Путешествие в Англию и Шотландию задом наперед
Шрифт:
Бельэтаж — 5 ш. Ложи — 4 ш. Задние ряды партера — 2 ш. Балкон — 1 ш. Передние ряды партера — 6 ш. Частные ложи — 1 ф. 2 ш. 6 п.; 2 ф. 2 ш. и 1 ф. 11 ш. Двери открыты с половины седьмого, представление начинается в 7 час.
Аккредитованные агенты по продаже билетов в ложи и партер:
Мистисейл. Роял Лайбрери, Гукхам, Олд-Бонд-стрит; Сенд, Сент-Джеймс-стрит; Лидер энд Кок, Чепэлл, Сабб, Нью-Бонд-стрит; Эбберс, Олд-Бонд-стрит; Крамер энд Бик энд Хаммонд, Риджент-стрит; Картер, 12, Риджент-стрит; Кейт, Боулес и Кo, Чипсайд
Кассы открыты ежедневно с 11.00 до 16.45.
Зал Театра Принцессы был невелик, но изысканно и красиво оформлен, авансцена сделана с безупречным вкусом. Жак оказался сидящим в окружении дам в вечерних туалетах, с цветами в волосах и с типично
Глава XLIII
НЕЗАБЫВАЕМАЯ ЛЕДИ МАКБЕТ
Спектакль начался. Жак не понимал ни слова, происходящее на сцене ему казалось пантомимой. Жонатан улавливал обрывки фраз и, пытаясь их понять, упускал оставшуюся половину реплики или тирады. Игра труппы была по-мещански сентиментальна и патетична, но тем не менее убедительна. Пытаясь донести до зрителей все вольности и смелые решения великого английского драматурга, актеры оглашали зал ужасающими воплями. Однако скованные и претенциозные движения служителей Мельпомены [247] , их утрированная мимика, типично английская внешность, по-видимому, нравились большинству зрителей. Поединок Макбета с шотландскими баронами определенно был похож на перепалку канатных плясунов. Шотландский король делал все возможное, чтобы наносить удары строго в определенном ритме, а Макдуф каждый раз терпеливо ждал, чтобы нанести ответный выпад.
247
Мельпомена — в греческой мифологии одна из муз, покровительница трагедии.
Мисс Элсворти, исполнявшая роль леди Макбет, выглядела проще и сдержанней. Она была естественной среди необузданно-романтических эмоций своих коллег. Игра хоров была скрупулезно точной; три ведьмы испускали погребальные заунывные вопли под музыку Лока, эмоциональную окраску и колорит которой Жонатан оценил весьма высоко.
Декорации — разрисованные панно, установленные на сцене, менялись с завидной скоростью. Жак был очарован небольшими шотландскими городками в районе Инвернесса. Недавнее путешествие сделало разыгрываемую актерами историю близкой его сердцу.
Произносился ли на сцене подлинный текст Шекспира? Подлаживали ли артисты под английские условности реалистическую бесцеремонность поэта или исполняли его дословно в его великолепной грубости? Вот вопрос, на который было трудно ответить и который живо интересовал Жака. Он прекрасно знал трагедию по переводам. В театре во Франции пьеса всегда исполняется сильно измененной, с купюрами. Жак указал Жонатану на знаменитое место во втором акте после убийства Дункана, когда Макдуф спрашивает у привратника, какие три вещи вызывают жажду. Но сколько Жонатан ни вслушивался, как ни напрягал все свои способности в указанный момент, он ничего не смог разобрать. Но вот на один из ответов стража ворот зал прореагировал взрывом хохота.
— Браво! — воскликнул Жак. — Они воспроизводят подлинный текст великого поэта, искусство ставят выше условностей. Браво!
— Непристойность, друг Жак, заключается не в том, чтобы произнести, а в том, чтобы вырезать слова поэта. Они абсолютно правы, эта британцы. Играйте Шекспира дословно или вовсе не касайтесь его творчества.
Великая трагедия, слабо исполненная, была встречена довольно жидкими аплодисментами. Впрочем, английская публика выражает свои эмоции вообще очень сдержанно. Во время антракта исполнялся вальс Монтгомери, который никто не слушал. Вскоре занавес вновь поднялся: вечер завершался фарсом.
С первых же сцен Жак в «Первой ночи» узнал «Отца комедиантки» [248] , переведенного довольно точно. Директор театра с большим воодушевлением и живостью исполнил роль Ахилла-Тальма Дюфара, позволив себе тысячу остроумных импровизаций и добавлений к тексту. Говорил он наполовину по-французски, наполовину по-английски, а временами — даже по-итальянски. Вот исполнитель процитировал неизвестно зачем первую строку поэмы «Георгики» Вергилия [249] , и парижане схватились за бока от смеха, слушая, как артист произносил:
248
«Отец комедиантки» — пятиактный водевиль Байяра и Теолона, впервые поставленный 28 октября 1837 года в парижском театре «Варьете». Пьеса вдохновлена театральными нравами. В Париж прибывает некий комедиант по имени Гаспар со своей дочерью Анаис. Во второразрядном театрике с успехом идет их спектакль. На представление проходит богатый щеголь, граф Эрнест, обожатель модной певички Аниты, который собирается поставить для своей дамы сердца новый спектакль. Анаис путем разных хитростей и уловок, при активном содействии своего отца удается в конце концов перессорить Эрнеста и Аниту и заполучить главную роль. (Примеч. фр. издателя.)
249
Вергилий (в позднейшем написании — Виргилий) Марон Публий (70–19 до н. э.) — крупнейший римский поэт; в «Георгиках» («Поэма о земледелии», 36–29 до н. э.) пытался отразить свое идеализированное представление о безмятежной сельской жизни и крестьянском труде.
— Taytayre tiou potiouloe ricioubance sioub tigmini faidjai [250] .
Жак никогда не задумывался над тем, в каком виде латынь выходит из английского рта. Пьеса прошла гладко, и дочь директора мисс Мария Гаррис разделила с отцом успех вечера.
Усталые, засыпающие на ходу французы покинули театр в одиннадцать часов вечера. Какой насыщенный день после бессонной ночи в туристском поезде! Они спустились по Риджент-стрит, чтобы нанять экипаж. Но улицы были почти пустынны — и это здесь, в час, когда в Париже все залито светом и заполнено шумной толпой! Лондонские магазины, закрытые с восьми часов вечера, погружены во мрак. Лишь кое-где луч света пробивался сквозь матовое стекло какого-нибудь погребка, где можно выпить пива или виски. Полицейские бесшумно, как привидения, фланировали по тротуарам вдоль стен с маленьким зажженным фонариком на поясе. Проходя мимо дверей, они ударом кулака удостоверялись в том, что они заперты. Иногда стражи порядка встречались, шептали что-то друг другу на ухо и расходились в разные стороны.
250
— Tityre, tu patulae recubans sub tegmine fagi…
— Титир, ты, лежа в тени широковетвистого бука… (лат.)
Подъехавших к Хай-маркет туристов поразила резкая перемена: тишина сменилась шумом, пустынность — оживлением. Сотни женщин, одетых в немыслимые туалеты, заполнили один из тротуаров широкой улицы. Своим сомнительным ремеслом они занимались со свободой, дерзостью и вызовом, как бы говоря, что им нечего бояться полиции. Для них наступил час рынка и биржи, и в ход шли все приемы и уловки городских негоциантов, чтобы сбыть товар. В этот вечер среди несчастных существ была большая конкуренция. Предложения превышали спрос, и сделки заключались по более низкой цене, чем обычно.
Сколько среди этих женщин совсем еще молодых девушек, уже увядших от дебоша! Сколько свежих, красивых созданий оставили свою юность и красоту в публичных домах и кабаках, где любовь омывается джином и водкой. Эти заведения остаются открытыми до утра и предоставляют диваны и напитки опустившимся хай-маркетским Лаис [251] .
По мере приближения к Темзе в узких грязных улочках количество продажных женщин остается прежним, но их бедность становится заметнее. В этих кварталах сцены пьянства и дебоша мешаются с кровавыми сценами убийства и грабежа.
251
Лаис (V в. до н. э.) — знаменитая греческая гетера, то есть женщина, которая вела свободный образ жизни, не подчиняясь рамкам семейно-бытового уклада рабовладельческого общества.