Путешествие в будущее и обратно
Шрифт:
Но, пожалуй, больше всего поразил амфитеатр в центре этого мертвого города. Мы увидели довольно высокие стены, этажа в два-три, с проходами под арками и с каменными лестницами по стенам. Я взбежал по одной из таких лестниц, и мне открылся сразу весь амфитеатр, нисходящие ряды мраморных скамей, и внизу перед подковой амфитеатра я увидел просторную площадку-сцену, обсаженную яркими вечнозелеными пиниями, с маленькой изящной мраморной колоннадой в центре и группой скульптур, стоявшей между соснами и колоннами. Сцена-площадка, зеленая, поросшая травой, была усыпана крупными круглыми сосновыми шишками, похожими на те, что у нас растут на кедрах. Солнце уже садилось, и его лучи золотили сосны, колонны, статуи. Дух захватывало. Какое тонкое чувство красоты должно было быть у создателей этого театра, какой утонченной культурой должны были обладать люди той невообразимо далекой эпохи! И какой полной жизнью жили они! И вот остались только камни,
И мне думается, что ответ наглядно дает другой памятник древнего Рима — Колизей. Я попал в Колизей вскоре после посещения Остии-Антики. До тех пор я только проезжал или проходил мимо, и Колизей не вызывал у меня особых чувств и мыслей: я видел уже хорошо знакомые мне по открыткам и картинам стены с сотами арок. Но когда я вошел внутрь, я замер, пораженный грандиозностью этого сооружения. Дело в том, что, наверное, половина Колизея находится ниже уровня улиц современного Рима. Я увидел бесчисленные ряды, уходящие вверх к небу по круто изгибающимся стенам, многочисленные арки проходов, и от того что арена внизу была меньше, чем на наших стадионах, стены с рядами нависали выше и грознее. Но главное было в арене. Ее собственно уже нет, она провалилась, и обнажены подземелья под ареной, в которых содержались дикие звери для натравливания на людей. Все это величественное даже для нашего времени сооружение было сделано в основном для того, чтобы смотреть, как звери разрывают людей или как гладиаторы убивают друг друга! Колизей предстал передо мной как символ страшного разрыва между мощью технического гения человека и низменностью его нравов. Я увидел, как просвещенные римляне и изящные римлянки, затаив дыхание, со сладострастием в глазах смотрят, как лев перекусывает горло своей жертве или гладиатор добивает мечом своего поверженного товарища. И ради этого создавали свой шедевр древнеримские строители! Ну что ж, был заказ — сидели в своих НИИ, чертили, трудились, собирались на совещания, во время «перекуров» рассказывали анекдоты. Потом, наверное, был и банкет по случаю успешной сдачи объекта.
Не здесь ли, не в этом ли ужасающем разрыве между развитием технического знания и умения и нравственностью тех же людей и лежит коренная причина гибели античной и всех других цивилизаций? Безнравственные, не способные к сопереживанию люди не способны и к самоотверженности, к единению и к лишениям в борьбе с варварами. И, наверное, еще ослабляет глубинное сознание справедливости возмездия. И варваров после Колизея уже трудно осуждать за безжалостное уничтожение римской цивилизации, которая находила наслаждение в мученической смерти рабов. Мне вспомнились тогда слова Андрея Амальрика, которыми он заканчивает свою книгу «Просуществует ли Советский Союз до 1984 года?»:
«Если бы футурологи существовали в императорском Риме, где строились уже шестиэтажные здания и существовали детские вертушки, приводимые в движение паром, то в пятом веке они предсказали бы на ближайшее столетие строительство двадцатиэтажных зданий и промышленное применение паровых машин. Однако, как мы уже знаем, в шестом веке на Форуме паслись козы, как сейчас у меня под окном в деревне.
Конечно, те жестокие века не прошли совсем бесследно, и люди сейчас не наслаждаются на стадионах зрелищем убийств, но смотрят на подобное с удовольствием в кино, читают в комиксах — рекламами и афишами этого искусства обклеены все стены Рима — или проектируют в НИИ лагеря и психбольницы для мучительного уничтожения инакомыслящих людей, и ракеты с ядерными головками, которые пострашнее варварских полчищ»».
После 11 сентября 2001 года эти слова звучат, на мой взгляд, весьма актуально.
Глава 17 Америка
Над океаном.
Нью-Йорк.
Американские контрасты.
Критика Солженицына.
Начало конфликта с эмиграцией.
Валерий Чалидзе и Антонин Лим.
Первая публикация на Западе.
Шестнадцатого октября 1973 года, когда дочка уже повзрослела, прожив на этом свете четыре с половиной месяца, мы покинули Италию, чего нам очень не хотелось делать. Самолет, на котором мы летели в Америку, в Нью-Йорк, был самым большим из семейства «Боингов» — 747-й. Не самолет — настоящий корабль!
Но в середине пути торжественное наше настроение нарушил трагикомический эпизод. Стюард начал продавать блоки сигарет без налога — «такс фри». Выстроилась очередь. И вдруг вспыхнул скандал. Какой-то наш эмигрант по-русски кричал на стюарда, что он ему покажет, как прятать сигареты под прилавком, такую жизнь ему устроит, что он долго помнить будет, и так далее в том же совковом духе. Перепуганный стюард, итальянец, хлопал глазами, ничего, разумеется, не понимая. Прибежал еще один стюард и по-английски стал спрашивать людей в очереди, что случилось, в чем дело? Никто не мог с ним объясниться. Пришлось вмешаться жене. Оказалось, что сигареты кончились, и стюард-продавец сказал по-английски и по-итальянски, что сейчас принесут новый ящик, но наш «гомо советикус» ничего не понял и решил, что стюард припрятал для себя оставшиеся блоки под прилавком!
И действо это происходило в то время, когда наш самолет, чудо техники ХХ века, летел над Великим океаном и нес нас в новый неизведанный мир!
Говорят, что когда израильтяне эвакуировали то ли из Эфиопии, то ли из Марокко черных евреев, то они пытались в самолете разжечь костер, чтобы согреть себе пищу. Мне представляется, что их интеллект был никак не ниже, чем у нашего «боевика». Между прочим, после того как жена перевела ему слова стюарда и он получил свои блоки, он и не подумал извиниться перед стюардом.
С волнением ступил я на американскую землю. Ведь замыкался круг: 56 лет назад, весной 1917 года американскую землю покинул мой отец, чтобы вернуться в Россию! Есть от чего взволноваться...
Но Америка встретила нас самым неожиданным образом. Представители «Хаяса» отвезли нас в какой-то отель, и мы оказались в довольно большом номере. Он немного удивил нас своею ветхостью, однако это было только начало. Открыв холодильник, мы увидели там собрание большого числа тараканов, которые даже не обратили на нас внимания. Еще больший сюрприз ждал нас в туалете: унитаз лежал на боку! Кто-то, видимо, выломал его. Вот так. Жена пошла в коридорный туалет, но когда захотела выйти из него, не смогла открыть дверь. Стала ее трясти, потом колотить. Дверь открыл какой-то страшный негр, в халате, надетом на голое тело, и руками преградил жене выход. Жена нырнула под его руку и бросилась бежать по коридору. Негр — за ней, крича, что он не может заснуть, что все ломятся из туалета, рядом с которым расположен его номер. Значит, дверь в туалет открывалась только при входе!
Мы в панике стали звонить нашим римским знакомым, семейству Эзры Иодидио, которые раньше нас приехали в Нью-Йорк и уже сняли себе квартиру. Те немедленно приехали за нами, (они обзавелись уже подержанной машиной) и увезли в свою квартиру, где мы в тесноте, но не в обиде прожили несколько дней, пока не сняли квартиру. К сожалению, эмигрантская жизнь развела меня потом с этими чудесными людьми.
Разумеется, отель, в который нас поместили, был, очевидно, не из самых, мягко говоря, дорогих. Но забегая вперед, скажу, что в Германии таких отелей просто не существует. Там комнаты для отдыхающих в крестьянских домах роскошнее, чем номера в хороших американских отелях. О совсем дорогих я не говорю, потому что в них не жил.
Тогда в Нью-Йорке я понял, что известное банальное выражение «Америка — страна контрастов» имеет глубокий смысл. На каждом шагу я натыкался на знакомые мне по советской жизни феномены — по качеству жилья, продуктов и товаров массового пользования, транспорта, да и по уровню неспокойствия!
С первых дней пребывания в Нью-Йорке я начал работать в тамошнем филиале «Свободы» и смог поэтому снять квартиру в хорошем районе, в доме среднего уровня. Но квартира эта была куда хуже, чем в рабочем поселке Витиния. Была ветхой, грязной, примитивно окрашенной. Поражали — и не только в этой квартире — сопливые жестяные шпингалеты на окнах и сами окна: надави — развалятся! Электрические выключатели на лампах были совсем древние: в виде вертушек. Иногда создавалось впечатление, что США очень старая и отсталая страна.