дубель-шлюпки часть провианта, но окруженная со всех сторон льдом, который принесло восставшим северным ветром, дубель-шлюпка была совершенно сжата, и ежеминутно надлежало ожидать ее крушения. В таком опасном положении мореплаватели находились до 16 августа; тогда переменившийся ветер отнес льды в море, и они продолжали путь к северу. На льдинах видели множество лежащих моржей.
49
Современное наименование — бухта Нордвик. — Ред.
20-го прошли мимо мыса Св. Фаддея. Льды внозь прижимали дубель-шлюпку к берегу, и, наконец, стоячие льды совсем заградили ей путь.
21-го, остановясь на якоре подле самого мыса Св. Фаддея, в широте 76°47 по счислению, лейтенант Лаптев послал геодезиста Чекина по льду узнать, далеко ли на запад простирается матерой берег. В то же время два человека посланы к югу берегом отыскать устье реки Таймуры и шестеро на мыс для устроения на нем маяка; они нашли на самом мысе мамонтовый рог. «Мыс Св. Фаддея состоит из каменного утеса и простирается в губу к S и к W; местами мелкий камень, белый, как алебастр, вязкая глина и изредка мох, негодный для корма оленей». К NW видели землю и на ней высокие горы, местами покрытые снегом и простирающиеся от N к S около 30 верст. Лейтенант Лаптев полагал, что земля сия была та самая, от которой в 1736 году лейтенант Прончищев пошел в обратный путь, а остров, отстоявший от них на NtW близ 10 миль, признан за последний к северу, в прошедшую кампанию описанный, и назван островом Св. Лаврентия. Геодезист Чекин возвратился, не рассмотрев по причине тумана положение берега; штурман Челюскин, посланный на берег для обозрения моря, по возвращении донес, что далее к северу губа и море покрыты гладким, сплошным льдом и что не видно никакого прохода. Тогда лейтенант Лаптев, с совета своих подчиненных, решился, по причине приближающейся осени и уже наступивших морозов, возвратиться.
На обратном пути мореплаватели были подвержены непрестанным опасностям от льдов, между коими пробирались с великим трудом. Наконец, 27 августа благополучно вошли в Хатангу, где и остались зимовать при устье речки Блудной. В сем месте нашли оседлых тунгусов, называемых сидячими, потому что не кочуют, а живут на одном месте; они не имеют оленей, а вместо них для зимней езды держат собак и запрягают в нарты, точно так, как охотские сидячие тунгусы.
Экипаж с дубель-шлюки перебрался на берег, в избушки, которые устроил из выкидного леса, но как поблизости было его недостаточно и для построения жилищ, a к согреванию в зимнее время надлежало иметь весьма большое количество дров, то все служители должны были ходить, за лесом ежедневно по нескольку верст. Сие беспрестанное движение много предохранило их от цынготной болезни.
Лейтенант Лаптев, стараясь в точности исполнить порученное ему исследование о положении Таймурского мыса, отправил 1740 года, 23 марта, геодезиста Чекина на собаках к реке Таймуре для описи морского берега, от устья оной, к северу лежащего, до реки Пясины. Тунгусы взялись везти Чекина на своих семи нартах, запряженных собаками. Двое оленных тунгусов, с 18 оленями, согласились сопутствовать, но 9 апреля возвратились, и объявили, что у них все олени от недостатка корма пали. 17 мая геодезист Чекин, возвратясь, донес, что он, доехав до реки Таймуры, продолжал путь вниз оной до морского берега, и потом вдоль оного к западу до 100 верст. Тогда увидел, что направление берега прямо на юг. От сего места далее подле моря следовать он не мог по недостатку корма для собак и должен был возвратиться, дабы поспешить к зимовью.
Лейтенант Лаптев, зная, из опыта, что северный Таймурский мыс обойти морем невозможно, по причине простирающегося от него сплошного неподвижного льда, не рассудил предпринимать вторичного плавания и решился итти к устью Лены. Два раза выходил он в море, но льды принуждали его возвращаться в Хатангскую губу; 30 июля вышел он в третий раз и с великим трудом стал пробиваться между льдами к востоку.
13 августа дубель-шлюпку сжало льдами, выломило форштевень и пробило подводную ее часть, от чего оказалась великая течь. Три дня беспрестанно отливали воду, но как она не убывала, то сбросили пушки и прочие тяжести в море и начали выгружать провизию на лед, чтобы облегчить судно и спасти от потопления.
В сем бедственном положении мореплаватели наши, находясь далеко от берегов, носимые между льдов ветрами и течением, совершенно предались отчаянию и ожидали томительной смерти.
19-го наставший сильный мороз покрыл тонким льдом полые места между льдинами; тогда некоторые смелые из служителей дубель-шлюпки пошли пешком по льду к берегу, полагая, что оный находится к югу в 20 верстах; во многих местах встречали полыньи, через которые принуждены были переплывать на малых льдинах с великой опасностью и, наконец, достигли берега. Три дня после того продолжавшийся мороз покрыл все море твердым льдом. Лейтенант Лаптев, забрав сколько возможно провизии, перешел со всем экипажем на берег. Сначала обрадовались, достигнув твердой земли, но скоро увидели, что положение было не лучше прежнего, ибо не могли продолжать пути к своему Хатангскому зимовью по причине речек, которые тогда еще не стали, но покрыты были густым несущимся льдом; должно было оставаться на пустом берегу, где не находили даже дров для согревания себя и варки пищи. Вырыли в земле ямы, в которых укрывались от стужи и ветров; между тем посылали попеременно людей к дубель-шлюпке переносить на берег и прочую провизию, но 30-го восставшим крепким ветром весь лед взломало и унесло в море вместе с дубель-шлюпкой, и мореплаватели наши лишились большей части провизии, оставшейся на льдинах. После сего провели три недели в пустом месте, претерпевая стужу и голод, от чего многие умерли, но при всем том оставшиеся сохранили бодрость и с твердостью, без роптания, переносили свое несчастье.
21 сентября преграждавшие путь реки покрылись крепким льдом, и лейтенант Лаптев с командой начал пробираться к прежнему своему зимовью. Путь был весьма трудный и продолжительный; малую часть провизии истощенные собаки везли на нартах; прочее несли служители на себе, прокладывая дорогу по неровным и неизвестным местам; наконец, изнуренные 25-дневным странствованием, прибыли к прежнему зимовью на реке Хатанге, лишась дорогой 12 человек, умерших от стужи, голода и болезней.
Лейтенант Лаптев расположился провести зиму в Хатангском зимовье, и весной, как скоро возможно будет, пробираться со всей командой к устью реки Енисея, где находился приготовленный в магазинах провиант. В данном ему наставлении предписано было осмотреть и описать северный мыс между реками Хатангой и Таймурой, и ежели сего не можно будет исполнить морем, то произвести берегом, а потому, в начале апреля 1741 года, он послал на собаках штурмана Челюскина к реке Пясине и велел ему, выкормя собак и запасшись кормом у сидячих тунгусов, живущих в сих местах, ехать на северо-восток вдоль морского берега, к устью реки Таймуры.
Лейтенант Лаптев, приготовляясь отправиться навстречу штурману Челюскину и с восточной стороны кругом мыса Таймурского описать берег, не осмотренный летом, послал апреля 8-го на 19 нартах провиант и другие съестные припасы к устью реки Таймуры и на озеро Таймурское, а 10-го отправил на 60 оленьих санках команду свою к устью Енисея. 22-го геодезист Чекин поехал на трех нартах для описи морского берега до Таймуры, а 24-го лейтенант Лаптев через тундру к Таймурскому озеру, куда прибыл 30-го, — миновав несколько озер и речек, по курсу NW, на расстоянии около 192 верст. От сего места до вершины реки Таймуры, истекающей из озера, полагал он 22 версты, по румбу WNW. Северные берега озера и реки (ширина ее от 2 до 2 1/2 верст) состоят из высоких гор, образованных из камня желтоватого цвета. В горах над берегом заметили пещеру, в пять сажен длины и в три поперек, коей стены состоят из черного аспида, а дно «камень белый как алебастр». Следуя по всем извилинам реки, мая 6-го Лаптев достиг ее устья, где дожидались уже посланные вперед нарты с провизией; по наблюдению широта сего места найдена 75°36 , склонение компаса два румба восточное. Мая 10-го отправились через тундру на восток, дабы выехать к морскому берегу и оный описать, но мучительная глазная боль принудила Лаптева возвратиться к зимовью на устье Таймурское, куда и прибыл он 17-го. Оставя запасы для геодезиста Чекина, которому надлежало непременно быть к зимовью, Лаптев отправился 20-го числа к западу, навстречу штурману Челюскину, производившему опись берега от реки Пясины к востоку; в полдень того же дня определил широту 75°33 ; 21-го приехал к скалистому мысу, где определил широту 75°49 и склонение компаса два румба восточное; продолжал описывать берег, следуя вдоль оного по льду, который, повидимому, летом был неподвижен; берег местами крутой, местами отлогий; в полдень 24-го по наблюдению широта места 76°38 .
Проехав 3 версты к SW и удостоверясь, что направление берега идет к югу, лейтенант Лаптев поставил маяк на приметном месте, от которого в 17 верстах проехал к маяку, построенному геодезистом Чекинымв 1740 году. 26-го широта по наблюдению определена 76° 23 ; в сем месте нашли довольно много плавнику; на восточном берегу его не видно. 29-го по наблюдению широта найдена 75°37 , а июня 1-го 75°21 ; берег возвышенный и на нем отлогие горы. 2 июня лейтенант Лаптев встретился с штурманом Челюскиным и с ним продолжал путь вдоль берега до устья реки Пясины, где находится тунгусское жилье. Прибыв к оному июня 10-го, определили широту места 73°39 (на подлинной карте штурмана Минина устье сей реки в широте 73°38 ), а склонение компаса 21°00 восточное. Лаптев на пути видел маяк, поставленный Мининым, и в лабазах оставлял съестные припасы для геодезиста Чекина.