Путешествие в Ад
Шрифт:
Закрыв глаза, я попытался думать о чем-то еще, кроме звуков и шлепков по плоти, которые вторгались в мой мозг каждый раз, когда я пыталась заснуть.
— Эй. — Голос Алексея был близко к моему уху.
— Иди…
Воспоминание исчезло, когда я поняла, что раскачиваюсь взад-вперед в душе, присев на плитку, когда мои слезы смешиваются с прохладной водой. Я дрожала, мой разум пытался осознать тот факт, что моя реальность больше не состояла из страха, запугивания и унижения почти каждую минуту дня. Рыдание вырвалось из моего горла, и я не могла сдержаться, когда мои
— Солнышко?
Обеспокоенный голос Патриота был слышен по другую сторону двери. Не в состоянии ответить, я осталась там, где была, сломленная и потерянная.
Он открыл противоположную дверь и выключил воду, снова закрыв ее. Несколько секунд спустя он медленно открыл дальнюю сторону, держа в руках огромное полотенце. Протянув руку, он осторожно поднял меня и обернул мое тело полотенцем. Взяв другое, он завернул мои волосы.
Взгляд Патриота ни разу не опустился вниз. Глаза не задерживались на моем теле и не оценивали похотливо мои активы. Он не насмехался, не хватал меня и не засовывал руку мне между ног. Только твердый, защищающий взгляд, который остался, когда он подхватил меня на руки и направился обратно в свою комнату. Он опустился в кожаное кресло рядом со своей кроватью и прижал мое тело к себе, когда я уютно устроилась в его объятиях.
Мы долго не двигались и не говорили ни слова, что я начала задаваться вопросом, о чем он думал. Наклонив голову, я посмотрела в эти темные глаза, которые казались такими же затравленными, как и мои собственные.
— Почему?
— Это просто, солнышко. — Он поднял руку и почти коснулся моего лица, но вместо этого опустил ее. — Тебе нужна защита и покой. Ты должна знать, что ты не одинока. Конечно, твоя сестра здесь для тебя, и это важно, но, черт возьми, Наоми, — он сделал паузу, когда мои глаза расширились при использовании моего настоящего имени. — Ты должна знать, что не все мужчины монстры. Некоторым из нас можно доверять. Мы не все придурки, которые хотят что-то у вас украсть.
— Патриот, — прошептала я, всхлипывая, когда слезы снова угрожали пролиться. — Как твое настоящее имя?
— Дейл Леонард Диксон. — Он ухмыльнулся. — Когда я был ребенком, я до чертиков ненавидел это имя.
Я протянула руку, и он взял ее, когда я слегка пожала ее.
— Я Наоми Лайла Питерс, но моя семья называет меня Мими. Ты тоже можешь, если хочешь.
— Мими, — согласился он. — Только если я все еще буду называть тебя солнышком.
— Конечно. — Прикусив губу, я не могла устоять перед любопытством. — Почему солнышко?
— Ты такая любопытная, — подразнил он, задевая кончиком пальца кончик моего носа. — Твои голубые глаза подобны ясному летнему небу, а твоя улыбка, то немногое от нее, что я видел, подобно сияющему лучу солнца. Так что, да, я думаю, это подходит.
Я не смогла удержаться от легкой улыбки в ответ, и он широко улыбнулся, прижимая меня ближе, когда я положила голову ему на плечо.
— Знаешь, что еще?
— Нет, — честно ответила я.
— Ты сдерживаешь моих собственных монстров, — мягко ответил он. — Я не испытывал этого раньше, ни
Легкий смешок вырвался из моего горла, и это было так шокирующе, что я слегка напряглась. Когда я в последний раз смеялась?
— Ты спал рядом со мной только одну ночь.
— Технически две, — возразил он, — но я думаю, так и есть.
— Ты был морским пехотинцем, верно?
— Однажды морской пехотинец, всегда морской пехотинец. — Его рука поднялась, и он погладил меня по щеке одним пальцем, а затем остановился, быстро опустив руку, когда понял, что делает. — Да, отвечаю на твой вопрос.
— Это означает, что ты обучен защищать и служить. Я понимаю, как ты чувствуешь себя обязанным прямо сейчас…
— Это не обязательство, солнышко. — Он прервал меня, приподняв мой подбородок. — Это инстинкт. И я не должен был держать тебя здесь, но я хотел, — продолжил он. — Потому что что-то в тебе взывает ко мне.
— Что ты имеешь в виду?
— Что-то здесь, — он указал на свою грудь и голову, — чувствует тягу к тебе, и я не могу это игнорировать.
— Ты действительно сложный и непредсказуемый, — решила я вслух. — Никто никогда не разговаривал со мной так, как ты.
Он пожал плечами.
— Я не играю в игры и не трачу время впустую. Просто я тот, кто я есть.
— Может быть, тебе просто нравятся головоломки.
Он слегка рассмеялся.
— Может быть. Я был ужасно хорош в них в детстве.
Заглянув ему в глаза, я с трудом сглотнула.
— Если со мной что-то случится, присмотри за Найлой. Она не такая сильная, как я.
Он вздрогнул, как будто я дала ему пощечину.
— Не говори таких вещей.
— Пообещай мне. — Я коснулась его щеки суперлегкой лаской. Это не было сексуально. Я бы сказала, что это было скорее исследование. Я так давно не чувствовала нежности, что часть меня жаждала взаимодействия. В то же время я была в ужасе.
Патриот поймал меня за руку, когда я собиралась отстраниться.
— Все в порядке. Прикоснись ко мне.
Нерешительно, я медленно провела ладонью по легкой щетине на его щеке. Наши глаза оставались прикованными все это время. Патриот вдохнул и выдохнул, движение, соединяющее нас грудь в грудь. Мне стало любопытно, я подняла другую руку и обхватила его другую щеку, обеими руками касаясь его лица.
— Ты такой теплый. — Я не знала, почему это было моим единственным наблюдением.
Секс всегда был простой сделкой, два тела сливались на короткие мгновения. Иногда удовлетворялась потребность. В других случаях это было только односторонним.
Когда наша кожа соприкоснулась, мой опыт с Патриотом был намного больше, чем простое прикосновение, намного глубже, чем мимолетная близость. Он закрыл глаза и вздохнул, снова открыв их с легкой улыбкой.
— Ты чувствуешь это?
— Да, я думаю, что да.
— Тогда ты знаешь, что я имел в виду.
Я знала.
— Дейл, — прошептала я, когда его хватка усилилась. — Я боюсь всего. Но самое страшное, смогу ли я когда-нибудь снова быть с мужчиной?