Путешествие вокруг света на корабле «Нева» в 1803–1806 годах
Шрифт:
2 октября. Поутру неприятель, ободрённый успехом, производил пушечную стрельбу по нашим судам, но не причинил ни малейшего вреда. Баранов, уведомив меня, что за болезнью на корабле быть не может, просил принять меры, какие только сочту я нужными, к окончанию начатого дела. Я приказал с судов, при всяком удобном случае, тревожить неприятеля пушечной стрельбой, не делая никакой высадки на берег. Такое распоряжение имело желаемый успех. Неприятель принуждён был просить мира. Я принял его предложение с тем, однако, чтобы к нам были присланы аманаты и возвращены все кадьякские пленные. Присланный сперва старался отделаться от моих требований своим красноречием, но потом, услышав, что мы без того не отойдём от крепости, прислал к нам своего внука в аманаты, дав честное слово, что всё прочее на другой день будет исполнено. Подозревая, нет ли какого умысла в столь неожиданной перемене, я через переводчика приказал, чтобы ни один человек не выходил из крепости, и ни одна лодка не выезжала бы до тех пор, пока мир не будет заключён совершенно. Между тем, зная по многим опытам вероломство ситкинцев, мы приготовились к новому нападению. Я обласкал находядящегося у нас аманата, от которого узнал, много ли у них тайонов, пороха, ружей и пушек, какое количество провианта и где живут женщины.
3 октября. К рассвету ситкинцы выставили на крепости белый флаг и начали присылать аманатов, но с таким промедлением, что до самого вечера я получил их не более девяти. Между тем мы принуждены были неоднократно стрелять по крепости, потому что множество людей выходило из неё на берег, чтобы подбирать наши пушечные ядра. Однако при всём том еще можно было ожидать мира, так как самые ближние родственники тайонов находились уже у нас.
4 октября. Поутру ситкинцы прислали к нам мужчину и двух кадьякскнх женщин, от которых мы узнали, что ещё есть несколько тайонов, которые нам не доброжелательствуют, поэтому мы потребовали аманатов и от них. Баранов, приехав ко мне после полудня, положил твёрдое намерение требовать сдачи крепости, без чего никакого мира заключать было невозможно. Требование это сделано было вечером, чтобы неприятели имели довольно времени одуматься. Между тем, я приказал своим судам подвинуться к берегу. С самого прибытия судов в это место наши партовщики разъезжали по островам. Вчера кадьякцам удалось отыскать юколы (вяленая рыба, которая запасается для зимнего времени) столь великое множество, что ими нагрузили 150 байдарок.
5 октября. Поутру привезен был к нам один аманат с кадьякской девушкой. Она уведомила, что наши неприятели, не надеясь на собственные свои силы, послали к хуцновским жителям, своим родственникам, просить у них помощи. Известие это заставило послать к ситкинцам переводчика с требованием, чтобы они немедленно оставили крепость, если не желают себе совершенной погибели. Весь день проведён был в переговорах; наконец, сам главный тайон просил у нас позволения переночевать в крепости, дав честное слово, что вместе с рассветом все жители оставят её.
6 октября. Поутру, подняв белый флаг на корабле, мы спрашивали, готовы ли ситкинцы выехать из крепости, но получили в ответ, что они ожидают прибылой воды. Около полудня начался прилив, но неприятели не показывали ни малейшего вида к исполнению своего обещания. Переводчику приказано было опять кричать в крепость, но, не получив никакого ответа, я принуждён был стрелять. В этот день взяты нами две лодки. Не видя никакого успеха в переговорах, я советовал Баранову приказать делать плоты, на которых можно было бы при полной воде подвезти пушки под самую стену. Вечером приехал ко мне тот самый, который перевёз к нам всех аманатов. Он просил возвратить ему перехваченную нами лодку, уверяя, что в то самое время, как он собирался ехать, унесло её водой. Отказав в просьбе, я советовал ему уговорить своих земляков выйти из крепости как можно скорее. Дав обещание исполнить это, он сказал, что если соотечественники его согласятся на наше требование, то ночью прокричат трижды ууу! И в самом деле, в 8-м часу вечера услышали мы гул, на который и сами прокричали три раза ура! После этого ситкинцы, пропев песню, дали нам знать, что они только теперь считают себя в совершенной безопасности.
7 октября. На следующий день поутру, не видя никакого движения, я заключил, что ситкинцы занимаются приготовлением к выезду из крепости. Спустя несколько времени, заметив, что повсюду насело великое множество ворон, я послал переводчика на берег. Он скоро возвратился с известием, что в крепости, кроме двух старух и мальчика, не было уже ни одного человека. Опасаясь, чтобы при их выезде на лодках мы не произвели по ним пушечной стрельбы, они решились бросить всё и бежать лесом, оставя нам до двадцати лодок, из которых многие были ещё новые. Таким образом, за совершённое ими злодеяние они самих себя наказали жесточайшим образом.
8-го числа судьба ситкинакого укрепления решилась. Сойдя на берег, я увидел самое варварское зрелище, которое могло бы даже и жесточайшее сердце привести в содрогание. Полагая, что по голосу младенцев и собак мы можем отыскать их в лесу, ситкинцы предали их всех смерти.
Ситкинская крепость представляла неправильный треугольник, большая сторона которого простиралась к морю на 35 сажен [65 м]. Она состояла из толстых брёвен наподобие палисада, внизу были положены мачтовые деревья внутри в два, а снаружи в три ряда, между которыми стояли толстые брёвна длиной около 10 футов [3 м], наклонённые на внешнюю сторону. Вверху они связывались другими также толстыми брёвнами, а внизу поддерживались подпорками. К морю выходили одни ворота и две амбразуры, а к лесу — двое ворот. Среди этой обширной ограды найдено четырнадцать барабор (домов), весьма тесно построенных. Палисад был так толст, что немногие из наших пушечных ядер его пробивали; а потому побег ситкинцев надо приписывать имевшемуся у них недостатку в порохе и пулях. В крепости мы нашли около 100 наших пушечных ядер; я приказал отвезти их на корабль. Кроме этого, нам достались две оставленные неприятелем небольшие пушки. В бараборах отыскано некоторое количество вяленой рыбы, солёной икры и другой провизии, также множество пустых сундуков и посуды. Все обстоятельства заставляли нас заключить, что в крепости находилось не менее 800 человек мужского пола.
9 октября. Кончив своё предприятие против ситкинцев, 9-го числа мы возвратились к Новоархантельокой крепости.
15 октября. С 10-го числа погода продолжалась дождливая и была великим препятствием в нашей работе, которая состояла в разных постройках. Что же касается до ситкинцев, то мы уже никакого о них известия не имели, несмотря на то, что каждый день до ста из наших рыбаков разъезжали по разным проливам. Мы здесь с некоторого времени не могли достать никакой речной рыбы, а попадались одни только палтусы [132] , которые весом были иногда до 8 пудов [128 кг]. Они ловятся здесь по ноябрь, а с этого времени по март уходят на большую глубину. Поэтому на зиму надо заблаговременно запасаться съестными припасами.
132
Палтус — рыба из семейства камбаловых. Живёт в северных частях Тихого и Атлантического океанов и в Баренцевом море, в Балтийском море в стречается довольно редко. В СССР П. довольно много на Мурмане.
21 октября. На прошедшей неделе наши стрелки убили пять сивучей [133] . Большой сивуч весил до 70 пудов [1 120 кг], прочие же от 40 до 60 пудов [от 640 до 960 кг]. Мясо этих животных походит на говяжье и может служить хорошей пищей, почки же и язык весьма вкусны. В этот день байдарка ездила на реку за рыбой неподалёку от нашей старой крепости; один из находившихся в ней гребцов застрелен из лесу. Это обстоятельство заставило нас думать, что ситкинцы не хотят жить с нами в мире.
133
Сивуч — один из видов ушастых тюленей. Обитает в северной части Тихого океана от Берингова пролива до Калифорнии и Японии. В СССР основные лежбища С. находятся в Охотской море, на острове Ионы и Ямских островах.
23 октября. Сегодня приехал на корабль «Нева» старик, привозивший к нам ситкинских аманатов. Ныне же он ябился в виде посланника от хуцновского народа с уверением, что они желают жить с русскими дружески. В подарок он привёз нам двух бобров. Баранов и я, со своей стороны, отдарили его разными вещами с полным уверением в желании нашем сохранять доброе согласие с своими соседями. После этого посланник требовал от нас позволения, чтобы хуцновские жители взяли ситкинцев в своё владение, утверждая, что последние не заслуживают доверия. На столь странную просьбу Баранов отвечал, что он в домашние их обстоятельства мешаться не намерен, а желает иметь дружбу со всеми. Потом велел переводчику рассказать о случившемся третьего дня убийстве. Старик, выслушав это, усугубил свою просьбу, чтобы соотечественникам его позволено было овладеть ситкинцами. После этого рассказал он следующее о происхождении ситкинцев: "В губе, неподалёку от старой нашей крепости, жили два малолетних брата, но неизвестно, откуда они взялись. Они не имели ни в чём недостатка. Однажды, ходя по морскому берегу, меньший из них по имени Чаш, нашёл растение, похожее на огурец с колючками, и съел его. Старший, увидев это, говорил своему брату, что съеденный им плод для них запрещён, и после такого преступления должно им будет искать себе пропитание трудом, прежнее же во всём довольствие, которым они пользовались, исчезнет. После этого предались они печали; спустя несколько времени появились стахинцы [134] из пролива позади острова Адмиралтейства и хотели взять в плен обоих братьев. Но они, рассказав о своём сиротстве, малолетстве и бедности, упросили пришельцев не только не лишать их свободы, но ещё снабдить жёнами и наставлением как жить в свете. Желание их было исполнено; они имели многих детей, и положили начало ситкинскому народу".
134
Стахинцы — принадлежат к племени стихкинкзан, обитающему на реке Стихкин и относящемуся к колошам, или тлинкитам. Другое их племя, живущее у Стахинского залива, называется ситкин-кван.
2 ноября. С третьего дня погода начала меняться. Окружавшие нас горы покрылись снегом, и холод по утрам сделался довольно ощутимым. Поутру, по обеим сторонам корабля, прошло несметное множество касаток. Это показалось нам странным, так как они обыкновенно приходят к здешним берегам весной для ловли сельдей. После перехода нашего к крепости Новоархангельской жаловаться на погоду мы не имели причины. Мы заметили, что прикладной час здесь составляет 11 минут пополудни.
В прошедшую неделю по ночам нередко было заметно северное сияние и такой холод, что термометр не поднимался выше нуля.