Путевка в семейное гетто

Кускова Алина

Алиса была исключением. Она, встретив Багрова, собиралась замуж за миллионера. Его просто не было, потому и приходилось выслушивать комплименты Олега, балансирующие на грани признаний в любви. Главных слов он ей так и не говорил, замуж не звал, но таскался за ней, как собачка, и так же преданно, как домашнее животное, глядел в ее красивые глаза. Попадись Алисе сейчас миллионер, она бы, нисколько не задумываясь, выскочила бы за него замуж. Ее логическая цепочка была выстроена с детства, а вся остальная жизнь была подчинена только одному – добиться благополучия. Но где-то на уровне подсознания «записанная» в генах ревность заполняла свободное пространство, ломая на своем пути умозаключения. Алиса уже

жалела Багрова, разрывающегося между двух огней. А от жалости, как известно, до любви – один шаг. Но никто из этих двоих его не делал. Багров продолжал лепетать про страшную тайну, которую он делил с кем-то еще, и просил Алису немного подождать, пока все само собой образуется. Алиса улыбалась, обещала Багрову обязательно подождать, но про себя думала, что позволять себе ждать в двадцать семь лет какого-то непонятного чуда слишком расточительно и глупо. И справлялась насчет здоровья господина Терчикова у Калерии Леонидовны.

Той было не до Терчикова. Она недавно пережила ужасную сцену битвы и вместе со своим котом зализывала раны. Впрочем, их было не так уж и много, всего-то пара царапин. Собака Фараона так и не догнала, зато Калерия Леонидовна догнала собаку, и та, испугавшись ее грозного вида, убежала домой.

– Какое свинство, – возмущалась Чебушевская, тыкая ваткой с зеленкой царапину на своей ладони, уже полностью перекрашенной в жуткий зеленый цвет. – Карандаш с зеленкой засох! Приходится пользоваться дедовским методом. Хорошо еще, что у меня случайно сохранился пузырек. – Она развела в стороны зеленые ладони и вздохнула: – Душка Фараончик так разволновался! Я дала ему успокоительное. Ты не хочешь почесать ему за ушком?

Алиса не хотела, но сделала это, поморщившись в сторону. Ей никогда не нравились коты, тем более совершенно голые – египетские. Она еще могла стерпеть собаку, что и делала в последнее время.

– Бедненький, – пожалела она вслух, – лежит такой несчастный, совсем как господин Терчиков. Кстати, а что там с ним? Я так хочу увидеть его и поблагодарить за визит!

– Терчиков не бедненький, – заявила Калерия Леонидовна, – а богатенький. Чувствует себя прекрасно! Кто бы плохо себя чувствовал на Багамских островах? Я бы там расцвела, как майская роза!

– Так он уехал? – разочаровалась Алиса.

– На следующий день его увезли родственники. Говорят, – она доверительно наклонилась к Алисе, – ему приглядели молодую симпатичную креолку…

– Креолки, мне кажется, проживают в другом месте, – поправила Чебушевскую гостья.

– Какая разница, – не согласилась та, – для меня все иностранки одним миром мазаны. Вот эта Кэт, как мне кажется, вполне приличная девушка. Ее можно принять в наше общество, если бы она перестала прыгать на столе. Я понимаю, что у американцев так положено, раз пришел в гости, сразу – прыг на стол. Но в нашем кругу это вызовет пересуды. Она надолго приехала в Копейку?

Алиса пожала плечами. Вот этого она как раз и не знала. Багров твердил, что как только Катерина доведет дело до конца, сразу вернется к себе домой. Если отбросить пошлую сторону высказывания, то получалось, что американка занималась в России чем-то важным. То есть ее поездка была чисто деловой, а женщина предприимчивой. Только такая хваткая особа могла взяться за два дела сразу: за то, зачем приехала, и за Багрова. Или они оба составляли одно ее дело? Алиса задумалась, разгадка была где-то рядом.

– На днях должен приехать еще один очень состоятельный мужчина, – доверилась Чебушевская поникшей гостье, – Шереметьев-старший.

– Так он же женат! – вырвалось у той.

– Ну и что? – невозмутимо сказала Калерия Леонидовна, тыкая зеленкой, – ты бы видела эту жену!

И Алисе очень захотелось на нее посмотреть.

Дед

с молодой женой приехал раньше, чем его ожидал Ромка, заметивший в своем дворе черный «Мерседес» – любимую марку автомобиля Шереметьева-старшего, в годы своей молодости отслужившего армию в группе советских войск в Германии. Тощее создание выпорхнуло из «Мерседеса» следом за дедом и исчезло в особняке. Ромка побежал помогать деду управляться с вещами. Прислугу Шереметьев-старший не держал и предпочитал все делать самостоятельно. Не считая того, что обязанностью Ромки было пылесосить весь дом один раз в неделю. Хорошо, что хоть мыть окна перед женским праздником Восьмого марта дед приглашал специалистов. Еду из сырых продуктов деду готовила молодая жена, она отлично жарила яичницу, сушила гренки и варила курицу. Больше Шереметьеву-старшему и не требовалось, остальное он ел в ресторанах. Правда, ходить по ресторанам не любил. Но приходилось выбирать между едой и молодой хозяйкой, и он сделал выбор в пользу последней. О чем нисколько не жалел, это было видно по его довольному виду.

– Привет, дед! – Ромка пожал загорелую руку.

– Привет, внук! – дед ответил крепким рукопожатием. – Признавайся, чего натворил?!

Это было обычным приветствием, после которого Ромке всегда хотелось в чем-то признаться. На этот раз он сдержался, но тянуть с показом ванной комнаты, где они с Венькой должны были сделать евроремонт, не хотел. Пока у деда хорошее настроение, нужно было действовать. Он помог перенести чемоданы и вернулся в дом к Шаховым в надежде отыскать Аню, пообещавшую свою поддержку в разговоре с дедом. Та оказалась в своей комнате, она лепила пластырь на ладонь и ругалась, грозя кому-то кулаком. Рядом с кроватью, на полу, брошенная и недочитанная, валялась любимая книга. Ромка догадался, что у Свиридовой настрой намного хуже, чем у деда, но ничего не оставалось делать, как соединять оба противоречия вместе. Ради собственного блага Ромка позвал злую Свиридову к довольному жизнью деду. И не прогадал.

Аня, пообещавшая все возможное и невозможное, сдержала свое слово. Она честно отрепетировала по дороге к особняку монолог стильного дизайнера по интерьерам, и предстала перед Шереметьевым-старшим в полной боевой готовности разукрасить кривую ванную комнату под «расписной короб».

Но готовность сразу сникла после того, как тот узнал в ней своего налогового инспектора.

– Анна Владимировна! – воскликнул Шереметьев-старший. – Какими судьбами?!

– Да так, Сергей Сергеевич, проходила мимо, – растерялась та.

– Что значит – проходила мимо?! – не понял Ромка. – Знакомься, дед, это самый популярный дизайнер по интерьерам. Анна СвиридоФФ! Из фирмы «Самое стильное и только для вас!».

– Да мы знакомы, – тот сощурил хитрые глаза, – Анна ведет мои налоговые дела. Только вот пока не знает мою жену. Теперь и ей придется заполнять налоговые декларации, так вы уж, Анна Владимировна, познакомьтесь с ней, пожалуйста. Котенок, – он ласково позвал молодую супругу, – зайди к нам, будь добра!

– Иду, иду! – и явление миллионерши народу состоялось.

Невысокая худенькая девица с правильными чертами лица и блеклым цветом волос разглядывала гостью через круглые очки, прикрывающие умные глаза. Аня оторопела. Она ожидала увидеть нечто воздушное и разноцветное, модельное и длинноногое, а вместо этого перед ней стояла обыкновенная девчонка, каких на городских улицах проходит по сотне в минуту.

– Анфиса, – она протянула худющую руку Ане и добавила: – Очень приятно иметь дело с налоговым инспектором, который просто зашел в гости. Давайте пить чай! – заявила она и побежала на кухню. – Ой, я еще не осмотрела ванную комнату, которую Роман должен был привести в порядок, – пожалела она на ходу, – но ничего, после чая рассмотрим все вместе!