Путешествие в молодость
Шрифт:
А что собственно я у него спрошу? — начал вслух рассуждать я, шагая по ночной улице родного села. — Привык он руководить, а в такой должности, да чтобы не прогореть, по-другому никак. Профессиональная деформация. Обычный предпринимательский цинизм.
Размышления прервал звонок мобильника.
— И куда это мы такие обидчивые на ночь глядя свинтили? — с издевкой поинтересовалась трубка. — Как баба. Ей богу. Из-за какой-то бляди другу детства, считай что в морду плюнул и в утреннюю кашу насрал!
— Истерить завязывай, —
— Ты базар то фильтруй, — взревела трубка.
— Обязательно, — хмыкнул я и сбросил вызов.
Медленно вдохнув и выдохнув, все как учили на обязательных тренингах, я успокоился. Сделал так еще пару раз, и тут картинка в моей голове сложилась.
В поведении и реакции Саныча не было ничего сверхестественного. Даже наоборот, все логично и предсказуемо. Со времен мамонтов так пошло.
Все, кто в твоей стае — сородичи и настоящие человеки. А вот кто не вхож в твой круг — мутные типы и относиться к ним, как к равным не стоит. А значит, их можно и нужно использовать. Эволюция так задумала. Так было и так есть.
Аналогичная ситуация была и тут. Фермер уважал и считался с мнением только тех, с кем общался. С теми, кто имел власть или вес в обществе. И все это, включая пользование в своих интересах всех и вся, казалось ему логичным. И подослать смазливую девчонку товарищу для него было в порядке вещей. Вот он искренне и не понимал, с какого лешего я так вскипел.
Окрыленный мыслью, что вон какой я молодец, разгадал тайну природы, я развернулся и в приподнятом настроении зашагал обратно. В этой теории не сходилось только одно, нахрена Саныч вместе со мной попёрся бухать с деревенскими мужиками. Они то, как ни крути, а не из его стаи.
В гараже меня ждала картина маслом. Синий Саныч, подперев щеку рукой, разглядывал потолок и тупо игнорил происходящее вокруг. А игнорить было что. Точнее, кого.
На диванчике, забившись в угол, ютилась моя медичка. И когда успела, гулял-то минут пятнадцать максимум.
Гостья была в скромном таком наряде: топик, обтягивающий соблазнительную девичью грудь, не стеснённую никаким нижним бельем, и юбка из под которой выглядывали белые трусики.
— Салют, красавица, — поприветствовал я гостью. — Какими судьбами?
— У дяденьки спроси, — кивнула она на Саныча.
— Да ладно тебе. Нашла дяденьку, — забухтел Саныч. — Зови меня просто: хозяин. Ну, или господин. Не люблю формальности, — оживился он, потирая потные ручонки.
Гостья покорно кивнула. И всё. На этом разговор зашел в тупик. Девчонка молчала, Саныч облизывался и скалился. А я с кислой миной на лице прикидывал дальнейший план действий.
От вида медички у меня сработал выработанный за неделю рефлекс. У собак Павлова на лампочку слюна текла, а у меня при виде зоотехнички встал. Недели вполне
Хотя, если подумать, на такую красоту любой мужчина бы полюбовался.
Прикинув хер к носу, естественно в фигуральном смысле, я решил, что девчонка появилась тут неспроста.
Я ухмыльнулся. А вот хер тебе, — пронеслось в голове.
— Саныч, иди ка ты нахер, старый хрен! — уверенным голосом произнес я, нагло плюхнувшись на диван. — Давай, наливай по писярику. А то, как дети малые. На сухую злоба не вымывается.
Фермер вначале состроил такую морду, что мне на секунду показалось, что он меня сейчас порешит. А потом заулыбался и от души плеснул в два стакана.
— Помнишь, кобелина. А я уже и подзабыл, как мы с тобой в юности на мировую шли, — расплылся в довольной лыбе дружан. — А как же твои убеждения? Путь против системы? — с издевкой произнес он, кивнув на стакан.
— Убеждения вот тут, — заверил я, слегка постучав по голове. — А друг. Точнее, лучший друг, с которым плечом к плечу прошли через такое дерьмо, что вспоминать не хочется, он вот, — похлопал я Саныча по плечу.
То ли не ожидал такого фермер, то ли расслабился. Или, что скорее всего, с синькой перебрал, а моя психологическая уловка возымела успех. Дружан полез ко мне обниматься.
— Санёк, бля. Ну ты и мудак. Я думал, все, пропал товарищ. Забил голову херней всякой, про друзей-товарищей забыл. Нос воротит. С молодежью тусует, а со мной западло что ли, — изливал он мне свою фермерскую душу. — Я ж тебя, да я за тебя любого, — уверял он от переизбытка чувств, не договаривая фразы. Но тут и так было все понятно. — Держи мировую и забудем про обиды, — завершил Саныч свой монолог.
Я вздохнул, улыбнулся, и мы бахнули. А потом обнялись и … Меня на секунду дежавю аж накрыло. Вспомнил, как давным-давно, разосрался я с Санычем. Даже морды друг другу подрихтовали немного. Неделю не разговаривали. А потом бабка моя нас свела на нейтральной территории и по жопе обоим прутиком то и огуляла.
— Дебилы, — сказала она тогда. — Вам вместе держаться нужно, а они носы друг от друга воротют. Ну по пьяни набили морды друг другу. С кем не бывает. Проспались. Кто поумней, взял бы бутылочку и пришел с повинной к другу. А они вишь чего. Гордые. А потом локти кусать будете.
— Эй, а вы чего, того что ли? — вернул меня в реальность удивленный девичий голосок. — Я может тогда пойду?
Вот вечно эти городские понаедут и загадят все.
— Я те пойду, — закричал фермер. — Садись к столу. Будем практику твою закрывать.
— А жизнь то налаживается, — обрадовался я, держа в руке ключ к веселью.
Коньяк подействовал моментально. Всякую философию из башки на раз вымыло. Зато тяга к жизни и активным действиям появилась.
— Тебя как зовут то, — поинтересовался я ради приличия и поддержания разговора, обращаясь к желанной гостье.