Путешествие по внутренним мирам сознания
Шрифт:
– Люблю-ю-ю! Люблю тебя, себя, всех!!! Люблю!!!
Странник вошел в раж и пел мантры поочередно на каждой открывающейся чакре, пока те не слились в своем излучении в один громадный золотой кокон. Через час странник очнулся в замечательном настроении. По телу прокатывались волны бодрости, а клетки вибрировали восторгом. Наезды рассеялись, и в астрале стояла блаженнейшая тишина. Выйдя на улицу, странник нос к носу столкнулся с Иваном Ивановичем. Того принесла нелегкая доля, хотя на «толстом» плане они не виделись лет пять.
– Вот это подарок! – обрадовался странник, бросившись обниматься с закадычным другом.
Друга понесло явно не в ту сторону, он вырвался из объятий и галопом понесся
– Куда же ты?! Я тебя люблю! – кричал странник, но тот, как от чумы, быстро уносил ноги.
Странник долго гнался за двойным Иваном. Пока не нагнал несчастного. Тот и сам уже не знал, от чего убегает – то ли от странника, то ли от своих нерешенных проблем.
– Стой, брат! – радостно кричал странник. – Я тебе не враг! Ты и я – это одно! Давай сложим усилия.
Двойной Иван задумался – терять все равно было нечего, кроме своих цепей. Да и разве можно справиться с тем, кто тебя любит? Ему все еще мешала маска гуру, которая приклеилась к лицу и требовала соответствовать. Вот двойной Иван и соответствовал. Недаром же и масок гуру оказалось две, на каждого Ивана своя.
– Сдирай маски с лица, и начнем работать, – предложил странник.
– Как? – заинтересованно спросила из-под масок сущность «старца».
– Накачивай кисть руки энергией до белого свечения, цепляй энергетическую основу масок в Тонком мире и резким движением срывай с лица. Под масками-то и будет настоящее лицо.
Иван Иванович содрал маски и послушно уселся перед странником на песок. Его истинное лицо обрело состояние покоя. Странник давал инструкции.
– Я пою мантру «Я тебя люблю» до тех пор, пока хватает осознанного внимания, как только оно начнет «уезжать», ты станешь петь дальше. Как только устанешь или внимание начнет рассеиваться, петь буду я. И так по кругу.
Пилигримы приступили к практике. Они пели и пели. Прошло несколько часов. Вокруг путников плясали луна, солнце и звезды, а они шли по параллельным мирам и поочередно прыгали в Бездну. Субъективно время перестало существовать. Сон смыкал веки. Набежала толпа духов, которые явно не хотели лишаться своих сочных пастбищ. Духи мешали практиковать и пробовали всячески отвлекать и переключать внимание. Пилигримы держались. Их тела выгибали дугой чудовищные вихри энергий, ритм сбивался, но они шли и шли к цели. Спустилась ночь, а странники были зачарованы мантрой. Вот уж утро пришло, а песня силы лилась и лилась. Теперь она не просто лилась. Вокруг странников бушевал оркестр вселенской музыки. Тысячи солистов подхватывали на разные тона мелодию удивительной красоты и гармонии. Музыка Просветления несла странников по просторам блаженства Леты.
Магический след
…Мужчина строен и импозантен. Я знаю, что это «я», только другой. Этот «я» живет независимо от меня в пространствах моих более развитых миров. «Я» связан со мной тысячами связей, и если ему плохо, то мне и подавно. Я любуюсь собой там: выдержка, грация, воля, сила, объем и мудрость веют от облика моего двойника.
Так вот, значит, каков мой идеал. Теперь буду знать, к чему я подсознательно стремлюсь. Как бы мне хотелось стать таким здесь и сейчас.
Мужчина готов сражаться. «Битва магов, – пришла странная мысль. – Зачем он показывает мне все это? Вероятно, я каким-то боком стал причастен или могу ему помочь. Значит, и там есть риск и враги. Теперь понятно, почему он такой «совершенный» – столетия неустанных битв с самим собой и тренировок».
Я сильно сомневался в возможности чем-либо помочь этому удивительному человеку.
«Приготовься, возможно, понадобится твоя помощь, – сказал он. – Я создал для тебя коридор во времени. Если ты не успеешь отреагировать должным образом, то нас ждет тысячелетнее рабство».
Я осмотрелся. Мы находимся в большой комнате, обставленной старинной мебелью. Комната с высокими потолками и мне незнакома. Окно открыто. За ним угадывается большой город конца XX века.
…Внезапно раздался хлопок. В комнате материализовались две женщины. Меня обуял животный ужас и пробрал до мозга костей ледяной холод. Темно-желтая кожа, трехметровые фигуры, широкие носы, боевая раскраска обнаженных тел, черные с синевой волосы. Женщинам, по нашим меркам, на вид тридцать или около того лет. Несмотря на внушаемый ими ужас и высокий рост, в них ощущается сильная животная сексуальность и природная красота.
«Жрицы Храма мести. Профессиональные убийцы, – неким сверхчувственным знанием пришло осознание. – Чем-то сродни современным приверженцам секты душителей, почитателей богини Кали в индуизме».
Мстительницы были напряжены и, казалось, ничего не видели. Они усиленно всматривались в объем комнаты и, как собаки, принюхивались.
«Жрицы Лемурии. Выследили по астральному следу. Прошли через барьеры времени», – долетела до меня мысль двойника. На внутреннем экране поплыли видения громаднейших городов лемурийцев с их храмовыми комплексами и кровавыми ритуалами религиозных культов.
«Сейчас они адаптируются к нашему миру и обнаружат нас! Мы перед ними пигмеи». Животный страх притупил мысли и вверг в оцепенение. Я ясно понимал, что ничто и никто меня уже не спасет. Я даже не смогу спрятаться за смерть. Жрицам известно искусство оживления. Вероятно, мою душу поместят в тело обезьяны-стража или пантеры-убийцы.
Мой двойник ждал. Он непринужденно улыбался мне и гигантским фуриям.
«Еще несколько секунд, и жрицы нападут. Тогда можешь забыть о человеческом облике», – подстегнула кнутом его мысль. Я внезапно осознал, что от меня требовалось. Знание было странным и перечеркивало логику и какое-либо осмысленное объяснение. Оно проявилось как вспышка молнии. Я со скоростью мысли выхватил из шкафа белую пуховую паутинку и швырнул в фурий. Жрицы уже полностью овладели собой, однако паутинка сковала их магической силой. Женщины застыли на месте.
Мой двойник прошел к окну и, весело подмигнув мне и фуриям, ласточкой нырнул в проем. Действие заклятия разрушилось. Жрицы оказались лишены магической силы. Они молча смотрели в окно. Их фигуры таяли как дым. Двойник, быстро уменьшаясь в размерах, летел к горизонту.
Я стоял в своей комнате и держал в руках тончайшую белую паутинку. Паутинка лежала в шкафу, но как она оказалась у меня в руках, я не помнил. Я привез ее в подарок из Оренбурга. Связала ее удивительная женщина, которая назвала меня своим братом. Она отказалась от денег. Глаза ее при этом лучились внутренним светом Девы Марии.
Река времени
…Я стал проваливаться в состояние приятного оцепенения. Тело налилось свинцовой тяжестью. Не хотелось ни о чем думать, мечтать, а тем более шевелить конечностями или чем-то себя занимать. Свинцовые веки закрыли глаза. Окружающее стало восприниматься отстраненным и безличностным. И хотя я был схвачен вечностью, мой дух ликовал.
По телу стал разливаться беспричинный комфорт и блаженство. Я попробовал пошевелить пальцами, но не смог.
«Как при анестезии, но только в миллионы раз приятнее», – долетела до меня моя же мысль. И еще одна мысль догнала угасающее сознание: «Мне неважно, что со мной будет. Я приму любой вариант развития ситуации».