Путешествие в будущее и обратно
Шрифт:
В Нью-Йорке я позвонил Валерию Чалидзе, приехавшему в Америку несколько раньше меня. Чалидзе, напомню, вместе с Сахаровым был основателем Комитета прав человека — первой правозащитной организации в СССР. Я был знаком с Чалидзе в Москве, хорошо знал его первую жену Веру Слоним (Литвинову), внучку знаменитого сталинского наркома иностранных дел Максима Литвинова, дружил с ее матерью Татьяной Максимовной Литвиновой и отцом, талантливым скульптором Слонимом. Был у меня с Чалидзе и неординарный контакт осенью 72-го года. Мы жили в одном переулке — на Сивцевом Вражке. И однажды мне позвонил Сахаров и сообщил, что у Чалидзе отключен телефон, но он этого не знает,
Чалидзе, когда я пришел к нему, очень благодарил меня и сказал, помню, что вот, мол, я недавно в движении и уже так рискую.
И вот я звоню ему в Нью-Йорке — близкий человек в этом чужом мире! — и натыкаюсь на холодный, надменный тон. По инерции я еще сказал, что надо бы встретиться, и получил в ответ: «А вы мне по почте пришлите вопросы, о которых вы хотели бы со мной говорить». Тут я уже несколько пришел в себя и ответил, что ничего я ему, конечно, присылать не буду, Господь ему судья!
Положительные эмоции и в Нью-Йорке вновь помогли мне получить чехи. Перед отлетом в Америку Пеликан снабдил меня телефоном Антонина Лима, преподававшем тогда в местном университете . И вскоре после «приятной» беседы с Чаидзе я позвонил Антонину Лиму. Он пригласил меня с женой в ресторан, и мы с ним таким образом познакомились. Я увидел удивительно красивого, мужественного человека. Мы подружились с ним.
Лим свел меня в Нью-Йорке с редактором журнала «Гуманист» Паулем Куртцем, который дал мне текст «Гуманистического манифеста — 2», созданный редакторами журнала, и предложил его подписать, что я и сделал. Цель этого манифеста состояла в том, чтобы предупредить человечество о грозящих ему опасностях и о необходимости проводить коренные преобразования во всех сферах жизни в направлении углубления демократии и гуманизма.
Ранее этот манифест подписали Сахаров и Есенин-Вольпин. В общей сложности его подписало около 300 человек из многих стран мира, среди которых были крупнейшие деятели культуры. («Манифест—1», созданный за 40 лет до того, в 1933 году, также при журнале «Гуманист», содержал предупреждение о надвигающейся на мир фашистской опасности.)
Я передавал потом текст «Манифеста—2» в своей программе по «Свободе» и включил его сборник статей «СССР – демократические альтернативы», изданный мною в 1976 году в Западной Германии и Франции.
Вот отдельные выдержки, которые помогут понять направленность манифеста.
Из вступления: «Чтобы выжить, человечество нуждается в смелых и решительных мерах... Конечной целью должно стать осуществление потенциальных возможностей для развития каждой человеческой личности — не избранных немногих, а всех...»
Из раздела о религии: «Традиционные религии часто предлагают людям утешение, но часто и сдерживают людей от помощи самим себе или полного использования своих возможностей. Их институты, вероучения и обряды часто подавляют в людях стремление служить ближним. Слишком часто традиционные религии поощряют зависимость — нежели независимость, повиновение — нежели самоутверждение, страх — нежели мужество... Никакое божество нас не спасет. Мы сами должны себя спасти».
Из раздела «Демократическое общество»: «Следует децентрализовать принятие решений с целью участия в них огромного числа людей на всех уровнях — социальном, политическом, экономическом. Каждый должен иметь право голоса в выборе ценностей и целей, детерминирующих наши жизни».
И из «Заключения»: «В настоящий момент истории приверженность всему человечеству — высшая приверженность, на которую мы, люди, способны. Узкая приверженность церкви, государству, партии, классу, нации или расе должна уступить место более глубокому пониманию и видению мира и потенциальных возможностей человечества».
Пауль Куртц пригласил меня сотрудничать в его журнале, и я в Нью-Йорке написал для него статью «Новые левые в Советском Союзе», в которой изложил вкратце свои идеи о демократическом социализме. Это была моя первая публикация на Западе. Она появилась в ноябрьском номере «Гуманиста» за 1974г.
Глава 18 В Германии
Моя вторая эмиграция.
Общая картина Запада.
Я свергаю Вилли Брандта.
«Третий путь».
Отзыв Сахарова.
Первые сведения о «Мондрагоне».
Печальное сообщение из Москвы
В первых числах мая 1974 года я с семьей прилетел вновь в Европу, в Западную Германию. Во Франкфурте-на-Майне утром, после ночи полета, у нас была короткая промежуточная посадка. И когда в самолет ввезли тележки с завтраком, мы встрепенулись: запахло вкусной едой! Это были совсем другие продукты, чем в Америке: настоящий хлеб, колбаса, пахнущая колбасой, настоящий кофе.
Переезд из США в Германию я определил вскоре, немного в шутку и много всерьез, как мою вторую эмиграцию. Настолько выше был в Германии качественный уровень почти всего, чем живет человек, — квартир, продуктов, товаров, общественного транспорта, экологии, безопасности (от криминала). И никаких трущоб! Есть районы победнее, но трущоб нет нигде.
Особенно впечатляли возможности для отдыха и спорта. На каждом шагу стадионы и теннисные корты, содержащиеся в безукоризненном порядке, в каждом районе аквапарк. Вдоль шоссе в городах и за городом — асфальтовые дорожки для велосипедистов. В каждом большом лесу или горном районе — маркированные дорожки и тропы для туристов. Долгое время я не переставал поражаться такой детали: на всех горных дорожках через каждый десяток метров вкопаны поперек дорожек деревянные или цементные желоба, чтобы вода стекала по ним и не размывала дорожки. И это на любой высоте. Сколько труда стоит за этим! Горы усеяны подъемниками, лыжными трассами с ресторанами и пансионатами. В каждом сельском районе имеется поле для гольфа, конюшни c манежами для занятий конным спортом, прокат пони для детей — всего не перечислишь. Стоимость пользования всеми такими объектами и услугами доступна для большинства граждан, в отличие опять же от Америки.
И почти в любом селе вы можете остановиться на любое время в крестьянских домах или в маленьких пансионах, гостевые комнаты в которых чище и комфортабельнее, чем номера в американских отелях. Можно снять на отпуск и квартиру с кухней и полным набором посуды. И все это опять же за сравнительно небольшую плату.
В Америке, чтобы погулять в лесу, надо ехать в специальный лесопарк за сто-двести миль от города. В странах западнее Германии — на каждом шагу приватные, охраняемые территории. Пошли мы в Италии однажды гулять в поле и вскоре же увидели, что бежит за нами синьор «с ружжом» и кричит на всю округу: «Приват! Приват!».