Путешествие во тьме
Шрифт:
Потом мы заговорили о наших гастролях. Компания собиралась показать шоу в Брайтоне, потом в Истборне [4] , а заканчивали мы в Лондоне.
— В Лондоне? — мистер Джонс поднял брови.
— Ну да, в Холлоуэе [5] . Ведь Холлоуэй — в Лондоне, не так ли?
— Без всякого сомнения, — сказал мистер Джеффрис.
— Может, больше не будем говорить о шоу? — сказала Моди. Она все еще выглядела раздраженной. — Для разнообразия расскажите нам о себе. Поведайте, сколько вам лет и чем вы зарабатываете на жизнь. Просто для разнообразия.
4
Истборн —
5
Холлоуэй — лондонская тюрьма, первоначально, предназначавшаяся для мужчин и женщин, была построена в районе Сити в 1852 году, а спустя пятьдесят лет стала исключительно женской. Однако в Лондоне существует совсем другое учреждение с таким названием: Холлоуэй — Королевский колледж Лондонского университета. Видимо, эта двусмысленность и привела героя в замешательство.
Мистер Джеффрис проговорил:
— Я работаю в Сити. Тружусь, не покладая рук.
— То есть кто-то трудится для вас, не покладая рук? — уточнила Моди. — А чем занимается мистер Джонс? Хотя, наверное, нет смысла его спрашивать. Он все равно не скажет. Не унывайте, Джонс, знаете анекдот про заклинателя змей?
— Нет, не думаю, что мне знаком этот анекдот, — холодно ответил мистер Джонс.
Моди рассказала анекдот про заклинателя змей. Мужчины вежливо посмеялись, а потом мистер Джонс кашлянул и сказал, что им пора идти.
— Мне бы очень хотелось посмотреть ваше шоу сегодня вечером, — сказал мне мистер Джеффрис, — но боюсь, что это невозможно. Нам обязательно надо встретиться, когда вы вернетесь в Лондон, да-да, мы обязательно должны встретиться снова.
— Может быть, вы пообедаете со мной как-нибудь, мисс Морган? — сказал он. — Может быть, дадите свой адрес, чтобы мы потом могли договориться о встрече?
Я сказала:
— Через две недели мы приедем в Холлоуэй, но у меня есть постоянный адрес.
Я записала на листке:
Миссис Эстер Морган
для мисс Анны Морган
118 Феллсайд Роуд,
Илкли,
Йоркшир
— Это ваша мать?
— Нет, это моя мачеха:
— Нам надо обязательно встретиться, — сказал он, — буду ждать.
Мы проводили их до дверей и стали прощаться. Было странно, что я могу вот так шутить и смеяться, потому что в глубине души тоска не покидала меня. Она постоянно была во мне, как холод, от которого болело в груди.
Мы вернулись в гостиную и услышали шаги хозяйки в коридоре. Шаги приближались.
— Она собирается устроить еще один скандал, — предположила Моди.
Мы прислушались. Шаги послышались у двери и затихли.
Моди сказала:
— Интересно, почему они, вообще, думают, что имеют право оскорблять нас без всякой причины? Вот что мне хотелось бы знать.
Я пододвинулась как можно ближе к огню. Я думала: «Уже октябрь. Скоро зима».
— А ведь ты зацепила этого парня, — сказала Моди, — а мне, как всегда, попался никудышный тип. Ты слышала эти шуточки про возраст? Надо же, еще издеваться пытался.
— Мне они оба не понравились, — сказала я.
— Но при этом ты сразу же дала ему свой адрес, — заметила Моди, — и, кстати, правильно сделала. Стоит встретиться с ним, если он предложит. У таких типов есть деньги — это сразу видно. С первого взгляда. Они очень сильно отличаются от тех, у кого их нет.
— Господи, никогда еще не видела, чтобы человека била такая дрожь, — сказала она, глядя на меня, — жуть какая. Ты что, специально это делаешь? Забирайся на диван, я накрою тебя своим пальто.
Пальто уютно пахло каким-то животными дешевыми духами.
— Это пальто подарил мне Вив, — сказала Моди, —
— Как все евреи, — сказала я. — Он что, еврей?
— Да нет, конечно. Я же тебе уже говорила.
Она начала рассказывать о том парне, который подарил ей пальто. Его звали Вивиан Робертс, и она была влюблена в него уже давно. Она и теперь виделась с ним, когда жила в Лондоне между гастролями, но только урывками. Она сказала, что уверена — он собирается с ней порвать, но старается делать это постепенно. Очень осторожный, боится неприятностей.
Она продолжала говорить о нем. Я не слушала. Я думала о том, какой холод сейчас на улице, что в гримерке тоже жуткий холод, а мое место около двери, и что там всегда сквозняк. Черт знает что. Я вспомнила о Лори Гейнор, — ее столик в гримерке был рядом с моим. Она дразнит меня девственницей, а еще глупой телкой. («Девственница, ты когда-нибудь запомнишь, что дверь надо закрывать, а, глупая телка?») Но она меня раздражала меньше, чем остальные. Она неплохая девушка. В сущности, она единственная, из всех мне там нравилась. Эти проклятые холодные ночи, это идиотское платье в первом акте, из которого так глупо торчат мои худые ключицы. Есть всякие средства, с помощью которых можно поправиться. Venus Carnis [6] . «Нет очарования без уловок Леди, почувствуйте свой шарм». Но на это нужно потратить три гинеи, а где мне их взять? И еще эти холодные ночи, проклятые холодные ночи.
6
Venus Camis (лат.) — средства, используемые в основном певицами для увеличения объема груди.
Расположен между 15°10' и 15°40' северной широты и 61°14' и 61° и 30' западной долготы. «Красивый остров с нагорьями, весь заросший лесами», — было написано в той книге. И повсюду горы и холмы, круглые зеленые холмы и круто срезанные горы.
Занавес опустился, и я вновь оказалась здесь.
…Вот Англия сказала Эстер, я разглядывала пейзаж через окно поезда он был разделен на квадратики похожие на носовые платки все маленькое опрятное все отгорожено одно от другого — что это такое — это стога сена — ах это стога сена — я много читала об Англии с тех пор как научилась читать — всё гораздо мельче и бледнее чем я себе представляла не стоит и смотреть — а это Лондон — сотни тысяч белых людей мчатся куда-то и эти темные дома все одинаковые хмуро выглядывают друг из-за друга все одинаковые все держатся вместе — улицы как гладкие ровные ущелья и темные нахмуренные дома — ох мне не полюбить этот город не полюбить этот город — ты привыкнешь к нему повторяла Эстер сначала будешь чувствовать себя как рыба вытащенная из воды но скоро ты к нему привыкнешь — и перестань изображать умирающего Дика и мрачного Дейви [7] как любил говорить твой бедный отец ты привыкнешь…
7
…умирающего Дика и мрачного Дейви. — Вероятно, выражение «мрачный Дейви» отец Анны взял из романа Вальтера Скотта «Уэверли» (глава 12).
Моди предложила:
— Давай прикончим портвейн.
Она разлила остатки по бокалам, и мы медленно выпили. Она рассматривала свое отражение в зеркале.
— У меня уже морщины под глазами, видишь?
Я сказала:
— У меня дома осталась кузина, она еще ребенок. Она никогда не видела снега, и ей ужасно интересно, какой он. Она в письмах все время спрашивает, какой он. Мне тоже хотелось увидеть снег. Ужасно хотелось.
— Ну вот, — сказала Моди, — ты его и увидела. Как считаешь, на сколько потянет наш счет за эту неделю?