Путешествие по северу Приморского края
Шрифт:
На хуторе Возном в здании с непонятной архитектурой расположилась лечебница, ее хозяином является Олег Мамаев, житель нашего города.
Иман – Тулапинск
Таежная река Иман (Большая Уссурка) привлекает меня своим видом, своей первозданностью и своей таинственностью.
В прошлые годы на Иман можно было попасть лишь в летнее время по старой Тулапинской дороге, которая шла через Черемшаны. Позже через Горбушинский перевал и по Змеиному ключу и реке Красной к Иману и далее шла в Тулапинск, то этой зимой в январе 1978 года я выехал на лед Имана по зимнику, идущему из поселка Тайга, проложенному вдоль реки Красной. Лесозаготовители и здесь уже подошли к Иману, и даже перешагнули эту реку, и лес уже пилят в урочище Кабанья, и вывозят его по вновь проложенному зимнику.
Зимник пересекает в устье реку Красную и выходит на берег Имана у зимовья Крейца. Раньше в этом месте обитали геологи. В 50-х годах было открыто месторождение олова в Тулапинске. Из Синанчи была проложена дорога. В строительстве этой дороги принимал участие Владимир Расторгуев, житель Синанчи, который в то время работал на бульдозере «С 80». Это была необычная техника для тех времен, так же как и автогрейдер, который появился в Синанче после войны (1945 г.), управлял им Петр Наумович Ситников.
Вот на эту дорогу и вышел зимник, по нему возят лес.
В ту пору на этом месте был небольшой поселок и даже был построен мост через Иман.
В детстве мы с Санькой Кливцовым доехали до этого места на машине, она шла из Синанчи, а мы были на покосах в Змеином ключе. Не помню, кто из нас взял машину (мы же были еще детьми), но мы доехали до поселка поздно вечером. Смутно помню черную воду Имана, домики и шумящие вокруг в темноте кедры. Утром пешком мы вернулись в свои шалаши на покосах, где нас уже искали.
Во второй раз я добрался сюда в 1974 году с рыбаком Павлом Зенюковым. В это время здесь стояли две избы, одна была необитаема, а в другой жил охотник.
Здесь, в месте слияния реки Красной и Имана находилась лодочная станция, где рыбаки и охотники из Дальнегорска хранили свои лодки (ульмагды) и на которых плавали вниз по Иману.
Пробыли мы здесь пять дней.
Мой друг ловил рыбу, а я бродил по окрестностям, было у меня и ружье, и я добыл пару рябчиков.
Отсюда мы ходили втроем (к нам присоединился еще один рыбак) на ключ Березовый, который является левым притоком Имана.
Хотя до Березового расстояние всего десять километров, но шли мы долго. Когда – то здесь проходила торная тропа, но сейчас от нее ничего не осталось, она заросла и завалена буреломами.
Понравилось устье Березового. Место довольно интересное, сожалею, что не взял фотоаппарат.
Здесь мы и заночевали. Ночь провели у костра. Было довольно холодно, а у нас не было никакой теплой одежды.
Утром собрались идти обратно, разделившись на две партии, Павел пошел рыбачить вниз по Иману, я же со своим спутником пошел через сопки, надеясь выйти на Тулапинскую дорогу.
Дороги мы, конечно, не знали. Нами руководила только интуиция. Шли через невысокие сопки, покрытые нетронутой тайгой. Кругом кедрачи, дубняки, ели. К счастью, лес был довольно чистым, что облегчало наше движение. Натыкались на брусничники, но ягоды не было. Мой спутник шел с коробом в надежде нарвать брусники, но, увы. Шли очень долго и только к концу дня вышли на старые вырубки.
Для меня это оказалось загадкой.
Потом вышли к избушкам. Рядом увидели остатки пилорамы. Впоследствии я узнал, что мы вышли на урочище Кабанья. Раньше здесь пилили лес, вероятно для постройки моста, поселка, а возможно и для Тулапинска.
При беглом осмотре избушек обнаружили два мешка сушеной рыбы, которые висели под навесом, но рыба была испорчена, о чем мы сожалели, хотелось есть. Видимо рыба была приготовлена охотниками для приманок.
Отсюда до лагеря мы прошли примерно пять километров, и появились в лагере только вечером. Пришел и Павел, о котором я уже начал беспокоиться.
На этом наша рыбалка закончилась.
Зимой я добирался до Имана с зимника на лыжах и спускался по заснеженному Иману до устья ключа Базового, и немного ниже.
По реке на лыжах идти очень легко, так как с поверхности льда снег сдувается и уплотняется, а по лыжне идти вообще одно удовольствие, замерзшая и заснеженная река открывает прекрасные виды. По обе стороны реки стеной стоят кедрачи и невысокие сопки, также покрытые хвойным лесом. Летом сюда спускаются рыбаки на моторных лодках.
В этом году зима удалась малоснежной. Иман слегка припорошен снегом, а на замерзших наледях его и вовсе нет. Так что ехать по Иману довольно просто. Дорога накатана, и я помчался по ней вниз, на сей раз на мотоцикле.
По пути на льду попадаются рыбаки, стоят машины, мотоциклы.
Доехал до устья Иртыша, что было моей давней мечтой. Осмотром интересных мест не занимался. Здесь часто стали попадаться избушки рыбаков. Я поехал еще ниже и нашел пустую палатку из брезента, но с печкой, где и переночевал. Огонь пришлось поддерживать всю ночь, так как стены тепла не держали.
Утром на лыжах прошел вниз еще шесть километров. Дошел до Большой Иманской петли и вернулся обратно.
По моим представлениям ниже по течению реки должно быть устье Ороченки. В этот раз я дошел до конца дороги. Снег здесь высокий. Из Дальнегорска прошли лыжники, которые шли в Рощино. Да!.. Такое путешествие для меня остается мечтою.
В феврале этого я собрался проехать по Иману еще ниже, надеясь, что машины пробили дорогу дальше, чем в прошлый раз. Но из этой затеи ничего не вышло. Сразу же ниже избушки Крейца пошли наледи, и я вернулся к своему мотоциклу. Решил пробираться в Тулапинск. Проехал по лесовозной дороге до Кабаньей. Кое-как нашел поворот на старую тулапинскую дорогу. По ней прошла машина, и я проехал еще три километра. Дальше пошел пешком, так как по колее на лыжах идти не очень удобно. До Тулапинска шел почти 3 часа. Вот и бывший поселок Тулапинск (Верхнеиманск). Здесь когда-то жила моя одноклассница по Синанчинской школе Ольга Слыхова. Ее родители жили и работали в этом поселке, добывали руду. А мой отец в свой отпуск пришел на заработки в этот самый Тулапинск. А Ольга Слыхова жила во время учебы в Синанче на квартире у Ольги Миндрул, отец которой был в то время директором комбината «Синанча олово». И было это в 50-х годах XX века.