Путешествие вокруг света 1803, 1804, 1805 и 1806 годах на кораблях „Надежда“ и „Нева“»
Шрифт:
При сем не могу не признаться, что если бы не было здесь Агличанина и Француза, то по кратковременном нашем пребывании в Тайо-Гое оставил бы я Нукагивцев с лучшими мыслями об их нравах. В обращении своем с нами оказывали они всегда добросердечие. При мене были столько честны, что отдавали нам каждой раз кокосовые орехи прежде получения за оные по условию кусков железа. К рубке дров и налитию бочек водою предлагали всегда свои услуги. Сопряженная с трудною работою таковая их нам помощь была действительно немаловажна. Общее всем Островитянам сего океана воровство примечали мы редко. Они казались всегда довольными и веселыми. Отксрытые черты лица их изображали добродушие. В продолжении десятидневного нашего здесь пребывания не имели мы ни единожды нужды выпалить по ним из ружья, заряженного пулею или дробью. бесспорно, что тихое и спокойное их поведение могло произходить от боязни нашего оружия и от сильного желания получить от нас какую либо выгоду. Но какое право имею я испытанные нами добрые поступки их относить к худым источникам, заключая то из мнимых побудительных причин, и еще о таком народе, о котором многие путешествователи отзываются с похвалою? Все сие налагало на меня долг почитать сих диких простосердечными и добродушными людьми; но по нижеследующим причинам должен я был переменить об них свое мнение. Агличанин и Француз, обращавшиеся с ними многие годы, согласно утверждали, что Нукагивцы имеют жестокие обычаи, что веселый нрав их и лице изъявляющее добродушие не соответствуют ни мало действительным их свойствам, что один страх наказания и надежда на получение выгод удерживают их страсти, которые впрочем свирепы и необузданны. Европейцы сии, как очевидные тому свидетели, рассказывали нам со всеми подробностями, с каким остервенением нападают они во время войны на свою добычу, с какою поспешностию отделяют от трупа голову, с какою жадностию высасывают кровь из черепа и совершают наконец мерзкой свой пир. Во время голода убивает муж жену свою, отец детей, взрослый сын престарелых своих родителей, пекут и жарят их мясо и пожирают с чувствованием великого удовольствия. Даже и самые Нукагивки, во взорах коих пламенеет любострастие, даже и они приемлют участие в сих ужасных пиршествах, когда имеют к тому позволение! Долго не хотел я тому верить; все желал еще сомневаться в истинне сих расказов. Но во первых известия сии единообразно сообщены нам от двух несогласных между собою и разных земель иностранцев, которые долго между ими живут и всему были не только очевидцы, но даже участники. Француз особливо сам признавался, что он всякой раз жертвенные свои добычи променивал на свиней. Во вторых расказы их согласовались с теми признаками, которые сами мы во время краткого пребывания своего приметить могли; ибо Нукагивцы ежедневно предлагали нам в мену человечьи головы, также оружия украшенные человеческими волосами, и домашнюю посуду, убранную людскими костьми; сверх сего движениями и знаками часто изъявляли нам, что человеческое мясо почитают они вкуснейшим яством. Все сии обстоятельства совокупно уверили нас в такой истинне, в которой желали бы мы лучше сомневаться, а именно, что Нукагивцы суть такие же людоеды, как Новозеландцы и жители островов Сандвичевых. Итак можно ли их оправдывать? Можно ли с Форстером утверждать, что Островитяне южного океана суть народ добродушный? Одна только боязнь удерживает их убивать и пожирать приходящих к ним мореходцев. К вышесказанным нами доказательствам мы можем еще присовокупить следующие. За несколько лет назад приставал в порте Анны Марии Американской купеческой корабль. начальник оного, Кваккер, послал на берег несколько своих Матросов без всякого оружия. Островитяне едва только приметили их в беззащитном состоянии, вдруг собралися и хотели побить и утащит в горы. С великою трудностию удалось Агличанину Робертсу при помощи Короля, коему представил он вероломство поступка, могущего навлечь на остров худые следствия, изторгнуть Американцев из рук сих людоедов. Другое доказательство, что природа отказала сим диким во всяком чувствовании человеколюбия, собственно до нас касается: во всю бытность нашу в заливе Тайо-Гое не только не подавали мы повода к какому либо негодованию; но напротив того всевозможно старались делать им все доброе, дабы внушить хорошее о себе мнение и возбудить, ежели не благодарность, то по крайней мере благоразположение, однако ничто не подействовало. При выходе кораблей наших из залива разнесся между Нукагивцами слух, что один из них разбился. Сие, конечно, произошло от того, что мы принуждены были стать на якорь весьма близко берега, как то в седьмой главе упомянуто. Менее, нежели в два часа, собралось множество Островитян на берегу против самого корабляя вооруженных своими дубинами, топорами и пиками. Никогда не показывались они прежде в таком воинственном виде. Итак какое долженствовало быть их притом намерение? Верно не другое как грабеж и убийство. Прибывший в то время на корабль Француз подтвердил то действительно и уведомил нас о возмущении и злонамерении жителей всей долины.
Из сего описания Нукагивцев, которое покажется, может быть, невероятным, но в самом деле основано на совершенной справедливости, каждой удостоверится, что они не знают ни законов, ни правил общежития, и будучи чужды всякого понятия о нравственности, стремятся к одному только удовлетворению своих телесных потребностей. Они не имеют ни малейших следов добрых наклонностей и без сомнения не людьми, но паче заслуживают быть называемы дикими животными. Хотя в описаниях путешествий Капитана Кука и выхваляются жители островов Товарищества, Дружественных и Сандвичевых; хотя Форстер и жарко защищает их против всякого жесткого названия; однако я (не утверждая впрочем, чтоб они вовся не имели никаких хороших качеств), не могу иного о них быть мнения, как причисляя их к тому классу, к какому Господин Флерье причисляет людоедов, каковыми почитаю я всех Островитян.
Надобно представить себе только тех Островитянь, о коих доказано уже, что они точные людоеды, на пример: Ново-Зеландцев, жестоких жителей островов Фиджи, Навигаторских, Мендозовых, Вашингтоновых, Новой Каледонии, Гебридских, Соломоновых, Лузиады и Сандвичевых; добрая слава о жителях островов Дружественных со времен произшествия, случившагося с Капитаном Блейем и в бытность на оных Адмирала Дантре-Касто так же весьма много помрачилась; и нельзя уже в том ни мало сомневаться, что сии Островитяне одинакого свойства и вкуса со своими соседами, населяющими острова Фиджи и Навигаторские. Одних только жителей островов Товарищества, не подозревают еще, чтоб они были людоеды. Одних их только признают вообще кроткими, неиспорченными и человеколюбивыми из всех Островитян великого океана. Они-то наиболее возбудили новых философов, с восторгом проповедывать о блаженстве человеческого рода в естественном его состоянии. Но и на сих островах мать с непонятным хладнокровием умерщвляет новорожденное дитя свое, для того, чтобы любостраствовать опять беспрепятственно. Да и самые сообщества Ареоев запщищаемые Форстером с великим красноречием, не состоят ли из предавшихся любострастию, из коих каждой может быть назван отцеубийцем? Для таковых людей переход к людоедству не труден. Может быть чрезвычайное плодородие островов их есть доныне одною причиною, что они не сделались еще ниже других животных. [56]
55
Господин Флерье в изданном им путешествии Господина Маршанда, делает дикому человеку следующее определение:,J'appelle sauvage les Peuples qui ne reconnoilsant aucun gouvernement, aucune institution sociale, et satisfaits de pourvoir aux premiers besoins de la nature, peuvent кtre considerкs comme le terme intermediaire entre le brute et l'homme; on doit cependant classer au dessous de la brute l'homme qui mange son serablable., то есть: Я называю диким народ, неимеющий никакого Правительства, ниже общественных уставов, и которой стараясь только удовлетворить первым естественным нуждам, может почитаться средним существом между животного и человека; должно однакож человека, ядущего подобных себе, поставлять ниже класса животных.
56
И о жителях сих островов старший Форстер утверждает, что они некогда были людоеды.
Сколько ни приносит чести Куку и его сопутникам, что они желали оправдать в неприкосновении к людоедству таких Островитян, которые навлекали их в том на себя подозрение, однако следовавшие за ними путешественники доказали потом неоспоримо, сколь легко одни поверхностные замечания доводить могут до несправедливых заключений. Позднейшие путешествия и точнейшее рассмотрение сих диких людей доставят конечно, еще многие подобные доказательства погрешностей прежних наблюдателей. Капитан Кук принят был Ново-Каледонцами наилучшим образом; а потому не только не имел на них подозрения в людоедстве; но и приписывает их свойствам величайшую похвалу. Он столько их одобряет, что отдает даже преимущество пред всеми народами сего океана, и говорит, что приметил в них гораздо более кротости, нежели в жителях островов Дружественных. Форстер описывает их столь же выгодно. Напротив того Адмирал Дантре-Касто открыл между ими несомненные следы людоедства и горе тому мореходцу, которой будет иметь несчастие претерпеть кораблекрушение у опасных берегов сего острова! Погрузившийся в безъизвестность Лаперуз, оплакав горькую участь несчастного своего сопутника, [57] соделался, может быть, и сам жертвою сих варваров! —
57
Сопутник Лаперуза Капитан Лангел убит дикими на одном из Навигаторских островов.
ГЛАВА X. ПЛАВАНИЕ ОТ НУКАГИВЫ К ОСТРОВАМ САНДВИЧЕВЫМ, А ОТТУДА В КАМЧАТКУ
1804 год Май, 18–19
Мая 18 го пошли мы из залива Тайо-Гое при весьма худой погоде. При сем случае лишились верпа и двух кабельтов. Во время верпованья нашел такой сильной шквал, сопровождаемый проливным дождем, что мыпринуждены были отрубить кабельтов и поставить паруса, дабы не снесло корабля на камень, находящийся на западной стороне входа, мимо коего проходили мы едва на один кабельтов. В 9 ть часов облака рассеялись и небо прояснилось; но ветр дул крепкой от ONO. В сие время увидели Неву, которой удалось еще вчерашним вечером выдти в море. По поднятии гребных судов и по укреплении якорей велел я держать к северу, дабы приближиться опять к острову для измерения нескольких углов и снятия видов, в чем бурная и мрачная погода по утру нам препятствовала. Наблюдения в полдень показали широту 8°,59,46". Северная оконечность Нукагивы находилась от нас тогда точно на N. От сей оконечности, лежащей по определению нашему в долготе 139°,49,30", начал я вести счисление. При крепком восточном ветре направили мы потом путь свой к WSW с тем намерением, чтобы увериться в существовании того острова, которой видел будто бы Маршанд во время плавания своего от Вашингтоновых островов к северу, и о котором Флерье думал, что оной долженствовал быть Огива-Потто, названный так Отагитянином Тупаем, сопровождавшим Кука в первом его путешествии. Ночь была светлая; но чтобы не оставить о существовании сего мнимого острова никакого сомнения, в 9 ть часов вечера легли мы в дрейф, находясь тогда западнее пункта отшествия на один градус. В половине шестого часа утра взяли мы курс под всеми парусами на WtS, a в полдень на вест. продолжать плавание на WSW почитал я ненужным; ибо если бы Маршанд видел действительно в сем направлении остров; то верно усмотрели бы мы оной прежде захождения солнца. Продолжав плавание до 6 ти часов вечера и не приметив ни малейших признаков какого либо острова, оставил я дальнейшее искание оного в сем направлении. Сильное течение к западу в сей части океана, затрудняющее много и прямое плавание от островов Вашингтоновых к Сандвичевым, как то испытал Гергест, возбраняло мне заходить слишком далеко к западу. Оное было причиною, что Капитан Ванкувер на пути своем от Отагейти к Оваги в 1791 м году принужден был часто поворачивать и плыть к востоку, чтобы достигнуть последнего острова. В 6 часов вечера переменил я курс на NNW. В сие время находились мы в широте 9°,23 южн. и долготе 142°,27 западн. следовательно 2°,48 западнее острова Нукагивы. В первую ночь после перемены курса шли мы под малыми парусами, дабы нечаянно не подойти слишком близко к острову которой найти мы надеялись, но сие ожидание наше было безуспешно. Ветр дул несколько дней сряду крепкой от О и OSO и сопровождался жестокими порывами, которыми изорвало у нас несколько парусов. Течение было, как то и ожидать следовало, всегда к западу. По наблюдениям Капитана Ванкувера действие оного должно склоняться к северу; но я немало удивился, нашед сему противное; ибо в продолжение двух дней, 21 го и 22 го Мая между 6 м и 4 м градусами южной широты, снесло нас течением 49 миль на SW 65°. Сие побудило меня держать курс одним румбом севернее, а именно NtW. Течение к югу между тем уничтожилось и было после всегда к NW до самых островов Сандвичевых.
22–24
Мая 22 го находились мы в широте 3°,27 южн. и долготе 145°,00 западной. Южное наклонение магнитной стрелки найдено, в сей день 13°, склонение же 5°,18 восточное. [58] 24 го дня, во время безветрия, погрузил Господин Горнер Сикхов термометр на 100 саженей. В сей глубине оказалась теплота воды 11 1/2 градусов, на поверхности моря и в атмосфере, термометр показывал 21 1/2°. Гельсова машина показывала напротив того в той же глубине 19 градусов, хотя находилась в море и 20 минут. Сие служит доказательством, что вода во время поднимания машины весьма согрелась. [59] Опыт, учиненный посредством Сиксова термометра, признавал Г. Горнер вернейшим. Мы находились в сие время в широте 56 южной, долготе 146°,16 западной. Склонение магнитной стрелки в сем месте найдено 4°,34 восточное; южное наклонение оной 8°,30. Два дня уже дул ветр переменной слабой, прерываемый безветрием; но мы чувствовали, что воздух был приятнее и в сравнении с тем жаром, которой переносили мы несколько недель прежде сего, мог назван быть холодноватым, а особливо во время ночи. Термометр показывал впрочем только 1 1/2 градуса менее, нежели в первые дни бытности нашей у Нукагивы.
58
Сегодня в вечеру поймали мы серую птицу величиною с голубя. Она, летав несколько часов около корабля, села наконец на вантах, где взята была рукою.
59
Описание обеих сих машин помещено будет в 3 й части.
25–30
В пятницу 25 го Мая в 3 часа пополудни перешли мы Экватор, в долготе по хронометрам нашим 146°,31; по счислению же 144°,56. И так в семь дней корабль увлекло течением на 1 1/2 к западу. В то самое почти мгновение, в которое переходил корабль чрез линию, что с довольною точностию определить было можно, поелику обсервованная южная широта в полдень составляла 4 минуты, найдено наклонение южного полюса магнитной стрелки 6°,15. Мы имели инклинаториум не особенной доброты; а потому Г. Горнер и полагал, что найденное посредством оного наклонение нельзя принять точно верным. Следующего дня в широте [60] 1°,12 северной, и долготе 146°,46 найдено оное 5°,30, а склонение же, спустя несколько часов потом 5°,18 восточное. В сей день приметили мы течение к ONO 16 ти миль; на другой день было оно опять, как и прежде западное. Объяснение разности такого однодневного течения не нетрудно. До сего времени не видали мы почти никаких птиц. Мая 27 го в широте 2°,10 и долготе 146°,50 усмотрели кучу птиц тропических и других малых, между коими находилась одна большая, совершенно черная. Дикой наш Француз утверждал, что он видал последнюю часто около Нукагивы и других островов Вашингтоновой купы и слыхал будто бы от других, что оная никогда далеко от земли не отлетает. Сия птица, равно как и виденная в море большая зеленая ветвь вселили в нас надежду, что мы придем может быть еще сею же ночью к какому либо неизвестному острову. Ночь была лунная и весьма светлая; но ожидания наши оказались тщетными. Мая 30 го умер наш повар Иоган Нейланд. О болезни его упомянуто мною прежде. Я надеялся привезти его живого в Камчатку, но великой жар, которой переносили мы в бытность свою у Нукагивы, ускорил смерть его. Он был уроженец Курляндской, от роду имел 35 лет, вел себя весьма хорошо. Все вообще об нем сожалели.
60
От сего времени разумеется широта всегда северная до возвращения нашего из Китая в Европу.
Июнь. 3
В продолжение нашего плавания до осьмого градуса широты были часто штили и столь переменные ветры, что однажды только дул ветр шестнадцать часов непрерывно от запада. Погода продолжалась пасмурная, и шли сильные дожди, которые доставили нам ту выгоду, что мы могли наполнить почти все свои бочки пресною водою. В широте осьми градусов ветр отходя к NO сделался ONO, настоящее направление пассатного ветра, продолжавшееся до самого прихода нашего к островам Сандвичевым. До сего определяемая долгота по хронометрам разнствовала от находимой посредством наблюдений лунных расстояний только несколькими минутами. 3 го Июня показали наблюдения мои разность 10, a 3 на другой день 25 ть минут, коими долгота по хронометрам была восточнее. Хотя наблюдения Астронома Горнера, Капитана Лисянского и мои сходствовали весьма близко, однако при всем том мы желали лучше приписать сию столь великую и вдруг произшедшую разность, недовольной точности наших наблюдений, нежели неверности хронометров; но по прибытии своем к острову Оваги противное оказалось; ибо мы действительно нашли, что No. 128 показывал 33,30", а по 1856 11 восточнее.
Ветр все еще продолжался крепкой от NO и NOtO при сильном волнении от NO, причинявшем великую качку и беспокойство. В сие время оказалась в первой раз в корабле течь и была столь велика, что мы два и три раза в день должны были выливать воду. Но течь сия не была опасна и произходила от того, что корабль сделавшись гораздо легче, нежели как он был при отходе из Европы, поднялся от воды; и как пенька в пазах ватер-линии сгнила вовсе, то при малейшей качке входила воды в корабль немало. До прибытия нашего в Камчатку нельзя было пособить сему и мне ничего более не осталось, как сожалеть о своих служителях, которые отливанием воды при великих жарах весьма затруднялись.