Путешествия по Китаю и Монголии. Путешествие в Кашгарию и Куньлунь
Шрифт:
В прибрежных тростниках обоих озер прежде жили в большом числе кабаны и водилось много тигров. Последние сильно истребляли кабанов, которых теперь стало гораздо меньше против прежнего. С уменьшением числа кабанов уменьшалось в значительной степени и число их врагов — тигров. В тех же тростниках водятся волки, лисицы, степные кошки, ласки и зайцы.
Плавающих и болотных птиц на озерах бывает и теперь очень много во время весеннего пролета, но на летнее пребывание остается гораздо меньше, чем прежде. Из оседлых птиц, живущих в тростниках, наиболее замечательны фазаны, которых, впрочем, очень немного.
Летом в Лобнорской впадине бывают сильные жары, продолжающиеся до 3 месяцев, и появляется множество оводов, изнуряющих рогатый скот и ослов, а лошадей туземцы угоняют на все лето в горы. Зима в этой впадине
Солончаковая почва Лобнорской впадины совершенно неудобна для земледелия. Поэтому основным занятием ее обитателей искони было рыболовство, и только лет 50 тому назад, когда количество рыбы в озерах значительно уменьшилось против прежнего, они стали заниматься понемногу и земледелием. Пашни их, как выше замечено, находятся в долине речки Джахан-сай, на урочище Мюран, отстоящем верстах в 40 от Лобнора. Главным же занятием туземцев Лобнорской впадины осталось все^гаки рыболовство.
Наиболее обильный лов рыбы в соединенных озерах бывает в мае, во время половодья. В конце апреля вода в нижней Яркенд-дарье и в питаемых ею озерах начинает прибывать и повышается постепенно до конца мая. Одновременно с прибылью воды приходит в озера сверху, из Яркенд-дарьи, и рыба для метания икры в их тихих и сравнительно теплых водах. Выметав ее в течение мая, она уходит обратно вверх по той же реке.
В продолжение всего мая туземцы занимаются деятельно рыболовством. Разъезжая по озерам на своих узеньких, выдолбленных из древесных стволов челноках [132] , они ставят сети и мерёжи на окраинах тростника, в котором держится преимущественно в это время рыба; затем пробираются по тростниковым зарослям и ударами весел по воде гонят рыбу в расставленные снасти.
Большую часть весеннего улова туземцы заготовляют впрок для зимы: очистив рыбу и вынув внутренности, они вялят ее на солнце несоленою. Свежее мясо лобнорских рыб нежно и довольно вкусно, особенно с приправами, но очень костливо; вяленое же без соли — приторно.
132
Лес для челноков и других домашних потребностей лобнорцы сплавляют по Яркенд-дарье, долина которой в 10 верстах выше селения Чигелик становится лесистой.
Летом лобнорцы тоже ловят рыбу в сети, мерёжи и на удочку, а осенью бьют еще острогой. Зимой, когда озера покроются льдом, ловля в них рыбы производится в весьма ограниченных размерах только в сети.
Вся свежая и вяленая рыба потребляется самими туземцами, а в продажу не поступает; они продают заезжим купцам только небольшое количество кишечного рыбьего жира.
Кроме рыболовства, обитатели Лобнорской впадины занимаются еще ловлею уток во время весеннего пролета в петли, расставляемые на солончаковых отмелях озер. Мясо добытых уток они употребляют в пищу частью свежее, частью копченое, а перья сбывают преимущественно купцам. Из утиных шкур лобнорцы выделывают для себя немного мехов [одежду].
Хлебопашеством лобнорцы, как выше замечено, занимаются на урочище Мюран, в долине Джахан-сая и отчасти в ближайшем земледельческом селении Чакалык. Пшеница у них родится средним числом сам-15, кукуруза сам-20, а ячмень сам-10.
На прибрежьях озер растет много кендыря (Apocinum venetum et A. pictum), из волокна которого туземцы приготовляют грубую ткань для будничных одежд и белья, а также все рыболовные снасти. Корни молодого, только что показавшегося из земли, тростника они едят и извлекают из них сахар.
Крупного рогатого скота, лошадей и ослов у обитателей Лобнорской котловины очень мало; но зато они владеют значительным числом овец рослой курдючной породы, резко отличающейся от кашгарской.
Жители описываемой впадины занимаются также и охотой. Осенью туземные охотники ходят на Тибетское нагорье за куланами и антилопами, которых они бьют исключительно для шкур, а некоторые из них отправляются на восток, в пески Кум-таг на охоту за дикими верблюдами. Кроме того, многие из туземцев ловят зимой в прибрежных тростниках в капканы лисиц и волков, а изредка отравляют и тигров.
Во всей Лобнорской впадине с селением Чакалык, подчиненным тоже Кунчикан-беку, считается ныне только 160 семейств жителей, или около 800 человек, в том числе 300 в Чакалыке. Зимой и весной 1890 г. в этой области свирепствовала сильная оспа, от которой, по исчислению Кунчи-кан-бека, умерло около 400 человек, преимущественно детей и молодых людей обоего пола. Пожилых же и стариков эпидемия почти вовсе не коснулась.
Обитатели Лобнорской впадины живут в убогих тростниковых хижинах (сашмах), сгруппированных в маленькие селения от 10 до 20 дворов. Основою хижины служит клетка из жердей, а стены ее состоят из сплоченных тесно снопов тростника, прикрепленных к клетке вицами [133] ; из того же материала настилается и плоская крыша. Каждая хижина разделяется внутренними тростниковыми переборками на несколько отделений. В переднем отделении устраивается очаг, против которого оставляется дымовое отверстие в крыше, а в прочих отделениях, предназначаемых частью для жилья, частью для хранения домашнего скарба, такие же отверстия служат окнами. При хижинах находятся небольшие дворики, обнесенные тростниковыми изгородями, с миниатюрными службами из того же материала. Селения, состоящие из таких легковоспламеняющихся строений, размещенных притом очень тесно, должны подвергаться большой опасности от огня и выгорать дотла во время пожаров при ветрах.
133
Вица (вост.) — хворостина, жердь, прут и т. д. — Прим. ред.
Все нынешние обитатели Лобнорской впадины и нижней Яркенд-дарьи суть выходцы из Северной и Западной Кашгарии, поселившиеся в этой стране около 400 лет тому назад. До переселения их в ней жили монголы, укочевавшие потом частью на север, в Тянь-Шань, частью на юг, в страну Цай-дам. Первые колонисты из Северной и Западной Кашгарии застали еще на нижней Яркенд-дарье и в озерной впадине часть монгольских стойбищ и жили сначала вперемешку с монголами, оставившими впоследствии в их владение эту страну. Общение с монголами не осталось бесследным на колонистах: в их тюркском наречии доныне сохранилось много чистых и искаженных монгольских слов, оно не обошлось, по-видимому, и без метизации пришельцев с аборигенами, выразившейся в более сильном уклонении типа теперешних обитателей страны сравнительно с жителями Западной Кашгарии, к чистому монгольскому облику. Затем, во всем остальном туземцы нижней Яркенд-дарьи и Лобнорской впадины ничем не отличаются от обитателей прочих местностей Кашгарии, кроме немногих обычаев и обрядов. Например, здесь отец невесты берет с жениха калым скотом и деньгами в размерах от 5 до 8 штук крупного рогатого скота, от 1 до 3 лошадей, или же от 10 до 20 овец с придачею серебра от 5 до 10 лан (12–24 руб.). Этот обычай, не существующий в остальной Кашгарии, перешел к обитателям котловины, вероятно, от монголов. Лобнорцы не засыпают могил, как в прочих местностях Кашгарии, а покрывают их жердями, на которые настилают войлок или тростник и за-брысывают только слегка землей. Внутренность могилы считается священною, и в нее никто не осмеливается проникать.
К востоку от Лобнора, по рассказам туземцев, простирается на 7 дней пути бесплодный, кочковатый солончак, а далее в том же направлении залегают большие пески Кум-таг, тянущиеся полосою почти в 2 дня пути шириной вдоль подножья хребта Алтын-таг до оазиса Сачжоу. В этот оазис существовала в старину прямая дорога из Черчена, давно уже оставленная. Однако при Якуб-беке по ней ездили туда разведчики для наблюдения за передвижением китайских войск. Указанная дорога пролегала близ подошвы Алтын-тага по южной окраине песков и была доступна только для верблюдов, да и то лишь зимой. Верблюжий подножный корм на ней встречается повсюду; для лошадей же корма очень мало, и безводные станции простираются до 70 верст.