Путешествие во времени(Сборник эссе)

Будыко Михаил Иванович

Первым из этих предков было входившее в группу дриопитеков существо, называемое нами всеядной обезьяной, которое отличалось от других человекообразных обезьян более широким использованием мясной пищи, добываемой в ходе охоты на сравнительно небольших животных. Успешность охотничьей деятельности всеядных обезьян существенно зависела от совместных действий, основанных на более высоком уровне ее социальной организации по сравнению с существующими сейчас африканскими антропоидами. Так как аридизация африканского континента началась более 10 млн лет тому назад, предки гоминид могли иметь длительный опыт существования в лесостепной местности, соединяющей условия для укрытия от хищников на деревьях с большими возможностями

для охоты на обитающих в безлесных участках небольших животных.

Охотничья деятельность современных шимпанзе, возможно, является незначительным остатком гораздо более развитых навыков к охоте у общего предка африканских антропоидов и гоминид. Если вернувшиеся к жизни в лесу антропоиды могли частично или полностью утратить эти навыки, у гоминид способность к охоте получила сильное развитие. В этой связи большой интерес представляют наблюдения за сохранившейся у шимпанзе системой раздачи части пойманной добычи другим членам стаи, не участвовавшим в охоте. Так как продукты охоты составляют ничтожную часть пищи, потребляемой шимпанзе, и так как они обычно не делятся с другими членами стаи найденной ими растительной пищей, в совместном потреблении продуктов охоты можно видеть не приспособление к современной форме жизни шимпанзе, а пережиток существовавшей у их предков необходимой для успешной охоты более высокой социальной организации.

Увеличение головного мозга у ранних гоминид может быть объяснено исключительно жестокими условиями естественного отбора при попытках всеядных обезьян перейти к существованию в безлесной саванне. Выше было отмечено, что существование стабильных популяций преавстралопитеков в саванне было возможно только после достижения ими «вооруженного перемирия» с крупными хищниками. Условием такого перемирия была способность преавстралопитеков убивать незначительную часть нападающих на них хищников, но цена такой способности была очень высокой для существ, которые не могли быстро восполнять потери своих популяций.

Кажется вероятным, что подавляющее большинство попыток ранних преавстралопитеков закрепиться в открытой местности кончалось неудачей из-за их уничтожения хищниками. Только в исключительно благоприятных условиях (например, при наличии пещер или других ночных убежищ, малодоступных для крупных хищников) отдельные популяции преавстралопитеков могли существовать в саванне более или менее длительное время. Но и в этих случаях выживали только те преавстралопитеки, которые обладали наибольшими способностями к защите от крупных хищников и к охоте на средних и крупных травоядных животных, которая могла обеспечить все племя достаточным количеством пищи. В основе таких способностей лежали два фактора — уровень социальной организации преавстралопитеков, необходимый для успеха коллективных действий при столкновении с другими животными, и умение применять простейшие орудия в этих столкновениях.

Легко понять, что лишенные традиционных для крупных млекопитающих средств борьбы с другими животными (крупные клыки, когти и т. д.) преавстралопитеки могли восполнить этот недостаток только путем применения орудий. В этой связи следует отметить нелогичность попыток связать время начала орудийной деятельности предков человека с появлением первых обработанных каменных орудий. По сравнению с такой сравнительно сложной техникой изготовления орудия для предков человека было несравненно легче использовать палки, длинные кости убитых животных, а также необработанные камни. Применение этих орудий, оставлявшее мало следов для археологических исследований, могло продолжаться в течение миллионов лет до появления обработанных каменных орудий.

Способность шимпанзе применять в естественных условиях простые орудия, а также выясненная в условиях эксперимента возможность использования этими животными более сложных орудий (и даже изготовления таких орудий) позволяет предполагать, что при наличии сильнейшего давления естественного отбора преавстралопитеки могли перейти к широкому использованию простых орудий.

Этот переход должен быть связан с прогрессивным развитием высшей нервной деятельности и усложнением головного мозга. Биологической основой для такого развития была наряду с давлением естественного отбора быстрота эволюционного процесса в небольших изолированных популяциях преавстралопитеков.

Палеонтологическим свидетельством возможной правильности таких соображений является отсутствие сколько-нибудь значительных находок остатков гоминид и их предков для интервала времени 5-10 млн лет тому назад.

Хотя можно надеяться, что при дальнейших успехах палеонтологических исследований этот интервал сузится, кажется несомненным, что некоторый разрыв в палеонтологической летописи предков человека останется и в будущем, так как он должен отражать факт резкого сокращения численности популяций этих предков при переходе их к жизни в безлесной местности.

Значительное число находок остатков австралопитеков свидетельствует, что они преодолели упомянутую выше критическую ситуацию и что их сравнительно многочисленные популяции не уничтожались хищниками африканской саванны. Это было следствием заметного снижения риска при столкновениях австралопитеков как с хищниками, так и с преследуемыми ими животными по сравнению с аналогичным риском для преавстралопитеков. Тем не менее и на стадии австралопитеков продолжалось сильное давление на них естественного отбора как из-за истребления хищниками менее приспособленных из них, так и из-за острой конкуренции различных групп гоминид между собой. Этот отбор обусловил возникновение вида человека прямоходящего (питекантропа), обладавшего гораздо большим головным мозгом по сравнению с австралопитеками. Представители данного вида, который существовал свыше 1 млн лет, заселили обширные пространства в Африке, Европе и Азии. Исследование их стоянок показало, что, используя довольно примитивные орудия, они могли успешно охотиться на слонов, не говоря уже о многих других менее крупных животных. Такое достижение означало полную победу предков современного человека в их длительной борьбе за существование с животными, ранее создававшими для них значительную опасность.

Перечисленные выше факторы продолжали оказывать воздействие и на дальнейшую эволюцию древнего человека, который, пройдя стадию неандертальца, сравнительно недавно (40 тыс. лет тому назад) стал человеком разумным, т. е. современным человеком.

Межзвездный скиталец

Границы знания. Уже на заре своего существования человек пытался понять, как возник окружающий его мир и каким образом в этом мире появились его предки. Первые ответы на эти вопросы дошли до нас в мифах разных народов.

В конце XX в., при беспримерно быстром прогрессе науки, указанные вопросы все еще далеки от полного разрешения. Особенно трудным оказался вопрос о том, как возникло вещество, рассеянное в пространстве при «большом взрыве» 20 млрд лет тому назад, и что происходило с этим веществом до «большого взрыва».

В отношении другого вопроса сейчас распространено представление, что человек произошел от обезьяноподобных предков в результате естественного отбора более приспособленных организмов. Если первая часть этого представления не вызывает особых сомнений, то со второй частью не согласился столь выдающийся ученый, как Уоллес — один из создателей учения об эволюции. В последние годы были опубликованы исследования, в которых в той или иной мере разъяснены возражения Уоллеса. Такие разъяснения, однако, не являются строгим доказательством, исключающим возможность другой точки зрения на рассматриваемую проблему.