Путешествия к Лобнору и на Тибет

Пржевальский Николай Михайлович

Река Юрун-каш. Река Юрун-каш, через которую мы перешли еще в Хотане и вниз по которой теперь следовали, вытекает на плато Тибета из высокой, как говорили нам туземцы, снеговой группы, дающей на восточной своей окраине начало Кэрийской реке. Пробежав недолго по Тибетскому плато, Юрун-каш прорывает окрайние к таримской котловине горы диким ущельем, совершенно, как мы слышали, недоступным; затем ударяется в западный угол Тэкелик-тага, делает через это небольшую излучину к западу и, выбежав, наконец, из гор, орошает оазисы – Хотан, Юрун-каш и Сампула. Здесь вода описываемой реки теряется в огромном количестве, так что, ниже названных оазисов, Юрун-каш представляет собой небольшую мелководную речку, которая зимой промерзает до дна, а весной и осенью иногда даже пересыхает. Лишь в период летних тибетских дождей та же река увеличивается вдесятеро или более в своих размерах и не оскудевает водой на всем своем протяжении.

В районе горного течения, равно как и далее до выхода из Хотанского

оазиса, русло Юрун-каша покрыто валунами и галькой. Ниже Хотана, где описываемая река вступает в сыпучие пески, там и русло ее становится песчаным, часто зыбучим, как у р. Черченской. Ширина плеса здесь местами более версты, местами же вдвое уже. Летом, как говорят, по всему этому плесу бежит вода. Во время нашего прохода, т. е. в первой половине сентября, р. Юрун-каш ниже Хотана имела не более 10–15 сажен ширины при глубине ¹/₂– 1 фута; лишь кое-где, обыкновенно под береговыми обрывами, попадались небольшие омуты, вырытые высокой летней водой. Тогда вода эта, как говорят, бывает весьма мутной и бежит очень быстро; теперь течение было также довольно быстрое, но вода светлая. От лянгера Яман-бюк большой арык отводит много воды Юрун-каша в оазис Тавек-кэль; иногда осенью, как говорят, вся вода входит от реки по этому арыку.

По обе стороны Юрун-каша тянутся, как выше сказано, сыпучие пески, оставляя для реки долину не более 2–3 верст шириной. В местности, ближайшей к Хотану, по этой долине растут (да и то мало) лишь мелкие кустарники, [1036] но далее вниз по реке эти кустарники становятся выше и гуще. Между ними попадаются: тамариск двух видов (Tamarix laxa, T. elongata), колючка (Halimodendron argenteum), джантак, солодка и кендырь; по заливным, не поросшим травой песчаным плесам торчит отдельными прутиками мирикария (Myricaria platiphylla); из трав в изобилии растет тростник, а на более влажных местах близ Тавек-кэля появляется наша тростеполевица (Calamagrostis Epigejos). Песчано-лёссовая почва описываемой долины вообще пригодна для обработки, но, вероятно, какие-либо обстоятельства тому мешают. Деревья тутрака начинают попадаться возле лянгера Яман-бюк; [1037] настоящие же туграковые леса потянулись лишь за оазисом Тавек-кэль. Однако в ближайших его окрестностях все-таки много рубят названных деревьев и возят их на быках в Хотан для построек.

1036

Более крупные кусты все вырублены.

1037

Выше этого лянгера туграк истреблен.

Ниже Тавек-кэля Юрун-каш суживает свой плес сначала на 200–300 шагов (иногда еще менее), а потом расширяет его на полверсты или около того. Сама река текла здесь, во время нашего прохода, извилистой лентой сажен в десять шириной, местами вдвое уже, при глубине в полфута, реже на целый фут; кое-где попадались омутки. Общее впечатление было таково, что вот-вот река пересохнет, что и действительно временно случается осенью и весной; зимой же, как говорят, местами образуются довольно широкие накипи льда. Летняя вода здесь также высока и затопляет не только весь плес, но нередко выходит и на низкие берега. В это время вверх по Юрун-кашу поднимается приходящая с Тарима рыба, ловлей которой занимаются некоторые хотанцы. К осени, со спадом воды, эта рыба уходит обратно; лишь в омутах остается немного гольцов, два вида которых – Nemachilus yarkandensis [1038] и N. bombifrons n. sp. – были нами добыты.

1038

Этот вид добыт был нами также и в оазисе Сампула, еще нашли мы там один вид маринки (Schizothorax malacorrhynchus n. sp.), который, по всему вероятию, водится и в Юрун-каше.

Течет Юрун-каш в своем низовье весьма извилисто, поэтому дорога, обходящая излучины реки, также извилиста; местами она размыта водой, так что приходится итти без тропы по кустарным и туграковым зарослям. Зимой, когда вода и зыбучий песок замерзают, можно проходить напрямик как по плесу Юрун-каша, так и Хотан-дарьи. Тогда путь от Аксу до Хотана сокращается на пять суток. Караваны ходят здесь часто.

Кроме вышепоименованных кустарников и тугракового леса вниз от Тавек-кэля, в долине описываемой реки, появляются Halostachys caspia и кое-где облепиха (Hippohae rhamnoides var. stenocarpa); по кустам иногда здесь вьется Cynanchum acutum [ластовень]; из трав всего более тростника, растущего врассыпную между кустами и туграком; на заливных влажных местах выдаются густые заросли тростеполевицы и маленькой куги (Typha stenophylla). Всюду на лучших пастбищах, как здесь, так и выше Тавек-кэля, мы встречали хотанских пастухов, прикочевавших из гор со стадами баранов. Сыпучие пески по-прежнему стоят грядой справа и слева нижнего Юрун-каша, оставляя речную долину версты на три-четыре шириной.

Оазис Тавек-кэль. Оазис Тавек-кэль, [1039] о котором не раз уже было упомянуто, составляет последнее, вплоть до Тарима, жилое место по хотано-аксуйскому пути. Этот оазис лежит при 4100 футов абсолютной высоты на правом берегу р. Юрун-каш и вытянут вдоль ее верст на десять. Сюда же относится и небольшая д. Ислам-абат, расположенная на левом берегу той же реки, в 2¹/₂ верстах к северу от описываемого оазиса. Южный его край отстоит от хотанского Янги-шара на 75 верст.

1039

Некоторые называли Тавек-куль.

По сведениям, добытым на месте, Тавек-кэль основан в 1839 г. еще при прежнем владычестве китайцев в Восточном Туркестане. Поселенцы – мачинцы и в небольшом числе дуланы [1040] из Аксу – приведены были сюда по назначению властей в количестве от 1000 до 1200 семейств. В период неурядиц, сопровождавших в начале шестидесятых годов уничтожение китайского владычества, а затем временно опять наступивших по смерти Якуб-бека, много жителей Тавек-кэля ушли обратно восвояси. Теперь осталось лишь около 500 семейств, из которых десятая часть дуланы. Земли, годной для обработки, здесь много, но воды, за исключением лета, мало; зимой же вовсе не бывает. Это обстоятельство и послужило одной из главных причин ухода поселенцев.

1040

Народ монгольской расы, поселившийся в начале прошлого [восемнадцатого] века в Восточном Туркестане при господстве здесь чжунгар.

Занятие обитателей Тавек-кэля – земледелие; много держат они также и баранов. Небольшой базар бывает здесь однажды в неделю. В административном отношении описываемый оазис подчинен Хотану.

Несмотря на половину сентября, дневные жары, при довольно прохладных ночах, достигали еще до +28,2 °C в тени и стояли день в день. Однако осень начала о себе заявлять среди растительности. Теперь кендырь уже был золотисто-желтый; изредка встречались пожелтевшая солодка и молодой туграк; метелки тростеполевицы также были желтые; начинал желтеть и тростник. Остальная флора еще зеленела (тамариск изредка даже цвел), не исключая и фруктовых деревьев. Плоды с последних были сняты; лишь кое-где висел на лозах виноград. Из хлебов кукуруза почти вся стояла в поле; хлопок поспевал, но еще много было и зеленых коробок. Сильно вредят посевам Тавек-кэля кабаны, которые днем держатся в джангалах, [1041] а ночью приходят в оазис, где поедают в особенности кукурузу, арбузы и дыни. Туземцы караулят свои поля, но ничего не могут сделать, ибо наглый зверь является украдкой, да притом мало боится ночных сторожей. Мы пробовали искать днем тех же кабанов, но не видали ни одного, только сильно устали; ночью же караулить не пришлось.

1041

Джангал (джэнгель, энгель) – лес; местное название зарослей в поймах рек Кашгарии.

На небольших, хотя местами довольно глубоких, болотистых озерках возле Тавек-кэля держались в небольшом числе пролетные утки и бекасы; из других пролетных птиц встречены были лишь белые плисицы и черногорлые чеканы.

В тех же озерках по омутам мы видели довольно крупную рыбу, но не могли ее добыть. Фазаны (Phasianus insignis) также найдены были возле Тавек-кэля, однако в малом числе; молодые, несмотря на осень, выросли еще только в половину старых.

Фрукты в описываемом оазисе прекрасные как виноград, так и персики, которыми мы опять объедались. За чарык (18³/₄ фунтов) винограда платили одну теньгу; столько же и за 24 десятка крупных персиков. Закупили мы здесь также дополнительное продовольствие, баранов и зерновой хлеб лошадям.

Первоначально решено было пробыть в Тавек-кэле несколько суток, до выздоровления Роборовского. Однако сильная его натура быстро переломила болезнь, и мы могли, после одной только дневки, пойти дальше. На всякий случай была взята наемная арба; но далее 14 верст проехать в ней оказалось невозможным. Тогда выздоравливающий кое-как уселся верхом, и через два небольших перехода мы вышли на Хотан-дарью.

Описание Хотанской реки. Эта последняя получает свое название после соединения между собой рек Юрун-каш и Кара-каш, при урочище Кош-лаш. Западная ветвь, т. е. Кара-каш, приходит в таримскую котловину также с Тибетского плато, орошает соименный оазис, находящийся в непосредственной связи с оазисом Хотанским, и затем, до вышеупомянутого слияния, пробегает сыпучими песками. Здесь новая река имеет тот же характер и тот же почти размер, как Юрун-каш, по которому мы теперь шли. Длина всей Хотан-дарьи 260 верст; направление к северу почти меридиональное; средний наклон русла немного более 3 футов на версту; окрестности – песчаная пустыня. Главную характеристику реки, по крайней мере большей ее части, составляет, странно сказать, безводие, за исключением только летних месяцев.