Путешествие в страну снега и медведей
Шрифт:
— Сядьте, Грейвз, и перестаньте тыкать мне этим в лицо, — едко произнес мужчина, поднимаясь, чтобы открыть окно. Свежий зимний воздух и запах находившихся поблизости кабаков немного развеяли романтическую иллюзию, охватившую Грейвза. — И, будьте любезны, приведите себя в порядок. Вы вообще спали? — нахмурился мужчина, отметив чрезвычайную помятость Персиваля. Кажется, он был рожден таким: со всклокоченными волосами, в косо застегнутой рубашке. Юноша послушно сел в кресло и провел ладонью по волосам, еще больше путая их. Трелони обреченно кивнул и сел в кресло напротив, разворачивая письмо. Вопреки духам
— И чему было радоваться… — пробормотал мужчина, пробегая глазами по строчкам.
— Я добыл нам приглашение на обед у князей Аргутинских, мистер Трелони,— довольным голосом произнес Персиваль.
— Я это вижу,— констатировал британец. — Они ждут нас сегодня, — он взглянул на часы, — чуть меньше, чем через три часа. Могли бы хотя бы время обговорить заранее, — фыркнул мужчина и усмехнулся. — Эта очаровательная княжна просит нас не воспринимать приглашение слишком официально, но при этом пишет его на тисненой бумаге с фамильным гербом! И печать превращает в порт-ключ. Не удивлюсь, если сам князь не предупрежден о нашем прибытии.
— Мистер Трелони, если это так, то нам тем более нужно проявить благодарность к этой юной леди, тогда как она рискует своими добрыми отношениями с семьей и коллегами.
— «Леди»? — фыркнул Альберт.— Не Вы ли, мистер Грейвз, не далее, как вчера, распекали аристократию целиком и по частям? Не отвечайте! — махнул рукой мужчина. — Лучше… лучше приведите себя в порядок и уж потрудитесь посмотреть, как обращаться к князю или княгине. Я дам Вам справочник по аристократии.
— Но мисс Аргутинская… — возразил было юноша.
— Во-первых, называйте ее не иначе, как «княжна», мистер Грейвз, если Вам жизнь дорога. Во-вторых, Вы, наверное, хотели спросить: «Зачем, если она попросила нас не воспринимать приглашение слишком формально»? – Персиваль кивнул. — Так вот, мой дорогой юный и недальновидный друг: его светлость Сергей Юрьевич Аргутинский откладывает все свои дела, в которые входит поимка темных магов и подготовка своего семейства к балу, ради того, чтобы принять в своем доме иностранных послов. Обычно к такой встрече готовятся месяц, — едко произнес он. — К тому же, что немаловажно, в глазах князя мы с Вами – последние проходимцы, воспользовавшиеся его дочерью, чтобы добиться аудиенции. Как Вы думаете, какого отношения ожидает к себе человек, оказывающий нам честь сравнимую, пожалуй, с передачей искры жизни Адаму?
Персиваль долго смотрел на него, изо всех сил удерживая себя от глупого хлопания глазами. Наконец мозг смог расшифровать всю речь Трелони, цветастую и сочившуюся едкостью, как куст аспидных роз, и юноша произнес:
— Тем не менее, от нас же не ожидают белых галстуков и бриллиантовых запонок, — парировал он, чтобы хотя бы остаться тем, за кем будет последнее слово.
— Конечно, нет, — ответил Альберт, отворачиваясь от своего напарника и делая несколько широких шагов к бюро. — От нас ожидают, как минимум, приличного вида, копии полного пакета документов, предоставленного Калинцеву, и умной беседы за чаем, — он усмехнулся. — Все это я смогу предоставить, Вас же прошу причесаться и…
— Опять Вы хотите, чтобы я молчал! — нахмурился Грейвз.
— Перси, — приторно произнес британец, — у русских есть прекрасное выражение: «смолчи – за умного сойдешь». Я бы перевел его на все языки мира и ввел во все конституции, если бы на то была моя воля. Но к Вам я бы применил это как диагноз. У американцев полностью отсутствует чувство такта, и они чхать хотели на все протоколы, — сказал он и быстро добавил. — Я озвучиваю это как совершенно объективное наблюдение, ни разу не пытаясь уязвить Вас.
— Я вижу, как Вы стараетесь сохранить наши теплые отношения, — холодно произнес Грейвз.
— Но пока я в ответе за успех нашей миссии, я буду делать все, что от меня потребуется, и все, что я посчитаю необходимым. Если для этого мне придется связать Вас и выслать посылкой в Петропавловскую крепость, Тауэр Лондона или Алькатрас – видят великие Боги и маги, я так и поступлю.
— Кончайте разглагольствовать! — тряхнул головой юноша. — Не Вы ли говорили, что можете помочь мне в карьере?
Трелони вскинул брови и с застывшей на лице маской удивления обернулся к Персивалю. На губах британца играла шальная улыбка. Это еще больше разозлило юношу. Он нахмурился и сжал кулаки, давая своему коллеге оценить его «во всей красе»: встрепанный и злой, он выглядел хуже каменотеса с лондонских улиц, и ладно бы он был простым чернорабочим, так он при таком характере и внешности обладал образованием и некоторыми суждениями, которые использовал везде, где нужно, и где не нужно. Трелони уже в этот момент начинал чувствовать, что зря он во все это ввязался, но… какое-то садистское любопытство заставило его усмехнуться, обнажая зубы в хищном оскале, и подойти ближе к этому мальчишке, выглядевшему так, словно он только что вырвался из драки и собирается ввязаться в другую.
— Только не говорите, что все ради дамы сердца – в таком случае Вы упадете в моих глазах ниже уровня моря, — предупредил он.
— Вот еще, — злобно сверкнул глазами юноша, но в его тоне Трелони легко уловил фарс. — Меня не воспринимают всерьез. Я не хочу быть истуканом рядом с такими умниками, как Вы.
— А я-то думал, — вздохнул Трелони. — Обычно люди вроде Вас рано или поздно начинают грезить карьерным ростом, изысканным обществом и всем в этом духе… Но нет, мистер Грейвз, Вы – простой американец, гордость вашей безрассудной и либеральной мысли.
— Не тяните!
— Мерлин помилуй, — отмахнулся мужчина, обходя Грейвза кругом. — Но прежде, чем я окончательно подпишу себе приговор, скажите: чего Вы хотите?
Грейвз задумался и устремил взгляд куда-то между половиц под своими ногами. Он то сводил брови, то шевелил губами, в прямом смысле подбирая слова, то вдруг его лицо замирало, как холодная маска. Трелони не торопил его, как будто это не их ждали через три часа. Однако мужчина не мог сдержать пузырившегося предвкушения, какое бывает у игрока в казино, когда вот-вот выпадет приз.