Путешествие в Ад

Лэндис Никки

Грим ухмыльнулся.

— Правильно понимаешь.

— Что привело тебя обратно в Нолу? — Спросил Седло, переводя взгляд с меня, Грима и Папы.

— Слышал, что Прогорклого выпустили под залог, и Джеймсон, возможно, уже на пути домой. Мне нужно было лично выяснить, правда ли это, — признался я.

— Он вернулся, — подтвердил Лео. — Тоже занимает свое законное место.

Грим кивнул.

— Хорошо. Пора.

Итак, Элрик Джеймсон вернулся.

Да, черт возьми!

— Звучит так, как будто мы должны праздновать, —

заявил Папа.

— Джеймсона здесь нет, Ян. Он ушел, чтобы встретиться с Барри Ридом.

Барри Рид? Пилот-бандит? Тогда сумасшедший ублюдок должен быть еще жив.

— Я знаю, где живет бандит, — вмешался Грим, указывая головой в сторону болот. — У меня странное чувство. Давайте двигаться. Его трейлер недалеко, Раэль.

— Согласен.

Мы с Гримом оставили Лео и Седло в баре с Папой и поехали на арендованной машине по протоке, оказавшись недалеко от трейлера, которым владел Бандит, или Барри. Когда мы вышли из машины, раздались выстрелы, и мы с Гримом помчались на звук.

— Я предупреждаю тебя, Джеймсон!

Какой-то тупой ублюдок размахивал пистолетом в воздухе, крича во всю глотку, что он не сдастся, как Снейк или Прогорклый. Я видел его жилет, но я не был уверен, кто он такой. Не имело значения. Его рука обнимала какую-то бедную девушку, и он продолжал таскать ее, приставив пистолет к ее голове. Он собирался убить ее, и я мог сказать по голосу моего лучшего друга, что это был кто-то, о ком он заботился.

— Я даю тебе еще один шанс, Фальсификатор!

Черт! Этот ублюдок Фальсификатор был тем, кто помог отнять у Джеймсона деньги Бульдога, все его наследство. К черту это. Я, не колеблясь, сделал выстрел, как только смог. Пуля пробила череп Фальсификатора, и он упал на землю, когда я рванул вперед. Частично скрытый в тени, я наблюдал, как Джеймсон подхватил испуганную девушку и прижал ее к своей груди. Мне не нужно было слышать каждое слово, которое он шептал ей на ухо, чтобы понять, что она его.

Было немного нереально видеть, как он любит кого-то, кроме Уиллоу. Было нелегко пустить это на самотек, но я сделал. Я вышел на свет, когда мой лучший друг опустил пистолет, и огромная ухмылка расплылась по его лицу.

— Что ж, будь я проклят. Я думаю, дьявол на моей стороне.

— Он рядом, когда я рядом, — ответил я.

Мы двое обнялись, крепко обнимая друг друга. Это было слишком долго.

— Я никогда не думал, что снова увижу твою уродливую рожу, — пошутил я.

Джеймсон рассмеялся, качая головой.

— Ты в порядке, милая? — Спросил я девушку.

Она странно посмотрела на нас обоих, а затем рухнула. Джеймсон поймал ее, прижимая поцелуй к ее лбу.

— Я буду рядом с тобой, как только смогу, Сэди.

Подошел Грим, закончив телефонный разговор.

— Папа напивается с Лео и Седлом. Это будет долгая ночь.

— Да, это так, — согласился я, наблюдая, как Джеймсон передал

Сэди своим людям. Ей нужна было в больницу. Я узнал Кольта и нескольких других. Было много дерьма, с которым нужно было разобраться, и несколько вступлений, но вопрос, который у меня был следующим, был единственным, который имел значение.

Где, черт возьми, Прогорклый?

Глава 26 — Азраил

— Ты готов?

Я повернулся к Джеймсону, прерывисто вздохнув.

— Настолько готов, насколько я когда-либо буду.

Поймав его взгляд, я мог сказать, что он прошел через серьезное дерьмо за последние шесть лет. Каждый из нас сражался в своих битвах, но, наконец, настал момент для мести, и мы оба с нетерпением ждали кровавой бани, которая последует.

Двигатель мотоцикла нарушил тишину, когда мы присели на корточки в трейлере и заняли свои позиции. Достав оружие, мы ждали, когда Прогорклый подъедет к дому Бандита. Он ничего не подозревал, когда соскользнул с байка и целенаправленно направился к входной двери. В ту секунду, когда его рука повернула ту ручку, его судьба была решена.

Почти двадцать Королевских ублюдков выступили вперед во главе со мной и Джеймсоном. Все пистолеты были направлены в голову и грудь Прогорклого. Так или иначе, он шел с нами. Я набросился на него со всей силы и ударил прикладом пистолета по его затылку.

Всего час спустя он сидел в центре какой-то камеры, которую, по словам Джеймсона, он использовал для своих жертв, всех этих бедных девушек, изнасилованных и замученных, а потом брошенных аллигаторам в протоке. Это было наверно чертовски больно.

Ремни были закреплены вокруг его лодыжек и запястий, а во рту был кляп. Я не хотел слышать ни единого гребаного слова, которое он пытался сказать, пока мы не будем готовы. Всем президентам отделений потребовалось несколько дней, чтобы прибыть на обязательное церковное собрание.

Это должно было запомниться надолго.

Глядя на Прогорклого, я вытащил кляп, и он злобно прорычал "пошел ты".

Улыбка Джеймсона была чистым злом.

— Наконец-то я вижу твое уродливое лицо.

— Развяжи меня, ебаное дерьмо, и поимей меня как мужчина мужчину.

— Слишком поздно для этого, — вставил я.

— Не думай ни на секунду, что я не расправлюсь с тобой, как с собакой, которой ты и являешься. Черт, — фыркнул Джеймсон. — Хотя собака более человечна, чем ты. Ты заслуживаешь особого отношения.

Я передал Джеймсону паяльную лампу, которую держал в руке.

— Помнишь это? — Он дернул себя за рукав. — Потому что я все еще помню. — Наклонившись вперед, Джеймсон впился взглядом в человека, который украл у него все. — Ты скоро почувствуешь самую невыносимую боль из всех возможных. Я буду наслаждаться звуками твоих криков.